«Дети СВОшников вообще вызывают много вопросов. И у меня как у репетитора, и у детей. Ну посудите сами: родителям приходится горбатиться, искать деньги на занятия. Ученики света белого не видят, занимаются с утра до ночи. А тех детей принимают просто без экзаменов и на бюджетные места: просто по факту того, что отец воюет или погиб на СВО…»
С Евгенией я встречаюсь в одном из кафе недалеко от ее работы. По образованию она юрист, но в свободное от основной деятельности время ведет курсы по истории и обществознанию, готовит школьников к поступлению в вузы. Девушка признается, что последние полгода расписание у нее — битком: желающих подтянуть знания перед вступительными экзаменами стало аномально много. Решением Минобрнауки Российской Федерации вузам РФ поручено предоставлять по квоте не менее 10% от общего количества имеющихся бюджетных мест участникам СВО и их детям. Конечно, это сильно ударило по шансам других претендентов на бюджетные места. А новая российская элита будет подрастать совсем не на общих основаниях с остальными. И не всем такая ситуация кажется справедливой.
«Нужно понимать, что в нашей стране много неполных семей. Не у всех есть кого отправить на ***. И получается что? Ребенок из такой семьи останется без образования?» — недоумевает репетитор Евгения.
В Кургане стоимость обучения в большинстве университетов небольшая. Но это оттого, что у курганских вузов низкие рейтинги. Поэтому многие хотят уехать, чтобы поступать в Тюмени или в Екатеринбурге — на бюджет. «Но там, опять же, более высокие требованиям к знаниям, которые курганские школы, к сожалению, не способны дать, — сетует Евгения. — Поэтому многим приходится заниматься с репетиторами».
Девушка говорит, что в Кургане далеко не все родители могут позволить себе нанять ребенку репетитора. Одно занятие у нее стоит 700 рублей час (есть педагоги, у которых расценки выше). В неделю кандидату на поступление в вуз нужно два-три, иногда и четыре таких занятия: нередко Жене с учениками приходится заново проходить всю школьную программу. Четыре занятия — это 4800 рублей в неделю и около 20 тысяч в месяц. А типовая, или, как говорят социологи, «модальная» зарплата в Кургане (то есть такая, какую получает большинство) — 30 тысяч рублей.
— К тому же это суммы за занятия только по одному предмету. А для ЕГЭ их нужно три или четыре, — подчеркивает Евгения. — Хотя не по всем, конечно, приходится заниматься так много. Но все равно: доступно это, сразу скажу, не всем.
И если ты умный и способный ребенок, но из небогатой семьи, к сожалению, поступить в университет за пределами региона вряд ли сможешь. Тем более теперь, когда бюджетные места уходят детям участников СВО.
Конечно, вся нынешняя ситуация в стране сильно бьет по мироощущению школьников. И дело не только в бюджетных местах.
Фото: Юрий Смитюк / ТАСС
Евгения рассказывает:
— Вот это же еще дети, да? А вопросы? Какие они вопросы задают… У меня одна девочка занимается, мы с ней дружим. И вот она меня тут как-то спрашивает: а если человек уедет в другую страну, что полиция может сделать с его родственниками? Я спрашиваю: тебе зачем? Объясняю: если ты уехал, это не значит, что ты совершил преступление… А она удивляется и спрашивает: почему? У нее, видишь, уже засела мысль, что если она уедет куда-то, то с родителями поступят, как в Северной Корее.
«Вкусный статус»
Поступление на бюджет без экзаменов — не единственная льгота, которую государство обеспечивает детям участников СВО, а также им самим, если они вдруг надумают учиться. Еще вузам рекомендовано предоставлять «обучающимся, которые имеют статус участника спецоперации, и детям-студентам участников СВО» места в общежитии в первоочередном порядке, притом бесплатно или со скидкой, предоставлять рассрочку или скидку при пользовании платными образовательными услугами.
Эти и другие льготы еще более усугубляют водораздел между теми, кто идет по квотам, и теми, кто идет учиться на общих основаниях.
— Если бы я знал, что так можно, я бы, наверное, сам пошел, сначала туда, а потом в университет, — говорит мне Илья, студент одного из курганских вузов. — Бюджет в универе — это мелочь, у них вообще статус вкусный. Я хочу бизнес запускать, а они от налогов освобождены, а еще минус 50% от коммуналки, ипотека льготная.
Да и вообще жизнь во многом полегче. Может, и страшно туда идти, но у меня одноклассник с 22-го там, тоже 2003 года, как и я. Но я тут учусь, а он осенью уже квартиру в Тюмени взял. И не в ипотеку.
Не все так однозначно
Массивное здание в центре города, тяжелые серые стены, фасад, украшенный мозаичным космонавтом. Перед нами — храм знаний, построенный более полувека назад, кажется, какой-то иной высокоразвитой цивилизацией. Истфак КГУ.
Здесь апокалиптичных настроений репетиторов и завтрашних студентов не разделяют. Как рассказал мне Николай, высокий сутоловатый преподаватель одного из факультетов, опасения, что все места займут дети участников СВО, хоть и волнуют студентов, однако от реальной картины в конкретно этом вузе пока далеки.
— Чего вы носитесь с этим? — усмехается преподаватель. — В прошлом году на весь наш университет под участников СВО и их детей было отдано 8 бюджетных мест. И конечно, были недовольные, те, кто не подготовился, кому не хватило одного-двух баллов. А что это значит? Значит, абитуриенту не хватило знаний. Может, где-то поленился и не подготовился. Но где гарантия, что если бы СВОшника не было, он бы прошел на бюджет?
Мы уже привыкли к тому, что те, кто не смог поступить на бюджет, всегда ищут виноватых. Это происходит каждый год, происходило еще до СВО. Только раньше жаловались на целевиков, потом — на сирот, теперь вот — на детей ветеранов.
Ничего не меняется. Конечно, дети участников поступают. Но не сказать, что в большом количестве. По крайней мере, у нас они, скажем так, не мешают другим. Хотя, конечно, бюджетных мест в последние годы действительно становится меньше, конкуренция растет. Но ветераны и их дети тут ни при чем, причины чисто экономические.
Фото: Ирина Бужор / Коммерсантъ
«Отчисляют сына героя войны»
Иным мнением поделился доцент еще одного зауральского вуза, расположенного в Кетовском районе. Константин Ощепков (имя изменено) рассказал, что ему и его коллегам уже приходилось сталкиваться с острыми ситуациями.
— В этом году к нам поступил студент, как раз по квоте для детей участников СВО. 18-летнего молодого человека взяли в университет без экзаменов. Парень-то он вроде неплохой, но к занятиям не готовится, не приходит на пары. Естественно, сессию провалил, две пересдачи — тоже. Ну просто ему это высшее образование и не нужно. Мы ему все объяснили. Он не конфликтный, говорю же, парень хороший, но правила есть правила, он со всем согласился и пошел на отчисление.
Его мать приехала на следующий день. Дамочка своеобразная. С ноги зашла в деканат и закатила скандал. Видите ли, мы ее ребенка не научили, и мы такие нехорошие, и университет — шарашкина контора. Мы, конечно, все выслушали, обтерлись, предложили пойти на компромисс: не отчислять, а перевести ее сына на заочку. Это ее еще больше разозлило:
она начала кричать, сыпать угрозами, пообещала, что дойдет до ректора, потом до министерства, если это не поможет — будет жаловаться Путину… На весь этаж кричала: «Вы дискредитируете армию!»
Потому что мы не неуспевающего студента отчисляем, а сына героя войны…
Мы пытались объяснить, что правила общие для всех, показали ей результаты ее сына, сказали что и с посещаемостью тоже все плохо. Ну это же очевидно: вуз силком никого не держит. Дошло до того, что даже пригласили преподавателя, который принимал экзамен… Мама эта слышать ничего не хочет. «Мы воевали — вы должны, и все тут». Пообещала в следующий раз прийти уже с мужем. Второй раз пока не приходила… Но, слава богу, пока что это единичный случай. Конечно, приходят и другие ребята, также дети участников СВО. С их знаниями в обычной ситуации они на бюджет бы рассчитывать не могли. И они это понимают и ценят тот шанс, что им выпал. Многие, кто-то лучше, кто-то хуже, но все равно посещают занятия, готовятся, читают. Мне кажется, чтобы доказать окружающим и самим себе, что они не просто так здесь оказались. И это, конечно, вызывает уважение.
