«Ковчег XXI века. Пушкинская-10» — выставка, приуроченная к 35-летию единственной в России независимой коммуны художников, появившейся в начале перестройки и сохранившейся до наших дней. Коллекция работ, которую все это время собирали основатели коммуны, — уникальное явление в художественной жизни не только Петербурга, но и России: в ней хранятся работы творцов из многих регионов страны, из бывших союзных республик. Фактически эта коллекция — учебник истории художественного процесса в нашей стране, начиная с первых послевоенных неформальных творческих объединений и квартирных выставок.

Год назад отцы-основатели коммуны приняли решение передать коллекцию (около пяти тысяч предметов) государству в лице «Музея искусства Санкт-Петербурга XX–XXI века» (отдел ЦВЗ «Манеж») и подписали договор о передаче коллекции: со стороны «Манежа» подпись поставила директор Анна Ялова, со стороны «Пушкинской-10» — руководители Товарищества «Свободная культура» и владельцы коллекции.

Передающая сторона оговорила в документе непременное условие: «Манеж» обязуется поставить всю коллекцию на государственный учет и организовать выставку работ. Выставка «Ковчег XXI века. Пушкинская-10» как раз и была тем пунктом договора, который «Манеж» обещал выполнить.

Накануне предварительного показа для прессы из неофициальных источников стало известно, что в последний момент дирекция ЦВЗ «Манеж», не объясняя причин, удалила из экспозиции единственную работу Дмитрия Шагина, создателя и идеолога художественной группы «Митьки».

Вечером того же дня состоялся закрытый показ для самих художников, их друзей и официальных лиц. На следующий день, когда выставку должны были открыть для широкой публики, перед началом работы ЦВЗ, из экспозиции убрали все фотографии с изображением Дмитрия Шагина. А на афише выставки в списке ее участников были заклеены имена уже трех художников — кроме главного «митька» Шагина еще Олега Целкова и Александра Фисуна.

Во время пресс-показа, отвечая на вопросы журналистов о том, почему нет работ Дмитрия Шагина, дирекция «Манежа» заявила, что в последний момент на полотне была обнаружена трещина, поэтому пришлось отправить его на реставрацию. На какую «реставрацию» отправили фотографии «митька» и почему заклеены имена еще двух художников, выяснить так и не удалось. На письмо в адрес pr-службы «Манежа» я получила следующий ответ:

Кто бы сомневался, что выставка представлена в том виде, в каком ее подготовили кураторы! Интересно другое: изъятие картин, фотографий и фамилий художников — это инициатива только музейных кураторов или каких-то других? И почему выбраны именно эти художники? Действия «Манежа» в отношении Дмитрия Шагина еще как-то можно объяснить событиями января 2023 года — тогда во Всероссийском музее декоративного искусства его работу «Митьки никого не хотят победить» сняли с выставки, баннеры и открытки с этой картинкой тоже изъяли. Может, «Манежу» кто-то напомнил об этой истории. Но почему сняты фотографии и вычеркнуты еще несколько имен? Уточнить ответ на этот вопрос не удалось, pr-служба перестала выходить на связь.

Юлий Рыбаков, один из основателей «Пушкинской-10», рассказал мне, что к выставке в «Манеже» не допустили его инсталляцию «Старший брат» (дуло маузера, закрепленного на штативе микроскопа, направлено на яйцо, лежащее в гнезде). И что другому основателю коммуны, Евгению Орлову, поставили условие: либо он меняет название своей известной работы «Пишите кровью» на нейтральное, либо ее не допускают на выставку. Орлов заменил название на «Триптих».

История «Пушкинской-10» — это история неофициального искусства Петербурга, история сопротивления и борьбы с цензурой, история создания единственной в стране коммуны художников. Реальная ее судьба начинается в 1989 году, когда большая группа неофициальных и независимых художников и музыкантов захватила пустовавший тогда жилой дом на Пушкинской, 10 (дом был назначен под расселение, но жильцы некоторых квартир отказались выезжать в расчете на более выгодные условия).

Вдохновителями и организаторами этого художественного сквота были трое известных ленинградских художников — Сергей Ковальский, Евгений Орлов и Юлий Рыбаков. Все трое были знакомы много лет по активной художественной деятельности, участвовали в создании Товарищества экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ), которое переросло в Товарищество «Свободная культура» и стало основой арт-центра «Пушкинская-10». При их активном участии большая компания петербургских художников и музыкантов заняла огромный, почти пустой дом в центре тогда еще Ленинграда. Почти семь лет продолжалась борьба художников с властями города за право жить и творить в пустующем доме.

«Нам отключали воду, тепло, когда мы жили там со своими семьями, я там жил с женой и дочкой, — рассказал Юлий Рыбаков. — Во дворе у нас стояла полевая кухня, где мы варили кашу. Нам приходилось отбиваться от бандитов, от ментов, от Анатолия Собчака, который пытался отдать наш дом Белле Курковой для сотрудников телевидения».

В конце концов свободным художникам удалось отстоять почти треть дома, в которой с тех пор разместился современный арт-центр «Пушкинская-10». На протяжении всего своего существования организаторы коммуны выстраивали свою особую систему взаимодействия и сотрудничества с независимыми художниками, артистами и музыкантами. Сейчас на «Пушкинской-10» расположены несколько десятков художественных мастерских, музыкальные и театральные студии, выставочные залы и концертные площадки, на которых практически в режиме нон-стоп происходят культурные события.

Одно из самых больших достижений и сокровищ, которые удалось собрать организаторам художественной коммуны, — это коллекция произведений искусства всех независимых художников Ленинграда-Петербурга начиная с конца 50–60-х годов, а также тех художников, кто когда-либо жил и творил на Пушкинской, 10. Это почти пять тысяч картин, графики, инсталляций, фотографий, арт-объектов.

Все это коммуна и передала Петербургу и петербуржцам. И теперь, после странных изъятий работ с выставки и заклеивания имен на афише, похоже, стоит опасаться — сохранится ли вся коллекция? Все ли работы из уникального собрания нонконформистов будут внесены в Госреестр музейных ценностей? И не отправят ли их втихаря «кураторы» в штатском на какую-нибудь «реставрацию»?

Все это пока вопросы риторические.