1 августа состоялся обмен политзаключенными. Это событие, благодаря которому 16 человек, сидевших в российских тюрьмах, получили свободу, не могло не найти отклик в письмах, которые мы получаем от сидельцев. Публикуем фрагменты этих писем.

В июле в своей регулярной рассылке новостей в зону автор «Новой» Борис Вишневский* рассказал об инициативе московских властей отменить бумажные бюллетени на выборах, чтобы сохранить деревья. Также в этом письме пересказывалось интервью с ленинградской блокадницей Людмилой Васильевой, которая пыталась баллотироваться на муниципальных выборах с пацифистскими лозунгами, но не набрала достаточное число подписей. На это письмо мы получили новые ответы.

Алексей Поликовский написал о виртуальном государстве Нутопия, основанном Джоном Ленноном и Йоко Оно в 1973 году, а теперь у государства есть сайт и цифровые удостоверения личности, что впечатлило некоторых наших адресатов.

Журналист Елена Костюченко, последние два с половиной года живущая за пределами России, читает лекции 20-летним студентам и последний семестр посвятила политзаключенной Саше Скочиленко. «Был ли выбор у Саши? — спрашивает Лена. — Могла ли она не протестовать? В культуре этих детей выбор — ключевое понятие, и они впервые засомневались, есть ли он на самом деле». «Только вы можете сказать им, есть ли этот выбор, — пишет Лена. — Какой он». Ей отвечают.

Актриса Мария Машкова написала политзаключенным трогательное письмо, в котором описала свой быт за границей и стирку белья в прачечной, где ничего не отстирывается, а также свою мечту — увидеть бабушку с дедушкой, а еще обрести чувство дома и чистоты (во всех смыслах). Павел Крисевич рассуждает о важности стирки в тюрьме.

Мы продолжаем получать отклики на статью Елены Панфиловой о природе ненависти — в рамках работы Лаборатории будущего «Новой газеты» наши коллеги опрашивают россиян об их отношении к Европе, Западу и к конкретным странам. Например, в одной из фокус-групп назвали ассоциации, связанные с президентом Франции, — червяк, крыса, таракан. Елена считает, что это тот самый язык ненависти, который много раз в истории являлся спутником катастроф.

Также в этом выпуске — ответы заключенных журналистке Ольге Алленовой о том, что помогает им жить в заключении, и автору «Новой» Зое Световой, рассказавшей о приговоре авторам спектакля «Финист Ясный Сокол» Евгении Беркович и Светлане Петрийчук.

А Андрей Трофимов, осужденный за антивоенные высказывания, делится с нами своим эссе «Траектория «Истребителя», написанным в заключении.

В соответствии с законодательством РФ мы вынуждены публиковать эти письма с некоторыми сокращениями и цензурными ограничениями.

Игорь Левченко: «Мира нам всем»

• Музыкант, осужденный на 3 года за видео, размещенное 24 февраля 2022 года в сети Instagram**. Следствие расценило его публикацию как «призывы ненависти или вражды к российским военнослужащим с применением к ним насилия либо совершением их убийства» (ч. 2 ст. 282 УК РФ).

ПИСЬМО

На этой неделе произошло грандиозное событие: невиновные люди получили свободу. Не передать словами, как я рад. Да, это лишь малая часть. Но это не умаляет торжества. Мне все равно, кто и какие дивиденды получил, какие были условия и компромиссы, главное — они спасены. Хвала небесам. Вы знаете, мне так хочется, чтобы однажды мы все (кто тут и кто там) собрались на грандиозном празднике мира и свободы (о господи, и как так вышло, что выписываю эти два слова — и мне не по себе?).

* * *

Алексею Поликовскому

Уважаемый Алексей! Меня зовут Игорь Левченко, я музыкант, последние вот уже два с лишним года живущий во вполне не вымышленной стране (государство в государстве) — исправительной колонии. Спасибо Вам за то, что рассказали мне об этом дивном месте, Нутопии. Я не знал. Я думаю, такие тонко настроенные люди, как Леннон, не могут чувствовать себя комфортно в мире реальном, полном жестокости и агрессии. От этого несоответствия, внутреннего и того, что снаружи, — бегство в вымышленное, попытка предложить альтернативу. (Сразу вспомнился и Неверленд Джексона, хоть там и более личное, пожалуй.) И все же у Леннона я вижу и серьезный политический посыл. Конечно, он был великим пацифистом. Ах, как же здорово, что ему довелось жить и творить там и тогда, где его не упрятали за решетку.

Алексей, я всем сердцем желаю Вам всего самого хорошего, вдохновения и тепла. И мира нам всем.

Сергей Озеров: «Это не может продолжаться вечно»

• Осужден на 8 лет лишения свободы, фигурант дела «Артподготовки» (признана экстремистской, ее деятельность запрещена на территории РФ).

ПИСЬМО

В заключении я нахожусь с 2017 года. Около двух лет провел в Москве в СИЗО № 2 (Бутырка) и пятый год нахожусь в Кировской обл. Отбываю наказание в СУСе. За все время я ни разу не встречался с родственниками. 3 августа 2021 года у меня появился внук Савелий. Я его еще ни разу не видел и не слышал, не было такой возможности. Дочь в последнее время не контактирует со мной, она беспокоится за себя и свою семью. Она закончила педагогический институт. Учитель истории. Общение со мной может испортить ей дальнейшую жизнь. Я по возможности стараюсь передать весточку или узнать об их судьбе.

Она, как любая мать, очень переживает, для нее имеет большое значение общественное мнение, мое задержание освещалось в СМИ, я думал, она не сможет перенести огласку, но она сильная женщина, и она справилась с этим позже. Когда меня признали политзэком, это немного ее успокоило.

И отвечаю на ваши вопросы.

• Что помогает жить в заключении? Это надежда. И тут я отвечу словами А. Сахарова. Его спросила японская журналистка: «Сколько продержится этот строй? Я думаю, он не скоро сменится, так зачем вы этим занимаетесь?» Он ответил: «Надежда, а если ее не будет, так и незачем жить». Большинство заключенных только этим и живут: кто-то мечтает получить свободу, кто-то — встретиться с близкими, а кто-то — закончить незаконченные дела. В мыслях прокручиваешь раз за разом, как будешь воплощать свои идеи, ставишь для себя цели и задачи, и это помогает отвлечься от действительности, особенно когда наступает стрессовая ситуация, когда паническое настроение, не можешь ни читать, ни чем-то себя занять. Но мне еще помогает справиться возможность писать. Я выкладываю на бумагу свои мысли. Возможно, со стороны выглядит бредово, но для меня это отдушина. Так что если кому-то стало тяжело, попробуйте проделать это. И хочу посоветовать прочитать Виктора Франкла «Сказать жизни «Да!». Да и Марина Мелия (психолог. — «Новая») дает полезные советы, как вести себя в таких ситуациях. Главное — не загонять себя в угол, не надо себя слишком жалеть, пытаться найти выход из сложившейся ситуации. Но к каждой ситуации нужно подходить индивидуально.
• Что для меня стало тяжелым в заключении? Само заключение — это тяжело. Человеку при рождении даются права, на которые никто не может посягать, — это право на жизнь и право на свободу. Тяжело переносить унижение. Тяжело считать себя невиновным и при этом переносить все эти страдания, не понимая, когда они закончатся. Но придает сил уверенность, что это не может продолжаться вечно. Что все встанет на свои места. Что есть такие люди, которые пишут письма заключенным.

Закончу словами Эриха Фромма:

* * *

Из сегодняшнего письма я узнал, что был обмен. Я очень рад за тех, кому выпал этот шанс. Они это заслужили, и даже одна спасенная жизнь — это огромный прорыв, скольким людям дает это надежду на завтрашний день. Если у вас получится связаться с теми, кто освобожден, от меня им низкий поклон.

Павел Крисевич: «Сел я в одной стране, а выйти предстоит в иной»

• Художник-акционист, осужденный на 5 лет лишения свободы за перформанс на Красной площади, проведенный в июне 2021 года.

ПИСЬМО

Насчет того, что помогает в заключении, то тут разные моменты есть. Чем дольше сидишь, тем больше сил.

Сперва, например, это было чувство, что меня поддерживают люди на свободе, а я сам могу в тюрьме заниматься чем-то творческим, чтобы попусту не терять время. Затем появилось ощущение, что созданное творчество, которое я передал на свободу, стало жить и реализовываться за меня. Даже несмотря на то, что я заперт в изоляции. Ведь один из страхов человека под арестом, что после тюрьмы его жизнь разрушится, и он вернется на пепелище. А тут со временем стало выходить, что арест удалось обратить на нечто полезное. Хотя это все равно не может перекрыть тяжесть, все равно заедает чувство, что начинаешь отставать от жизни. Можно считать, сел я в одной стране, а выйти предстоит в иной. Потом все эти разбежавшиеся нейросети, короче, просто как-то завидно, что на воле стало столько интересных штук, а я их пропускаю. Вот. Еще — чем ближе стало ощущаться освобождение, нахлынули какие-то совсем небывалые чувства, которые я и на свободе не так часто испытывал. В общем, я влюблен и живу этой любовью. Пока сидел, я очень долго замыкался насчет подобных чувств, но понял, что стоит сохранять себя открытым, ведь я и так взаперти, зачем запираться еще больше.

Если же про все остальное, то вот сходил на первое заседание по апелляции. Конечно, по комментариям судей понятно, что им неохота это дело разбирать, да и я всем надоел. Но раз уж посадили, то пусть судят.

Встречаем весну. Все за окном течет, ручьи с крыш льются. Да и в целом стало свежее и светлее. Конечно, таких событий, как похороны Н<авального>, я не ожидал, как и вы. Но даже в столь трагичной атмосфере оппозиция показала, насколько она человечнее и человеколюбивее. Как раз фоном идут казенные похороны, ну и прямо со стороны видно, где действительно был большой человек, а где искусственно нагнали фанфары почетных караулов.

Ну и благодаря всем, кто пришел на похороны Н., сохраняется вера в будущее.

С пролетарским приветом!

04.03.24

* * *

У нас тут все без перемен, правда, мне успели назначить дату кассации приговора на 20 августа. Так что теперь в ожидании этой даты, ну и всех вероятностей, которые могут смягчить приговор. Но это мелочь, думаю, на воле сейчас все обсуждают слухи о возможном обмене части политзэков и их внезапном этапе в Москву. Честно, это внезапная новость, до сих пор не верил, что хоть до кого-то может дойти эта внезапная свобода. Да, это не исправит общей репрессивности. Но все же рад за ребят, которым не придется сидеть все эти громадные сроки по «СВОшным» статьям.

Забыл написать, что письма от о. Алексея, от Алексея Поликовского и от Марии Машковой дошли. Подборку новостей опять не пропустила цензура. Письмо про Нутопию Леннона очень интересно было прочесть, даже не знал, что был такой громадный по своей эмоциональности проект и что он до сих пор существует. В рамках небольшого ответа Маше Машковой могу сперва сказать огромное спасибо за добрые слова, надеюсь, что получится поскорее раздобыть стиральную машину.

Вообще иронично, но в СИЗО, например, многие ускоряют время, перманентно что-то стирая в тазиках, то есть порой можно чуть ли не ежедневно видеть одного и того же человека, который стирает, стирает, стирает, чтобы время летело быстрее. Что же до мечтаний, то они в тюрьме несколько схожи с эмиграцией. Конечно, очень уже хочется быть рядом с родными, ну и просто опять иметь возможность полноценно жить, спать, когда хочешь, творить как хочешь, носить что хочешь.

На самом деле самое страшное — это понять, что жизни за стенами тюрьмы не будет. Поэтому да, думаю, где бы ты ни был, надо сохранить в себе чувство, что есть какая-то родина и что после всего будет возможность туда вернуться — туда, где уже будет свобода и не будет репрессий.

Жанна Чернова: «В моей голове нет тюрьмы»

• Фигурантка дела «о склонении к массовым беспорядкам» в телеграм-канале «Что делать», приговорена к 5,2 года колонии.

ПИСЬМО

Меня охватили противоречивые ощущения, скажу честно. Я рада, что люди, заслуживающие быть свободными, действительно обрели свободу. Мне жаль, что мы останемся за решеткой еще на много месяцев, боюсь сказать — лет. Меня посадили раньше Лилии <Чанышевой>, мы с ней были в одной камере некоторое время, кстати, раньше Ильи Яшина* и раньше Владимира Кара-Мурзы*. К нам не придут с предложениями «помилования», так как, во-первых, мы не в той процессуальной стадии (у нас нет приговора, вступившего в законную силу, и, похоже, он будет не скоро еще), во-вторых, мы — фигуры другой величины, и знают о нас немногие. Может, это изменится, а может, нет. Я не знаю. Но знаю, что я тоже когда-нибудь буду свободна. Если будет необходимо справиться с какими-то новыми трудностями, я справлюсь. В моей голове нет тюрьмы, а голоса моих близких, родных и неравнодушных людей продолжают (и не устают) напоминать мне, что меня очень ждут, несмотря ни на что. За это я и держусь. Спасибо за все хорошие новости!

Ангел Николаев: «Нужно уважать друг друга и ценить жизнь»

• Гражданский активист из Хабаровска, приговорен к 15 годам лишения свободы (4 года в тюрьме и 11 — в колонии строгого режима) за терроризм, вандализм, хулиганство, надругательство над могилами военнослужащих. По версии следствия, осенью 2023 года Николаев пытался поджечь военкомат в Индустриальном районе Хабаровска, а в 2022-м, когда в РФ была объявлена мобилизация, нанес на российские флаги, установленные на могилах военных, «изображения символов, визуально сходных с нацистской символикой и атрибутикой». Кроме того, по данным следствия, Николаев сорвал несколько литер Z с автомобилей и на автобусной остановке. Сам Николаев признал, что испортил флаги, но отрицает причастность к нападению на военкомат и надругательство над могилами военнослужащих.

ПИСЬМО

Хочется ответить очень хорошей газете на вопрос «А есть ли выбор?». Многие граждане России весьма скептически относятся к выполнению своего гражданского долга, мотивируя это тем, что якобы «мой голос ничего не решает». Я сам из города Хабаровска и неоднократно работал на избирательных участках наблюдателем, а позже и членом ЦИК, и с твердой уверенностью спешу сообщить, что каждый голос важен. Очень яркий пример был на выборах губернатора Хабаровского края. Когда вопреки убежденным прогнозам экзит-полов победил кандидат другой партии, что стало неожиданностью для многих, сей факт показал, каким был выбор народа. Но, к сожалению, общеизвестные события свидетельствовали об отношении власть имущих к народному выбору.

При введении системы дистанционного электронного голосования (ДЭГ) возникают уже новые сомнения в том, насколько честными будут итоговые результаты. А все объяснения властей о якобы заботе об окружающей среде звучат крайне неубедительно.

Петербург же, как и прежде, не перестает радовать новостями. Вспоминаю, как в 2022 году депутаты Смольнинского муниципального образования 6-го созыва направили депутатский запрос в Госдуму с инициативой о выдвижении обвинения против Президента РФ для отрешения его от должности. Полиция углядела в этом действии административное правонарушение по ч. 1 ст. 203.3 КОАП РФ.

Но самое значимое событие относится все-таки к далекому 1825 году. Кто знает — если бы русское общество выбрало тогда демократический путь развития, может, мы сейчас не были бы свидетелями нынешних событий.

Хочется пожелать Людмиле Васильевой <пенсионерка, попытавшаяся баллотироваться в губернаторы Петербурга с пацифистской повесткой, героиня «Новой»> крепкого здоровья и терпения, ведь пока есть в России такие люди, существует надежда на перемены к лучшему. В изоляции я придумал такой стих: «Нам изначально нечего делить. Всему виной различные аспекты, которые мешают вместе жить семействам, группам, видам и субъектам». Не нужно забывать, что мы все люди и все хотим счастья в этой жизни, нужно научиться уважать друг друга и ценить эту жизнь, которую нам подарила природа.

Николай Титаренко: «Кто-то убыл, кто-то выбыл, я всего лишь сделал выбор»

• Житель Амурской области, осужденный на 8 лет из-за граффити на стеле «Москва-Владивосток», а также высказываний о власти и губернаторе. Обвинение предъявило ему статьи о призывах к терроризму, вандализме, приготовлении к участию в незаконном вооруженном формировании и в призывах к деятельности, направленной против безопасности государства.

ПИСЬМО

Вот мое письмо Лене Костюченко:

…Кто-то убыл, кто-то выбыл,
Я всего лишь сделал выбор.
И я чувствую спиною:
Мы — другие, мы — иное…

Выбор всегда есть, и он был у Саши <Скочиленко>, я очень переживал за нее, когда узнал о ней, я еще сам был на воле. И он есть у каждого, но вот такие мы, ну не могли мы скрывать нашу реакцию на все происходящее. Как писал Виктор Франкл, это единственное, чего у нас нельзя отобрать, — та самая реакция на происходящее. Это и есть наша свобода — даже теперь в несвободе. Я восхищался Сашей тогда, восхищаюсь и теперь. Думаю, больше таких девушек надо, и в стране не было б такого.

Надежда Буянова: «Бог есть любовь»

• Врач-педиатр, 68 лет, обвиняемая в «фейках про армию». Дело против Буяновой строится только на показаниях Анастасии Акиньшиной — матери несовершеннолетнего пациента Буяновой. Как утверждает Акиньшина, во время приема врач якобы негативно высказалась о бывшем муже Акиньшиной, погибшем на фронте. Сама Буянова это отрицает. Мера пресечения в СИЗО продлена ей до 2 ноября.

ПИСЬМО

Я прочла статью, отправленную мне 01.06.24 (статья Елены Панфиловой о природе ненависти. — «Новая»). Полностью согласна с высказанными мыслями по поводу ненависти. Испокон веков в человеческом обществе живут любовь и ненависть, человеколюбие и агрессия. Еще с библейских времен. И наше время не стало исключением. Мне кажется, разумные люди должны подавлять в себе негативные чувства по отношению к другим. Это как спичка — стоит чиркнуть, и разгорится пожар. Все это странно, ведь сейчас принято обращаться к Богу. А в Библии говорится, что Бог есть любовь.

Радует последняя фраза статьи, что есть уверенное научное знание о том, что Возрождение всегда настает. Я, как и многие, верю в это!

Сергей Корнилевский: «Впереди два года жизни по распорядку дня, без любимой работы, которой я лишился навсегда»

• Журналист ВГТРК и театральный деятель из Биробиджана, задержан в феврале 2024 года за опубликованный в соцсетях в 2022 году пост о мобилизации. На следующий день журналиста внесли в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга. Против Корнилевского было возбуждено дело об оправдании терроризма посредством сети Интернет. В мае 2024 года суд приговорил его к 2,5 года колонии. С сайта регионального филиала ВГТРК «Бира», где Корнилевский работал ведущим и корреспондентом, удалены все упоминания о нем.

ПИСЬМО

Для Зои Световой:

Зоя! Приветствую! Спасибо за статью. Я, кстати, чуть ли не на своем процессе побывал. Свидетели — подстава, защита — классная, статья — 205.2, ч. 2, оправдание терроризма. Жаль, если девушкам (Беркович и Петрийчук. — «Новая») впаяют по 5 лет. Там от 5 до 7 лет. Мне дали 2,5 года, и, как говорят, это самый минимальный срок в России. Пожалели за возраст и состояние здоровья, видимо. Я весь второй день на скамье подсудимых прокашлял. А после приговора был даже гипертонический криз. Сейчас пришел в себя, привыкаю к своему новому состоянию ЗК. В июле отправляюсь в Нижний Тагил, в ИК-13.

Кстати, спектакль «Финист Ясный Сокол» я посмотрел в YouTube, тема острая, особенно в то время, когда спектакль создавали и когда все эти сирийские события были на слуху.

Я вот недавно в СИЗО книжку прочитал 1991 года выпуска Еремея Парнова «Заговор против маршалов». Аллюзия «Заговора маршалов» Тухачевского и других. Там одна из тем — Мейерхольду не простили спектакля в честь Троцкого. И вот театральные процессы пришли через столетие в нашу повестку дня.

Жду новостей с процесса и вообще материалов одной хорошей газеты. Впереди два года жизни по распорядку дня. Без любимой работы, которой я лишился навсегда. 18 лет в телерадиоэфире региональном. 16 лет в системе УФСИН дает мне статус «бывший сотрудник». Поэтому из Биробиджана в Нижний Тагил. Единственное ИК для «бывших». Поэтому и получится «исследование УФСИН изнутри».

Сергей из Биробиджана.

Денис Нарольский: «Мечтаю о билете в адекватность»

• Житель Крыма, приговорен к 9 годам строгого режима по статье о дезертирстве за отказ участвовать в СВО.

ПИСЬМО

Пару дней назад получил письмо журналистки Елены Костюченко, письмо художника Федора Павлова-Андреевича, письмо Антона Ореха (про ЧЕ по футболу) и письмо с новостями за период с 12 по 18 июля.

За новости про футбол передайте от меня, пожалуйста, огромное спасибо вашему Антону. Дело в том, что футбол в моей жизни занимает довольно большую часть. С ним связано множество забавных историй, переживаний, эмоций. Вот уже почти 20 лет болею за английский клуб «Манчестер Юнайтед». Одна из моих идей фикс — приобрести билет на домашний матч МЮ и посетить легендарный «Олд Траффорд», что я и планировал сделать в последний год на свободе. Однако теперь, если я и мечтаю о каком-либо билете, то только об одном — о билете в адекватность. Если можете помочь с этим, буду весьма признателен.

Исходя из текста новостей, понял, что до вас и ваших друзей тоже добрались и «закручивают гайки» еще сильнее, прям как в песне «Дядя Володя» (песня группы «Порнофильмы». — «Новая»).

Кстати, Николая Голубова, которому дали 5 лет колонии за комментарии в соцсетях, знаю лично. Сидел с ним в одной камере, крайне безобидный человек. Он из Бердянска, и вы о нем писали в подборке новостей. Его уже этапировали в лагерь.

Надеюсь, что происходящий вокруг абсурд — не более чем агония. По крайней мере хочется в это верить. Культ личности не может длиться долго. Вкратце о своих новостях: настроение вроде бы в норме; по здоровью — не хватает физической активности, и зубы решили вдруг напомнить о себе (пломбы посыпались). А так вроде бы все в порядке.

Если вдруг вы поддерживаете связь с Сашей Скочиленко, то передайте ей от меня привет, пускай не грустит, это все скоро закончится.

Спасибо за вашу поддержку. Ледники растают!

28.07

Сергей Улукшонов: «Я все еще наивен и верю в человечность людей»

• Житель Красноярска, приговорен к 4,8 года колонии строгого режима по обвинению в попытке вступить в украинскую армию.

ПИСЬМО

Хочу затронуть одну тему, она беспокоила человечество тысячелетиями и сейчас болезненна и актуальна. Большинство, я предполагаю, хотят жить мирно, в достатке, реализовываться и быть уверенными в завтра. Чтобы этого достичь, нужно остановить все войны, решить все конфликты, разногласия. Потом начать решать проблемы мирового масштаба, голод, разрыв между классами уровня жизни, образованность населения, культура. И это все надо делать одновременно. Много утопий городов и государств было описано за время существования человечества. Но человечество постоянно наступает на одни и те же грабли. Деление территорий, межрасовые конфликты, конфессиональные, религиозные войны. Почему? А все на поверхности, мало знаний у людей. Ведь чем глупее человек, тем легче им управлять, внушать, подтолкнуть к поступку. Допустим, решили проблему голода, все образованны, умны, есть где жить, работать, отдыхать. Есть страны с высоким уровнем жизни, образованностью, но у них свои проблемы. Возможно, нам нужно всем стремиться к одной цели. К миру, дружбе на всей планете. Вот представим, что в нашу Солнечную систему прибудут пришельцы и сообщат, что теперь они хозяева нашего дома. Я думаю, что большая часть человечества объединится. Государства точно начнут сотрудничать. Но ведь это возможно. Или, возможно, я все еще наивен и верю в человечность людей, а по сути мы все жестокие. Лучше буду наивным и верить, что мы все в глубине души лучше, чем кажемся. Сегодня услышал новость об обмене заключенными Россия — весь мир. Это хорошие новости, наши вне заключения. Всем им большой привет и дань уважения, сил к восстановлению.

Иван Любшин: «Лишь бы народ не включил стокгольмский синдром»

• Осужден на 5,2 года за «оправдание терроризма» в соцсетях.

ПИСЬМО

Здравствуйте, наша хорошая газета!

Отвечаю на ваше письмо от 13 июля, которое мне принесли 31 июля. Газета эта мне очень хорошо знакома. Ну и Бориса Вишневского я знаю как очень хорошего человека. По поводу его колонки об отмене в Москве бумажных бюллетеней на выборах (в сентябре, когда я «разобью» полгода)… Ха, вот как власть объясняет это новшество — не тратить бумагу и беречь деревья. А Борис Вишневский предлагает тогда упразднить и сбор подписей для выдвижения в кандидаты, этот инструмент правящей власти по сливу нежелательных кандидатов! Как произошло, например, и с выдвижением в Санкт-Петербурге на выборы в губернаторы и в муниципальные депутаты блокадницы Людмилы Васильевой (единственный кандидат с пацифистскими лозунгами, а за такую позицию даже из РПЦ увольняют). И как я понял, блокадницу слили. Но Людмила Васильева не то что не унывает, она празднует моральную победу! Ее услышал весь цивилизованный мир! Как она сказала: «Мы провели яркую кампанию с прекрасными молодыми ребятами, которые были у меня в команде. К нам весь мир потянулся. Все журналисты, не наши, казенные, а независимые по всему миру, освещали нашу работу. Приезжали корреспонденты из Франции, Италии, Германии, Англии, Австрии. Мы показали, что не все люди в России думают одинаково. Мы смогли это громко прокричать!» Вау! Это круто! Я тоже мысленно в ее команде. И Петербург тут ни при чем. Тут речь о России, о россиянах. А то, что СМИ внутри страны ее не освещали, то это не удивительно. Я хоть и не такой уж зрелый, но родился в СССР и застал время перемен. Мне это знакомо. Когда все поменяется (когда-то/когда-нибудь), то все эти чиновники-властоугодники переобуются в угоду новой конъюнктуры. Лишь бы народ не включил стокгольмский синдром.

Андрей Трофимов: Траектория «Истребителя»

• Активист из Твери. Осужден на 10 лет строгого режима по делу о «военных фейках» (ч. 2 ст. 207.3 УК РФ), призывах к экстремистской деятельности (ч. 2 ст. 280 УК РФ) и попытках присоединиться к незаконному вооруженному формированию (ч. 2 ст. 208 УК РФ с применением ч. 1 ст. 30 УК РФ) из-за антивоенных постов в соцсетях.

ПИСЬМО

Мы с женой — люди ХХ века. Мы привыкли и уже не отвыкнем читать бумажные книги. Когда я услышал про новый роман Дмитрия Быкова «Истребитель» (на «Эхе Москвы» услышал, от самого Быкова же), сразу попросил у супруги в подарок эту книгу на ДР. Интересно стало, потому что в детстве я взахлеб читал про Чкалова, Байдукова и Белякова, а потом (после «Аэлиты» Алексея Толстого» и «Мы» Евгения Замятина) независимо от Быкова догадался, что стремление в ледяную бесконечность вырастало из самой природы советской власти с первых дней ее существования. Ничего дьявольского я в этом не видел, ведь из этого вырос полет Гагарина, а от Гагарина с Королевым я фанател, фанатею и сам туда хотел. Для меня это закончилось красным дипломом Бауманки, но само стремление в космос с получением диплома не закончилось.

В интернете я читаю быстро, а с бумаги медленно, потому что нравится сам процесс. На даче процесс чтения включал еще камин, кофе и кошек. Когда экипаж АНТа посадил самолет в Ванкувере, в реальном мире наступило 24.02.2022 и началась *****. Стало не до книжек. Через месяц я уже наработал в инете на ст. 207.3 и начал морально готовиться к тюрьме. Физически вещи не собирал, отложил только недочитанного Быкова и «Ложную слепоту» Питера Уоттса — подарок и рекомендацию младшего сына. Поэтому в день ареста я забыл захватить с дачи необходимые в тюрьме тапочки и зубную щетку, но «Истребителя» не забыл.

Тюремная реальность оказалась совсем не похожа на мои представления о ней: книги в камеру не пропустили. В Тверском СИЗО-1 действует приказ, по которому цензура может принимать на проверку только религиозную литературу. Мои книжки лежали на вещевом складе, а я сидел в одиночной камере, отказывался брать тюремные книги и строчил заявления всем вплоть до омбудсмена Москальковой: требовал проверить и принести мне «Истребителя». Через месяц мое одиночество закончилось. Общая камера поздоровалась со мной томом Стругацких. Тем самым, в котором «Волны гасят ветер». И это примирило меня с библиотекой СИЗО. Потому что меморандум Бромберга я воспринимаю как руководство к действию примерно с тех пор, как меня отпустила идея космического полета. А тюремному библиотекарю я с тех пор говорил спасибо и за фундаментальный шахматный учебник Калиниченко и Линдера, и за Улицкую*, Маяковского, Булгакова… Попавшую к нам первую часть «Архипелага ГУЛАГ» мы с сокамерником-политзэком решили обратно не отдавать, держим в камере на столе как предмет культа. Но и про свои книги я не забыл, и когда в феврале мне выпала поездка в тюремную больницу в Торжок, я забрал «с каптерки» Быкова и Уоттса с собой на этап.

В другом учреждении ФСИН и порядки оказались другими. Книги без проблем взяли на проверку и через пару дней отдали мне в палату. На каждой появился огромный мазутно-черный штамп (следите за орфографией): «ПРОВЕРЕНО Не входит в перечень материалов экстремистской направленности, размещенных (именно такое окончание. — А.Т.) на официальном интернет-ресурсе Минюста РФ. Комиссия ФКЛПУ ОБ УФСИН России по Тверской области по проверке литературы и книжных изданий, поступающей в библиотеку». ОБ — это областная больница. Мне там повезло не только с врачами. Одновременно со мной там оказался Александр Шестун — политзаключенный, бывший глава Серпуховского района Московской области. Прямо в день знакомства Александр Вячеславович завел разговор о книгах (его содержали «на изоляции», и он в одиночной палате безостановочно читал). Оказалось, что с прозой Быкова Шестун не знаком. Я (попросив мысленно прощения у жены) сумел подарить знаменитому политзэку недочитанного «Истребителя». Шестун отдарился «Тревогой и надеждой» Андрея Сахарова и «Книгой радости» Далай-ламы и Десмонда Туту. В тот день за одного Дмитрия Быкова давали целых трех нобелевских лауреатов. Я их всех оставил для СИЗО, а сам переключился на «Ложную слепоту». А Шестун в соседней палате дочитывал воспоминания Елены Боннэр, чтобы побыстрее начать «Истребителя». Он успел не только начать его, но и закончить, пока я был в Торжке. В день предстоящего этапа обратно в тверской СИЗО книга ко мне неожиданно вернулась с отзывом «непокорного арестанта» на форзаце: «Андрей! Мне впервые за 5 лет стражи встретился единомышленник. Будет тебя не хватать. С ув. А. Шестун. Торжок. Тюремная больница, 02.03.2023».

В тот день в судьбе книги был еще один эпизод, красивый и символический, и при этом я его не придумал. По обледенелой трассе М10 мчался КамАЗ-автозак с зелеными полосами ФСИН. Его стальной кузов без окон разделен внутри пополам продольной перегородкой. В один отсек были плотно набиты осУжденные со своими тюремными баулами. А нас — подследственных — в автозаке оказалось только трое, и на своей половине мы расположились вольготно. Сквозь решетки оба отсека контролировал конвой, зевая и лениво придерживая автоматы. Я выбрал место под лампочкой и всю дорогу дочитывал «Истребителя». И опять не успел: когда Сталин с глубоким удовлетворением на лице нес урну Волчака, КамАЗ въехал в ворота моей тюрьмы. «Обысковые мероприятия» (или шмон) проводили до глубокой ночи. Мои книжки в камеру вновь не пропустили. А подарки Шестуна — пропустили: на них коллекция разрешительных штампов оказалась богаче. Сейчас на столе у нас, рядышком, лежат Сахаров, Солженицын и Далай-лама с Десмондом Туту. В компании уже четверых нобелевских лауреатов хлебаем баланду мы с Сашей Мартыновым. А «Истребитель» снова ждет меня на вещевом складе сборного отделения СИЗО. Но он вернется. Эта книга — как бумеранг.

11.03.2023

* * *

Бумеранг вернулся ко мне в мае 23-го. Я тогда уже знал, что книга эта — волшебная. Мне об этом сообщила ФСИН-письмом жена: «У истории «Истребителя» есть продолжение. Вскоре после того, как ты подарил книгу Шестуну, этот роман вернулся ко мне — на 8 марта получила его в подарок от ученика в школе. Так что, видимо, этой книге полагалось опять прийти в дом». Это ее письмо от 19.03.23 — я только что написал и отправил фразу про бумеранг. Я люблю такие «случайные совпадения», их много в происходящей со мной истории. Эти «приветы от мироздания» меня радуют.

В мае у меня начались суды. Каждое заседание — это этап в Конаково и пара дней там в полицейском изоляторе. А в полиции нет запрета на непроверенный худлит! И милейший конаковский полицейский конвой разрешал мне брать с собой книгу в «стакан» автозака, включал мне там свет и даже не гасил свет после отбоя в одиночной камере ИВС! Я дочитал «Истребителя» в этих идеальных условиях.

Сейчас февраль 24-го, с тех майских поездок прошло 9 месяцев. Но я заново переживаю восторги от «приветов от мироздания», которыми осыпала меня книга. И про «время троечников» (Лара не даст соврать: мы с ней — двое краснодипломников — сформулировали это точно раньше «Истребителя»), и про то, что СССР выполнил свою историческую миссию 12 апреля 1961 года и с тех пор превратился в «отработанную» ступень цивилизации. Быков*, я вижу, глубоко в теме ракетной техники, а для остальных я поясню: отработанная ступень может летать еще довольно долго. У нее даже двигатель может работать, это называется «импульс последствия». В момент отстрела у ступени теряется только целеполагание. Потом — не сразу, но неизбежно — происходит столкновение с землей, и красивое изделие рассыпается на мелкие части, представляющие собой экологически вредный мусор. На этой стадии полета, граждане пассажиры, мы с вами находимся сейчас.

Я дочитал книгу в автозаке и с нею вошел в зал Конаковского городского суда. Уже тогда я решил, что этот экземпляр романа надо передавать на волю, а на суде ожидались слушатели. Зал № 3 Конаковского горсуда, судья Косачева ушла обдумывать мой отвод ей. В зале — журналистка из «Верстки», мой брат Максим и Наташа Котенева — наша с женой близкая подруга. Мы общаемся через стекло «аквариума», я показываю своим гостям книгу Быкова и автограф Шестуна, прошу у конвоя разрешения передать книжку. Старший конвоя, лейтенант полиции Николай Григорьевич Быстров, строго по инструкции мне отказывает. И тут Наташа, простая, как семь копеек, принимает позу баскетболистки и выдает: «А ты просто кидай ее сюда, я поймаю». «Аквариум» в зале судебных заседаний не имеет крыши. Лейтенант Быстров стоит от Наташи в метре и молча фигеет от ее непосредственности. Приходится мне самому, пока полицейские не вышли из ступора, объяснять Наташе, что ее драка с конвоем в мой план на сегодняшнее судебное заседание не входит. «Истребитель» в тот день вернулся на вещевой склад Тверского СИЗО.

«Книгу радости» с потрясающей коллекцией разрешительных штампов разных СИЗО и колоний (коллекцию собрал на своем тюремном маршруте Александр Вячеславович, я туда добавил только два тверских штампика «Проверено» и «Библиотека СИЗО-1») я решил уже тоже амнистировать и отправить на волю. Мой городской рюкзачок с двумя книгами и не только уехал из Твери в Конаково в конце июня 23-го, а из Конаково в Москву — только в конце января 24-го. Книга Быкова вновь вернулась в дом, как и было предсказано. Вот ее траектория за два с лишним года: на электричке из Москвы в Конаково мирной осенью 21-го, на микроавтобусе СОБРа с Мошковского залива в Тверь, в здание УФСБ на набережной Афанасия Никитина, оттуда — в камеру тверского ИВС на ул. Грибоедова. На следующий день — зал заседаний Заволжского райсуда (мера пресечения для нас с «Истребителем» — арест). В полицейском автозаке — в СИЗО-1, на склад сборного отделения — до февраля 23-го. На КамАЗе ФСИН — из Твери в Торжок, в областную тюремную больницу (разрешительный штамп высокой степени грамотности). Из моей четырехместной палаты — в одноместную палату Шестуна и обратно (с рецензией). В марте 23-го — на том же КамАЗе обратно в СИЗО-1. В мае-июне — три поездки в Конаково на полицейской газели. С июня 23-го по январь 24-го — в рюкзачке на полке в каптерке ИВС Конаково. В январе — на электричке домой, в Москву. Какие у кого есть предложения по дальнейшей траектории «Истребителя»?

Подготовил Роман Игнатьев

* Минюст РФ считает «иноагентом».

** Принадлежит компании Meta, в России признанной экстремистской и запрещенной.