Супругов Александра и Лидию Невзоровых*, состоящих в браке свыше 20 лет, все-таки признали «экстремистским объединением» — вынесено судебное решение, от которого сознание даже опытных, все повидавших юристов распадается на атомы. Таких формулировок в современной российской юриспруденции (как, впрочем, и в сталинской с ее «членами семьи врагов народа») еще не было.

Ноу-хау с «экстремистским объединением» в виде двух супругов ввел в практику Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга. Нет, до этого российские власти, конечно, уже вершили дичь, объявляя экстремистскими выдуманные организации — такие как «движения» «ЛГБТ» и «АУЕ». Но Невзоровы все-таки не выдуманные, а существующие.

Формально их признали экстремистским объединением по просьбе прокурора города Виктора Мельника, в прошлом — военного моряка и прокурора на транспорте. Иск (цитирую) «о запрете деятельности объединения на территории РФ» подавался «в защиту интересов РФ и неопределенного круга лиц». Неформально, как складывается впечатление, эта просьба что-то уже решить с господином Невзоровым, не прекращающим и в эмиграции в свойственной ему манере изощренно-ядовитый поток критики власти и РПЦ, исходила все же не от городской прокуратуры, а из ведомств куда более высоких.

Судья Октябрьского районного суда Петербурга Елена Николаева основала свое решение на статье 9 закона о «противодействии экстремистской деятельности». Статья называется «Ответственность общественных и религиозных объединений, иных организаций за осуществление экстремистской деятельности».

Она гласит:

Судья Николаева так себе и «копипастнула»: «Запретить на территории Российской Федерации деятельность объединения, членами которого являются Невзоров Александр Глебович и Невзорова Лидия Алексеевна, в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Обратить имущество запрещенного экстремистского объединения, оставшееся после удовлетворения требований кредиторов, в собственность Российской Федерации».

Если без лирики, а сухо и по фактам, то загвоздка тут в том, что правовые основания для ликвидации семьи в российском законодательстве (во всяком случае, пока) отсутствуют. Ну то есть — даже нынешние российские законы, в том числе закон «о противодействии экстремистской деятельности», который сделали рабочим инструментом в кейсе Невзорова, не предусматривают возможности привлекать семью к ответственности и уж тем более признавать ее экстремистским или каким-либо еще объединением. «Признаваться» кем-либо супруги могут по отдельности или же организация, в которой они участвуют/состоят.

Информации о том, чтобы Невзоров по отдельности либо вместе с женой состоял в каком-либо движении и организации, нет. Отдельно супругов экстремистами не признавали. Сам брак — да, может быть признан недействительным по иску прокуратуры, если, например, одно из лиц, вступивших в брак, не соответствовало требованиям закона о браке (было недееспособным либо уже состояло в браке на этот момент). Иного не дано.

И, разумеется, в самом исковом заявлении прокурора города не было написано, что нужно суду и нам, гражданам, понимать под экстремистским объединением Невзоровых: саму супружескую пару или предполагается, что Невзоровы когда-то «объединились» в каком-либо ином формате, вне рамок брака, специально для совершения экстремизма?

И не столь важно, кто бенефициары всей этой истории с отъемом недвижимости у Невзорова, сколько то, что исполнители умудрились как в иске, так и в решении суда противоречить самому закону «О противодействии экстремистской деятельности».

Еще раз: согласно последнему, экстремистское объединение — это не семья, а организация с соответствующими характеристиками и признаками: внутренней структурой, иерархией, распределением ролей, наличием устава и органов управления. К любой семье эти признаки не относимы. А их имущество принадлежит им не как объединению, а на праве общей совместной собственности супругов.

И прокурор Мельник с судьей Николаевой, будь они даже самые посредственные юристы, — этого, естественно, не могут не знать. Да, Лидия Невзорова помогает мужу организовывать его эфиры и выступления, анонсировать их и делать рекламу.

Сразу несколько практикующих юристов признались «Новой», что не понимают, при чем здесь семья, и назвали решение суда «шизофренией в праве».

Теперь по решению этого суда принадлежащая «ликвидированному экстремистскому объединению» Невзоровых российская собственность будет изъята в пользу государства как имущество, якобы используемое для «осуществления экстремистской деятельности, принадлежащее объединению». Хотя уже два года Невзоровы не живут в России и при всем желании не могут пользоваться своей недвижимостью для осуществления любой деятельности.

К слову, недвижимое имущество — в том числе несколько земельных участков и дом в элитном пригороде Питера через суды власти пытались изъять из владения Невзорова целый год в гражданском порядке. Приморский райсуд Северной столицы рассматривал сразу четыре гражданских иска прокуратуры. Но закон в этих гражданских спорах все же был явно на стороне тележурналиста: участки он покупал в середине 90-х и покупал законно, что, как выяснила «Новая газета», подтвердили в суде продавцы — живые на сегодняшний день участники событий, которых сделали третьими лицами в процессе.

Словом, конфисковать имущество не получалось от слова совсем, иначе гражданский кейс грозил создать опасный для всех обладателей частной собственности в России прецедент.

Но отнять очень хотелось.

Закон о конфискации имущества за «фейки» тоже не подходил — свои 8 лет от Басманного суда Невзоров заочно получил еще до его, закона, принятия. И вот кому-то наверху пришла оригинальная (как, видимо, показалось) идея с «экстремистским объединением» в виде двух супругов, даже формально не имеющая ничего общего с правом и самой статьей о «противодействии экстремизму» (там нет речи о семье). Очевидно, перечить этому кому-то не решились.

— Сначала появилось лингвистическое заключение некого эксперта по фамилии Ярош, выводы которого сводились к тому, что Александр Невзоров публикует информацию, которую можно назвать экстремистской, — рассказал «Новой» адвокат тележурналиста Алексей Прянишников*. — Ну а далее был подготовлен административный иск прокуратуры.

Иск написал тот же городской прокурор Мельник.

И, пожалуй, это расслоение юридического сознания — главное, что характеризует невзоровский кейс.

С формальным поводом — чтобы назвать Невзорова и его супругу экстремистами — тоже особо долго не парились. Зацепились за то, что журналист отправил на фронт для раненых ВСУ два реанимобиля. Жена ничего не отправляла, но, понятное дело, поддерживала супруга — на то она и жена, незамысловато решили в прокуратуре. Правда, где здесь состав экстремистской детальности, тоже непонятно, когда есть — подсказывать, правда, особо не хочется — резиновая 275-я статья УК (госизмена), по которой российских граждан привлекают даже за 50-долларовый донат. Но 275-я при всей ее суровости не позволила бы изъять имущество. А хотелось причинить именно финансовую боль уехавшим антивоенным критикам, как складывается впечатление.

И причинили. За три дня заседаний.

Прежде чем вынести решение, судья Николаева взяла перерыв в месяц. Из резолютивной части решения (мотивировочная еще не готова), правда, пока непонятно, какая конкретно совместная деятельность супругов Невзоровых признана экстремистской и отныне запрещена: покупка реанимобилей, стримы на YouTube или готовка еды?

Что примечательно: иск о признании Невзоровых «экстремистским объединением» в Октябрьском суде Питера рассматривался в закрытом режиме, хотя формально оснований для этого не было — в деле отсутствовал гриф «Секретно». Впрочем, суд понять можно — рассматривать этот кейс в открытом режиме при журналистах и публике… — разошлось бы на цитаты и мемы. «Да и чтоб не ржал никто», — отмечает в беседе с «Новой» адвокат Прянишников.

Сам Александр Невзоров заявил, что к имуществу в России относится индифферентно и на остатки былой роскоши давно «махнул рукой». Но заметил, что два месяца его «шантажировали, предлагая «хорошее решение суда» в обмен на «корректировку позиции» по Украине.

— Но дело не во мне. Интересен «правовой» механизм. Коснется это всех инакомыслящих, вольнодумцев и врагов режима, — написал он у себя в телеграм-канале.

Дело тут действительно не только в Невзорове, хотя и в его неоднозначной и яркой фигуре тоже: тот факт, что обкатывать ноу-хау с лишением недвижимости решили именно с него — питерского «телекошмара» 90-х, — говорит сам за себя. Большая аудитория на YouTube, почитатели и поклонники, а значит, сторонники, — считают власти. Но попугать решили всех — с целью профилактики.

И судебный акт с визой судьи Елены Николаевой, приводящий сознание юристов в затмение, — лишь узаконенный сигнал этим остальным.

По словам Алексея Прянишникова, решение Николаевой об изъятии недвижимости Невзоровых подлежит немедленному исполнению, поскольку «на кону стоят конституционные права граждан Российской Федерации», в пользу которых и отбирают имущество.

— И вот сейчас, не дождавшись апелляции, вполне возможно, что государственные органы, которые занимаются регистрацией перехода прав на недвижимое имущество и регистрацией юрлиц, могут быстро внести записи о том, что все, что принадлежало Александру Глебовичу в России, уже принадлежит Российской Федерации, — отмечает адвокат.

Несмотря на это, защита все равно намерена обжаловать решение во всех инстанциях. Решение по меньшей мере вызывает вопросы на соответствие норм Конституции, в частности, принципа защиты такого института гражданского общества, как семья. Впрочем, что напишет в своем ответе Конституционный суд под председательством еще пока Валерия Зорькина, кажется, уже понятно. Ведь не нашел КС еще недавно антиконституционным (противоречащим праву на свободу совести, мысли и слова и запрете на установление какой-либо идеологии) закон «о дискредитации армии». Зорькин уже написал, что государство само по себе «конституционная ценность». Где уж тягаться семье с этой ценностью?

*Александр Невзоров внесен Минюстом РФ в список СМИ-«иностранных агентов».

*Признан Минюстом РФ «иностранным агентом».