Почти 83 года прошло с момента начала блокады Ленинграда, и больше 80 лет — со дня полного ее снятия. Но до сих пор мы не знаем точного количества погибших в блокаду от голода, обстрелов, болезней, во время эвакуации. Даже те цифры, которые зафиксированы в Книгах памяти и на других официальных информационных ресурсах, посвященных блокаде, на поверку нередко оказываются неполными, со множеством ошибок в написании имен, дат рождения и мест захоронений. К сожалению, сейчас, спустя столько лет после войны, уточнением этих цифр и имен занимаются единицы — в основном профессиональные историки. Но им на помощь приходят и независимые исследователи — правнуки погибших в блокаду и просто неравнодушные люди. Год назад в Telegram появился канал «Блокада: найти имя». За это короткое время частная инициатива одного человека, сейчас живущего не в России, позволила уточнить данные более двух тысяч жертв блокады, чьи имена постепенно вносят в Книгу памяти.

С чего начинается родная история?

«В школе я терпеть не могла предмет «История», мне всегда казалось абсолютно бессмысленным занятием тупое заучивание дат, — рассказывает Ольга Харина, автор канала «Блокада: найти имя». — Это мое исследование — как движение из точки «ноль» в бесконечность: я знала о блокаде только то, что писали в учебниках, — девятьсот дней, Дорога жизни, Таня Савичева… И только в вузе я поменяла свое отношение к истории, к блокаде».

Теперь Ольга фактически стала историком, пусть и не профессиональным. По специальности она сценарист и продюсер: писала сценарий к «Ёлкам», работала над сценарием фильма Тимура Бекмамбетова «Профиль». Почти десять лет назад узнала, что в блокадном Ленинграде погибли прапрабабушка и ее сын. В семье о прапрабабушке, Валентине Михайловне Самусь, говорили, но о ее гибели в блокаду молчали. Дочь Валентины Михайловны, прабабушка Ольги, рассказывала, что мама была оперной певицей, выступала под псевдонимом Адрианова-Кубанская, что отец, Владимир Васильевич Беляев, был генерал-лейтенантом царской армии, военным писателем. О том, что он участник Белого движения, что ушел из Советской России со своим полком и умер в эмиграции в Хорватии уже после войны, в семье не говорили. Узнав о смерти Валентины Михайловны и ее сына Юрия Беляева в блокадном Ленинграде, Ольга решила написать сценарий для фильма о своей семье. И несколько лет назад отправилась на поиски в Петербург.

В Книге памяти с именами жертв блокады, тома которой уже много лет издает фонд «Возвращенные имена» (руководитель и ведущий исследователь темы — Анатолий Разумов), она не нашла имени своей прапрабабушки, только имя ее сына. Продолжила поиски на других ресурсах, разыскала адрес, по которому жили Валентина Михайловна с сыном, даже увидела дом — «профессорский», на закрытой территории Технологического института, куда ей все-таки удалось попасть. Кроме того, Ольга нашла на лютеранском Волковском кладбище могилу матери Валентины Михайловны, своей прапрапрабабушки Елизаветы Афанасьевны Есауловой, которая умерла за полгода до начала войны. Стоя возле могильного креста Елизаветы Есауловой, Ольга обнаружила, что рядом находится множество могил блокадного времени. Не сходя с места, решила проверить — а есть ли имена этих похороненных в Книге памяти? И оказалось, что каких-то имен там вообще нет, какие-то имена есть, но рядом с ними стоит пометка — захоронение неизвестно. Как же так — вот она, могила, а «захоронение неизвестно»?

Сфотографировала могильные кресты и плиты, дома проверила имена по Книге памяти и отправила список из 115 имен с фотографиями могил и выпиской из книги Анатолию Разумову. Он сразу откликнулся, помог установить имена и фамилии, не читавшиеся на старых, заросших мхом досках. Параллельно выяснилось, что все это время фамилия Валентины Михайловны, прапрабабушки Ольги, была в Книге памяти написана с ошибкой — не Самусь (по фамилии второго мужа), а Сашусь. Ольга исправила ошибку и передала данные в архив Пискаревского кладбища.

А пепел стучит

Осенью 2022 года Ольга уехала в Грузию. Казалось бы, тема поиска умерших в блокаду родственников исчерпана, есть другие, более насущные проблемы. Но мысли об ошибках в Книге памяти, о том, сколько имен погибших в блокаду еще не возвращены из небытия, не давали покоя, как крошки печенья на простыне — как ни пытайся уснуть, не получится. Весной 2023 года подруга, знавшая о поисках Ольги и о том, как она до сих пор переживает, что не может продолжать эти исследования, предложила: открой свой канал в Telegram, может, кто-то присоединится и поможет.

В своем первом тексте на новом канале Ольга детально рассказала, как восстанавливала имя своей прапрабабушки в Книге памяти, как нашла могилу ее матери, а вместе с ней — десятки могил блокадников, чьи имена и данные биографии искажены или вообще не зафиксированы на мемориальных ресурсах. Рассказала, что удалось обнаружить захоронение знаменитого ленинградского мастера музыкальных инструментов Иосифа Игнатьевича Галиниса — в Книге памяти было указано, что оно неизвестно.

«Люди откликнулись, многие присоединились, постоянно читали и обсуждали тексты, но не все были готовы активно помогать, — говорит Ольга Харина. — Долгое время канал вела я одна, сама пыталась все систематизировать, но это огромный фронт работ — написать инструкции, как проводить поиск, объяснить, как искать данные по архивам и ресурсам, рассказать истории людей и поиска их имен… Сейчас в канале участвует около 500 человек, но активных волонтеров меньше».

Ходить по кладбищам, отыскивать могилы блокадного времени, фотографировать их, а потом проводить перекрестный поиск по разным информационным ресурсам — понятно, что это работа не для всех, что людей, готовых идти на кладбища, немного. В прошлом году на обращения Ольги в Telegram-канале — пойди на кладбища в поисках неизвестных могил блокадников — откликнулись всего десять человек. В этом году сложилась команда из 28 волонтеров, которые заняты активным поиском захоронений, изысканиями в архивах. И если начинался поиск с одного Волковского кладбища, на котором Ольга обнаружила множество неизвестных могил блокадников, то в этом году волонтеры прошли уже по 20 некрополям.

На начало сентября этого года в списках имен, установленных волонтерами канала «Блокада: найти имя», уже числится 2515 имен. Понятно, что не все эти имена — новые для Книги памяти: какие-то в ней зафиксированы, но не было известно место захоронения или имя написано с ошибкой. По статистике независимых исследователей, примерно в 16% случаев имена и места захоронений указаны в Книге памяти точно. Около 30% имен из найденных волонтерами в книге отсутствуют, почти 25% составляют правильные имена, но без указания кладбища, в процентах 15 — неправильно указано место захоронения.

Еще одна большая и сложная категория имен — с различными неточностями в датах рождения и других сведениях, которые возникают из-за слишком распространенных фамилий и имен-отчеств. Например, людей по фамилии Иванов или Кузнецов с инициалами И.П. (Иван Петрович) или П.В. (Петр Васильевич) — великое множество. «В этом случае нам буквально приходится собирать целые семьи, — рассказывает Ольга Харина. — Мы ищем членов их семей, чтобы по данным о прописке или местах работы подтвердить — это именно тот Иван Петрович или Петр Васильевич, могилу которого нашли на кладбище.

В этом году канал «Блокада: найти имя» сделал для себя открытие. Точнее, это открытие сделала волонтер Катя. Она приехала в Петербург сравнительно недавно из отдаленного региона страны — может, поэтому сработал ее незамутненный взгляд на привычные для петербуржцев вещи. Она спросила Ольгу: а вы на Пискаревском кладбище проверяли? Не там, где братские могилы, а на том участке, что находится отдельно, слева? И тут Ольга поняла, что совсем не знает Пискаревское кладбище, хотя бывала там много раз, но, как и большинство, обращала внимание только на братские захоронения. А волонтеры нашли 90 индивидуальных могил, относящихся к блокаде, и оказалось, что почти половина имен на надгробиях отсутствуют в Книге памяти!

Залатать дыру во Вселенной

Огромным событием стало для всех участников канала дело семьи Ларионовых. Фотографию памятника умершим членам этой большой семьи волонтеры сделали на Большеохтинском кладбище. Поиск имен в Книге памяти дал печальный результат — половина семьи там не числится. Фамилия — не уникальная, имена — простые: Татьяна, Василий, Женя, Костя, Настя, Николай, Павел, Леонид. Несколько волонтеров искали семью Ларионовых по всем источникам. Но в большинстве из них указаны только инициалы, так что сразу не определить — а вдруг это однофамильцы? И только когда одна из волонтеров нашла в архиве домовую книгу, удалось соединить всю семью. Теперь семья Ларионовых соединилась на страницах Книги памяти.

Весной этого года Ольга разбирала фотографии с Большеохтинского кладбища. Фамилия на одной из табличек практически не читалась, но с помощью Книги памяти удалось понять, что памятник установлен Трофиму Яковлевичу Булавскому. В книге есть его имя, но место захоронения там не было указано.

Ольга в канале опубликовала фото и рассказала о находке, и в тот же день получила письмо от Галины из Петербурга — это мой прадедушка! Галина рассказала, что остальная семья уехала в блокаду на Урал, связь с Ленинградом прервалась, но она вернулась в Петербург. Теперь каждый год они с сыном приносят цветы к братским могилам на Пискаревку. И вдруг — фотография могилы на Большеохтинском кладбище!

После этой истории на канал стали писать многие: «Помогите найти родственника!» Прямо сейчас волонтеры ищут имена 26 человек.

А если мы можем что-то поправить — фамилию человека, дату рождения, смерти или место погребения — что-то исправляется на квантовом уровне, Вселенная выправляется. И человек может обрести покой, потому что ошибки в именах — это как рубашка, застегнутая не на ту пуговицу: застегнул как надо — и все встает на свои места».