Диалог, выдающий как минимум в одном из собеседников знание «Санта-Барбары», вовсе не из анекдота. Коматозником прикидывается опер. На другом конце телеграм-чата — русская политэмигрантка. Прямо на ее глазах словно шелестит страницами методичка по организации экстремистского сообщества для дальнейшего разоблачения и получения одними — звезд покрупнее, другими — приговоров подольше.

В американском сериале, который смотрела вся страна, вечный пациент с чуждым русскому уху именем Сиси, пролежал в коме не одну сотню серий, пережил замену актера (первый, видимо, вышел на пенсию), а очнувшись, выказал полное незнание прошедших мимо событий. Другое дело — наш герой: после пяти лет в коме он очнулся отличником политической подготовки, да еще и с единомышленниками, якобы готовыми поднять вооруженное восстание. Примкнуть к нему и порекомендовать имена сторонников с номерами телефонов товарищ предложил Виолетте Грудиной, бывшему лидеру мурманского штаба Навального*.

Виолетта давно занималась активизмом, эмигрировать ей пришлось после признания штабов экстремистским движением и возбуждения против нее уголовного дела. Правда, формально — не о политике:

И никаких заразившихся от нее граждан — тоже. Но дело завели. К тому времени она успела подать документы на выборы в горсовет — ее сняли с гонки ровно через сутки после регистрации: как раз подоспело решение Верховного суда о признании ФБК* и штабов экстремистскими организациями.

Мурманск — город тихий, тут и на митинги народ едва ходил, и репрессии были по сравнению с центром страны невеликими. На акции Грудиной, помимо участников, всегда приходили узнаваемые люди из полиции, одетые по гражданке. Все друг друга знали в лицо, посмеивались. До поры особенно не «жестили». Виолетта уехала в декабре 2021 года, жизнь полицейских стала скучнее, ее бывшие волонтеры особой активности не проявляли.

Полученным необычным письмам она поначалу не придала значения, думала даже — паранойя. Но уж больно странным оказался текст в них. А потом писем стало больше, написанное разными людьми сложилось в общую картину. И получилась она страшноватой.

— Последний раз он выходил на связь в 2017 году. Исчез осенью — просто растворился. До этого много нам помогал, вообще всегда был рядом. Его звали Рома П., мы часто вместе бывали на акциях, он всегда ходил с видеорегистратором, снимал нас. Только почему-то меня всегда задерживали, а его — нет, — вспоминает Виолетта человека, от чьего имени получила первые странные сообщения.

Ее рассказ заставит улыбнуться тех, кто критически относился к сторонникам Навального, — дескать, где же ваша безопасность, где проверки? И это верно. Проверок не было, паспортов у волонтеров не спрашивали. Оправдано ли такое доверие? При уверенности, что ничего незаконного не делаешь, наверное, допустимо, хоть и наивно. Правда, число внедренных агентов при таком подходе вряд ли поддается учету.

Роман жил в закрытом городе Североморске, куда не приедешь без спецпропуска, был довольно скрытным — о своей жизни за несколько месяцев общения так и не рассказал, соблюдал, по выражению Грудиной, «суперанонимность». Он познакомился с ребятами на какой-то акции. Помогал открывать штаб — тогда офис сразу ограбили, но как-то странно: вынесли только ящик цемента, оставшегося от ремонта.

— Больше ничего не взяли. Доступ был только у меня и Ромы, — задним числом недоумевает Виолетта. — Может, прослушку ставили…

Роман пропал осенью 2017 года. В их с Виолеттой чате много лет висело ее непрочитанное сообщение: «Рома, привет! Как твои дела?».

— Я уже в эмиграции — и вдруг мне приходит сообщение «ВКонтакте» от Ромы. Просит перейти в «телегу», — говорит Грудина.

Аккаунты этого человека сгенерированы так, что идентифицировать владельца невозможно — ни номера телефона, ни никнейма в публичном доступе. Телеграм позволяет скрывать данные владельца аккаунта после регистрации. «ВКонтакте» также допускает такие настройки приватности, которые при желании оставят публичным минимум информации о вас — практически ничего, кроме псевдонима.

На сайте «ВКонтакте» на аватаре было стоковое фото и другое имя — Максим. Фамилия прежняя. Сейчас страница заморожена, ее содержание недоступно. Но история старой, до осени 2017 года переписки Грудиной с былым соратником сохранилась в диалоге. Чтобы получить к ней доступ, достаточно было бы взломать аккаунт, — именно так делают мошенники, которые просят у вас в долг от имени старых знакомых. Взломав страницу, они выбирают жертв из числа тех, с кем последний обмен сообщениями был месяцы или годы назад, — в расчете на то, что человек, с которым общение не интенсивно, не сможет быстро разоблачить собеседника.

Могут аккаунтом в соцсети завладеть и более легально — с добровольного или вынужденного согласия владельца. Например, когда вы разблокировали телефон по просьбе полиции или пограничника.

Кто именно писал Виолетте от имени Романа, она не знает, но настаивает, что это был агент, а не сам бывший соратник, — не хочет верить, что человека, которому она доверяла, завербовали. Впрочем, на суть переписки это не влияет.

Собеседнице предлагалось поверить, что в голове у пациента каким-то образом остались пароли от соцсетей — иначе каким образом он переписывается на сайте «ВКонтакте»? Ну или что телефон годами ждал пациента, сохранив живой аккумулятор, а сотовый оператор не заблокировал неактивную сим-карту (на самом деле это происходит через три месяца).

Как оказался в Челябинске? Не знает. Но уверен: «Это мурманские головорезы!» Уточняет: ударили по голове в подъезде. Заметим: за пять лет никаких объявлений о розыске человека с такими данными, пропавшего в Мурманске, мы не нашли.

Еще деталь: в больницу его якобы привезли двое, один из которых назвал лишь свое имя. На минутку: подобное обращение обязательно фиксируется и передается в полицию, тут именем не обойдешься. О пациенте с такой травмой без документов также непременно сообщают в полицию, начинается розыск близких, попытки идентифицировать личность. Почему, едва вернувшись к жизни, он пишет именно малознакомой Грудиной, ее собеседник объяснил так: «Врач сказал больше общаться».

Виолетта тем временем прикидывала, в какой это больнице по пять лет держат на ИВЛ неизвестных с неустановленной личностью, а затем выдают им телефоны и сим-карты. Для чистоты эксперимента попросила актуальное фото. Прислал.

Чего хотел Роман, он же Максим, он же Прохор? Сначала найти знакомых в Челябинске: наш «Сиси» решил завязывать с реанимацией и лететь в Москву — мол, у него «плохое предчувствие». Тут, конечно, тянет представить его уже в образе Терминатора: ни знакомых на Урале, ни денег Виолетта ему не предоставила, оставалось только брать штурмом бензоколонку прямо в больничной пижаме.

Видимо, взял — в следующий раз Роман вышел на связь почти через год «из надежного места в Питере», где якобы уже скрывался от следствия по делу о дезертирстве. Образ становился все более романтическим. Оказывается, сложа руки парень не сидел: в кому впал один, а вышел из нее с 700 бойцами! «Надо, чтоб люди сплотились, с оружием на Кремль пошли! — резал он правду-матку непонятливой Виолетте. — Нас пока мало, всего 700 человек». По версии «Романа», его, вышедшего из пятилетней комы после черепно-мозговой травмы, тут же каким-то образом мобилизовали, но супермен ухитрился смыться с фронта, получить уголовное дело (но не арест) и ждать суда, находясь в Петербурге. Отмечу: версия удобная — если понадобится вновь прервать общение, можно потом списать на то, что дали реальный срок. Ни подробностей дела, ни данных своего адвоката, ни, разумеется, суда, где якобы слушается его дело, собеседник не назвал. Лишь гордо отметил: «Навальный не сдался, и я не сдамся, Россия будет свободной».

Ему вообще было важнее иное — он настойчиво добивался от Грудиной положительной реакции на его идею вооруженного восстания. «Простыми шествиями режим не снести», — настаивал он. Но Виолетта не реагировала.

Тогда появился другой собеседник. В телеграм Грудиной начали приходить письма еще от одного бывшего соратника, некогда подававшего заявки на митинги сторонников Навального. Этот человек пропал, как и Рома, в 2017 году, испарился. И так же через пять лет вышел на связь. Сергей И. завалил Виолетту голосовыми сообщениями. Они, как и переписка с Романом, есть в распоряжении «Новой». Сергей тоже предложил создать тайное общество.

Деталь: оба мужчины демонстративно удивлялись эмиграции Грудиной, изображали, что вовсе не осведомлены о ней. Хотя эта история широко освещалась в СМИ, достаточно погуглить. В маленьком Мурманске и вовсе о ней не знает только ленивый, не то что единомышленники. В недавнем фильме Андрея Лошака** о судьбе эмигрировавших сторонников Навального Грудина стала одной из героинь. В фильме она вызывает сочувствие: потеряна, плачет, живет травмирующими воспоминаниями о своей борьбе…

Тем более не легла на дно, напротив, ведет телеграм-канал, в котором критикует мурманских чиновников. Значит, заинтересуется политическим предложением?

И вот появляются провокаторы. Оба уверяют, что находятся в России, — это и исключает личную встречу, и одновременно характеризует их как людей, готовых в первую очередь рисковать собой, у них опасностей больше, чем у нее, она вообще выведена из-под удара… У нее лишь просят совета как у гуру, знающего и опытного человека. «Нужны слово и поддержка», — вкрадчиво говорит Сергей. Невзначай упоминает: за этим же обратился к «большим людям». В этой роли были названы Владимир Милов** и Иван Жданов** — скорее, чтоб упомянуть какие-то известные фамилии, ведь проверить все равно невозможно. Тем более, по словам самого Сергея, ни один из них не ответил — «наверное, не увидели», «им много спама идет».

Виолетту старательно вызывают на откровенность, причем делают это не в каком-нибудь защищенном мессенджере с двойным шифрованием, чего стоило бы ожидать от заговорщиков, а в открытом всем ветрам телеграме, в несекретных чатах, даже без настройки удаления сообщений.

«Поделись контактами сторонников!», «Нам нужны люди!». Сергей соблазнял масштабом: мол, его идея — не детские игры, не то что было в маленьком Мурманске, — движ будет на всю Россию! Только нужна конспирация, дело серьезное.

— У вас [в штабе Навального] все было открыто, но здесь надо по-другому попытаться сделать, поменять подход — закрыться и начать по-другому бороться, — напускал он тумана. — Борьбу проводить на закрытом уровне. Станут появляться группы человек по десять, которые начнут делать разные дела. Одного лидера не должно быть, никаких соцсетей, исключить смартфоны, — продолжал Сергей излагать подробности в телеграм — со смартфона.

И настойчиво подводил к главному: ему нужны «контакты по старым связям в каждом городе». «Ищу контактов тех, кто реально делал, участвовал в чем-то!» — откровенно заявляет человек. Проще было предложить прямо: сдай своих, кто еще не уехал и не сел.

Затихшие, замолчавшие, но оставшиеся в России, несмотря на все риски, активисты, видимо, беспокоят органы как потенциальные партизаны. Вот их и манят партизанщиной.

Сергей подробно излагает структуру будущего подполья: автономные диверсионные группы в каждом регионе страны, в которые будут брать только своих. Чем конкретно надо заниматься, открыто не говорит, намекая лишь, что это будут «серьезные дела», а не просто какие-нибудь граффити на стенах. Настолько серьезные, что голосом и называть не хочет.

Тут хоть бери их тепленькими за сотрудничество с запрещенной организацией, хоть разрабатывай каждого на перспективу. Вот тебе и новая экстремистская организация, не выходя из кабинета: пару чатов, 2–3 фамилии. И управляется извне, из Европы (любимый тезис пропаганды), и связана с навальнистами. Вот они, уехавшие пацифисты, чужими руками хотят госпереворот устроить. Можно даже проявить фантазию и дать клюнувшим на знакомое имя пару проверочных заданий, а потом взять с поличным. Такие получатся диванные «Бесы».

Виолетта в разговоре явно не ведется на уговоры: идея ей кажется странной и опасной, цель — туманной, никаких чужих контактов давать малознакомому человеку она не собирается… Тогда приходит еще более конкретный запрос — уже с третьего аккаунта.

В этот раз используются данные не так давно подвергшегося задержанию сторонника Навального. Телефон был в полном доступе силовиков. Теперь с него приходят странные сообщения: требования поделиться контактами несовершеннолетних, которые были бы готовы поучаствовать… правильно, в тайном обществе. Оперативная игра становится все более интересной — и циничной.

«Все готово к запуску. Нуждаюсь в совете по поиску юных людей при помощи индивидуального отлавливания», — сообщает мессенджер. Собеседника интересуют лица от 13 до 19 лет. Удивленная Грудина отказывает, да еще и напоминает, что втягивать в рискованные игры детей — плохо. Контакт обрывается.

Теперь вспомним дело «Нового величия»*: телеграм-чат молодых несогласных, опер под видом активиста, модерирующий дискуссию, пара встреч в кафе — и сроки от 4 до 7 лет за организацию экстремистского сообщества с целью госпереворота.

По таким же лекалам действуют и провокаторы в кейсе Грудиной.

Нюанс: при этом используют приемы мошенников — так же, как пранкеры, цель которых — спровоцировать российских эмигрантов на публичные признания в чем-то уголовно наказуемом. Не секрет, что уголовная субкультура и сообщество силовиков давно переопылили друг друга и что полицейская вечеринка в караоке не обходится без «Владимирского централа». Теперь форма перешла в содержание. Мошенники, что разводят вас на деньги, непременно используют личности давних знакомых, с которыми вы месяцами не общались, пишут вам десятки сообщений, убеждая в истинности своих намерений, напускают тумана, льстят, действуют с распределением ролей, когда вам поступает сразу несколько звонков от разных лиц, убеждающих сделать одно и то же — расстаться с информацией. В случае мошенников — финансовой. В случае оперов, если это они, — с чувствительной персональной. Технология — одна и та же.

Виолетта нервно смеется, припоминая, что в этот же период была еще одна, уж совсем странная попытка переписки — от лица женщины, предлагавший ей не столько поговорить о политике, сколько вступить в интимную связь или хотя бы соответствующие фото прислать. «Тиндер» в РФ заблокирован, зато «Тиндер «Э» работает в полную силу.

Поведись Грудина, тут бы и наполнились соответствующие каналы компрометирующим оппозиционерку контентом, глядишь, можно было бы и «запрещенное движение ЛГБТ*» пришпилить к делу.

Нужна ли им Виолетта в своем Вильнюсе? Вряд ли. Хоть и держат ее явно за дуру и к толковой аргументации даже не готовятся — потому и сливаются быстро, получив разумный отпор. Но цель — не она. Нужны контакты тех, кто в России. Сторонники, волонтеры, просто активная молодежь. Задач не скрывают: для генерации экстремистского сообщества. Нет, на простую оперативную работу это не списать. Люди под чужими никами не пытаются выяснить обстоятельства совершенного или готовящегося преступления. И даже с позиций политического сыска не стремятся разоблачить нечто существующее. Нет, речь именно о предложении создать с нуля и вовлечь людей в объединение, за причастность к которому светит лет шесть колонии. О провокации. Мошеннические приемы скрывают мошенническую цель. Не разоблачить якобы действующую структуру собрались на том конце телеграм-чатов, а вовлечь непричастных в несуществующую. И уж потом — громкий процесс, жертвам — сроки, себе — звезды или даже награды.

В участники может попасть кто угодно. А судя по тому, что люди нужны из всех регионов страны, дело вряд ли ограничится одним лишь не очень изощренным разводом Грудиной.

* Организация признана экстремистской и запрещена в РФ.

** Минюст РФ считает «иноагентом».