КомментарийКультура

Колосс на мегалоновых ногах

Главное событие Каннского кинофестиваля — «Мегалополис» — новый фантастический эпос Фрэнсиса Форда Копполы

Колосс на мегалоновых ногах

Кадр из фильма «Мегалополис»

Фильм-миф, фильм из мегалона. Это такой синтетический материал из утопии. Вроде бы возможной. Но недостижимой. Как кино будущего. 85-летний создатель «Апокалипсиса сегодня» и «Крестного отца» рискнул его снять.

Моя учительница музыки любила повторять в случае несоответствия замысла и результата: «Гора родила мышь». В случае с «Мегалополисом» можно сказать: «Гора родила гору», а режиссер-мегаломан ввел зрителей в оторопь, возмущение, разочарование, восторг. Не припомню столь радикального разрыва реакций и оценок. От семиминутной овации на премьере до «бу» и аплодисментов критиков.

Свою картину мечты легендарный Коппола представлял в качестве work in progress еще в 2001-м здесь же в Каннах. А 400-страничный сценарий проекта он написал еще 1983 году.

40 лет размышлений, проб. Первые кадры сняты в 90-х. Сколько раз переписывал, запускался. Срывались контракты с уже снимающимися актерами, перепланировались объекты. Коппола снимал фильм на собственные средства — 120 миллионов долларов.

Режиссер поставил на карту все: деньги (правда, их не надо возвращать), амбиции. Создавал свое размашистое кино для Imax как муралист. Замешав на холсте цитаты и отсылки к Марку Аврелию, Сафо, Петрарке, Гете, Уэллсу и Ральфу Уолдо Эмерсону. Личную боль, связанную с потерей жены, которой он посвятил картину. В какой-то момент герой вместо публичной речи просто произносит монолог Гамлета. Кажется, что от имени автора: «Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот оно! Какие сны в дремоте смертной снятся, Лишь тленную стряхнем мы оболочку, — вот что Удерживает нас…» А в другой момент автор вообще разрушает дистанцию между персонажем и зрителем, словно рвет экран…

И вот пред нами неровное кино с вагнеровским замахом, не слишком ловкая компьютерная графика, зашкаливающая романтика, любопытные философские размышления и банальные сентенции о шансе человечества, само существование которого чудо из чудес, — на будущее. Но человек вместо будущего предпочитает в обезьяньей шкуре убивать, захватывать, побеждать любой ценой. Поэтому смерть цивилизации неотвратимо надвигается. Любовь спасет мир? А мы и не знали.

Кадр из фильма «Мегалополис»

Кадр из фильма «Мегалополис»

Актеры на своем месте, как Адам Драйвер в главной роли архитектора, зависшего над пропастью со своей отчаянной маниакальной идеей реконструкции мира. Или совершенно не знающие, что делать и зачем они здесь, как Дастин Хоффман (возможно, его роль просто не вошла в экранную версию, оставшись в 30-часовом материале, снятом для фильма?). Они все играют в разной манере: от чрезмерной театральности до выверенного психологизма.

При этом целая россыпь потрясающих деталей (вроде зависшей в воздухе розы — символа остановившегося времени…). Поучительные исторические параллели. Америка постмодерна, развращенная и амбициозная, как и Древний Рим — империя, которая не ощущает кризисного момента, запаха смерти… того самого, с которого начинается распад и разрушение.

Все империи слепы. Лишены обоняния. Все извращены алчностью, консьюмеризмом и коррупцией, жаждут крови и зрелищ, разрушаются изнутри.

Читайте также

Второй акт мы уже доиграли

Второй акт мы уже доиграли

Нынешний Каннский кинофестиваль оказался, как и весь мир, в зоне турбулентности

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

В ретро-футуристическом Нью-Йорке гений, лауреат Нобелевской премии архитектор Цезарь Катилина изобрел чудесный строительный материал мегалон. Теперь он надеется построить «город золотой под небом голубым», город-мечту, сияющий рай. Благодаря открытию нового вещества Катилина может контролировать время и пространство. Он уже начал работу над проектами Нового Рима, снося целые кварталы. Но властный Цицерон пытается его остановить. И зачем строить утопию, вслед за которой непременно придет антиутопия?

А зачем в 85 лет снимать кино, которое стопроцентно будут упрекать в наивности, неловкости и неуклюжести, в хаосе вместо драматургии, детском романтизме. Зачем строить фильм как гигантский небоскреб, в котором странно соединятся все стили: от римского имперского композита до ар-деко и хайтека. Гигантский колосс на глиняных ногах? Но у Копполы в кармане на все случаи жизни цитаты из его любимого Марка Аврелия: «Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить».

Кадр из фильма «Мегалополис»

Кадр из фильма «Мегалополис»

Сюжетные рифмы этого модернистского пеплума связаны со знаменитым заговором Катилины, разоблаченным публично красноречивым Цезарем. Как и римский политик, герой Драйвера обвинен мэром Нью-Йорка в убийстве жены. Но он не может расстаться с ней, продолжая — уже с невидимой — нежно общаться, покупать ей цветы. Стареющий мэр города, закостенелый консерватор Цицерон (Джанкарло Эспозито), держится за кресло, пуще смерти боится народных волнений. Дочь мэра Джулия (Натали Эммануэль) влюбляется в харизматика Катилину. Хитроумный Банкир Гамильтон Красс III (Джон Войт) с трамповскими интонациями и сверкающими глазами — помешан на сексе и власти, а под плащом у него припасены стрелы для «близких врагов». Из самых ярких персонажей его развращенный внук Клодио (Шайа ЛаБаф) — мажор и проныра, ненавидящий Цезаря, намеревающийся избавиться от устарелого деда любым способом и заделаться новым диктатором, поднимающий толпы на штурм нынешней ржавой власти. А над городом проплывает советская космическая станция, угрожая ядерными отходами.

Фрэнсис Форд Коппола на премьере фильма «Мегалополис». Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ

Фрэнсис Форд Коппола на премьере фильма «Мегалополис». Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ

Нет, Коппола не изобрел новое кино, он лишь попытался разворошить старые формы, и как подлинный романтик он верит в способность художника задавать сущностные вопросы. Хотя бы задавать.

«Пока есть вопросы и диалог… это утопия», — говорит Цезарь в финале, пока есть утопия, есть надежда. Пока есть всем рискующие режиссеры — джедаи, относящиеся к кино как способу воевать с мельницами «киноиндустрии», замешанной исключительно на деньгах, способны раздражать, ошибаться, пробуждать рьяные споры и диалоги — у кинематографа есть шанс на выживание. Как повторяет один из персонажей фильма: «Когда мы прыгаем в неизведанное, мы доказываем, что мы свободны».

И даже если это личное высказывание, фильм-автопортрет потерпит полное фиаско в прокате, вызовет гнев благородной аудитории — подобная неудача в миллион раз интересней выверенных, переписывающих друг друга по кальке блокбастеров.

БОЛЬШЕ О КИНО

Лариса Малюкова ведет телеграм-канал о кино и не только. Подписывайтесь тут.

Этот материал входит в подписку

Смотровая площадка

Кино с Ларисой Малюковой

Добавляйте в Конструктор свои источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы

Войдите в профиль, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow