Социологические опросы по-прежнему фиксируют очень существенный «запрос на мир» — на прекращение огня и переговоры.

Правда, «Левада-центр»* констатирует небольшое снижение числа тех, кто выступает за переход к мирным переговорам (52% в феврале 2024 года против 57% в ноябре 2023 года), но все равно это — более половины респондентов. И еще: 39% опрошенных поддерживает продолжение боевых действий, но если президент Владимир Путин примет решение о прекращении огня, его в этом поддержит подавляющее большинство — 70% респондентов.

Проблема, однако, в том, что такого решения нет — и нет никаких заявлений о намерении вести соответствующие переговоры.

Общие слова о «готовности» к переговорам время от времени произносятся, но от этих слов до самих переговоров — дистанция огромного размера.

При этом в публичном пространстве российский президент демонстрирует готовность продолжать СВО «до достижения запланированных целей», вновь говорит о «денацификации» и «демилитаризации», заявляет, что «все, что делается сейчас — делается во благо Украины, России и их народов», и объявляет участников СВО будущей «новой элитой», которая должна занимать руководящие должности в стране. И в недавнем послании к парламенту он не говорил о необходимости прекращения огня.

Все это пока не дает никаких оснований полагать, что вопрос о прекращении огня и переговорах стоит у Кремля, что называется, в ближайшей повестке.

Правда, точно так же нет оснований полагать, что он стоит в ближайшей повестке у властей Украины, а также США, Великобритании, Германии, Франции и других: настрой — исключительно на продолжение конфликта. Отдельные «сигналы», выбивающиеся из общего ряда, — такие как разговоры о некоем «плане Эрдогана» или заявления папы Франциска — решающего значения не имеют.

Между тем еще 4 февраля 2023 года в своей статье «Прекратите!» в «Новой газете» Григорий Явлинский писал, что ошибочно «рассчитывать на военную победу, которая в современных условиях недосягаема ни для кого». Что закончить вооруженный конфликт «на поле боя» не получится. И что, если не будет прекращения огня — последствия будут катастрофическими:

• будут новые тысячи погибших;
• разрушения станут критическими: экономика в зоне активных боевых действий и на прилегающей большой площади будет в решающей степени необратимо уничтожена;
• поток кажущейся сейчас безграничной иностранной помощи Украине с ростом масштаба разрушений будет неизбежно ослабевать;
• экономические проблемы, порожденные боевыми действиями, окажутся гораздо более трудными, чем даже военные, а многие — неразрешимыми;
• произойдет критическое разрушение человеческого потенциала, что станет главным непоправимым последствием эскалации.

Сегодня это уже не прогнозы, а констатация очевидных фактов.

Тогда, после осени 2022-го, было реальное «окно возможностей» для такого решения. Но оно не было принято — ввиду отсутствия такого желания.

Такова цена неиспользования этого «окна возможностей», которое сегодня меньше, чем было год назад.

И тем важнее, чтобы и у политиков, принимающих решения, и у подавляющего большинства общества было понимание того, что прекращение огня необходимо.

Что это единственный способ сберечь жизни людей.

Что сколько бы ни длились переговоры, сколь бы трудными они ни были, сколь они ни казались бы бесперспективными — во время их проведения люди не будут гибнуть.

Это кажется очевидным — но очевидно это далеко не всем.

Между тем без прекращения огня не будет не только прекращения потерь человеческих жизней (и нет ничего выше их ценности).

Без прекращения огня не будет ни окончания [частичной] мобилизации, ни обновления изношенной инфраструктуры (когда каждая зима приносит новые «жилищно-коммунальные катастрофы»), ни восстановления разорванных экономических связей и поставок (без которых множатся проблемы в самых разных отраслях), ни сокращения милитаристской пропаганды, отравляющей общество, ни отмены репрессивных законов, криминализующих инакомыслие, ни прекращения непрерывного поиска «врагов народа» и способов их наказать…

* Внесен Минюстом РФ в реестр «иноагентов».