Америка просыпается…

На самом деле обстоятельства, в которых действовал Гаспар де Франсия, больше и интереснее его самого. В начале XIX века обширные Испанская и Португальская империи раскинулись от современной территории штатов Флорида и Орегона до Патагонии и Огненной Земли. Имперские колонии жили эксплуатацией природных ресурсов, крепостным трудом и рабством. Общество строилось на основе жесткой и строгой иерархии, берущей свое начало в расовом происхождении, где на самом дне располагались потомки цивилизаций ацтеков, майя и инков — разумеется, непривилегированных классов, поскольку индейская верхушка вполне смогла найти общий язык с колонизаторами.

Новый Свет, доселе существовавший в фактической изоляции от Старого (за исключением контактов с метрополиями), постепенно втягивался в орбиту мировой политики и экономики: в Северной Америке отгремела Война за Независимость; в Европе — Французская Революция (а до этого и Семилетняя война); Британская империя дала старт Промышленной революции. В общем, весь мир мучительно и постепенно вплетался в новую структуру политико-экономических отношений, которая позже станет известна как глобализация.

Финальный аккорд был сыгран Наполеоновскими войнами. Они привели к тому, что две метрополии в Старом Свете — Португалия и Испания — пали под натиском французских войск. В 1807 году войска Наполеона вторглись на Пиренейский полуостров. Сначала они захватили Лиссабон, столицу Португалии, вынудив короля Жуана IV бежать в Бразилию. Затем, в 1808 году, они захватили Испанию и вынудили короля Фердинанда VII отречься от престола — его в качестве заложника отправили во Францию.

События этих двух лет сыграли ключевое значение в истории Нового Света. После падения пиренейских монархий южноамериканские колонии двух государств пришли в движение. К тому времени во многих крупных городах, таких как как Буэнос-Айрес в столице вице-королевства Рио-де-ла-Плата, зрело недовольство местных элит. Они хотели сбросить с себя налоговое бремя империи и отвергали ее монополию на торговлю с внешним миром. Они хотели власти и права на обогащение без контроля со стороны метрополии.

И, как говорится, началось: сначала первое восстание в Мексике в вице-королевстве Новая Испания в 1810-м, а потом и по всему континенту. Началась эпоха южноамериканских Войн за независимость. Эти события не обошли стороной и Парагвай, где проживал наш главный герой.

Робин Гуд с книгами

Хосе Гаспар Родригес де Франсия родился в 1766 году в семье военного, эмигранта из Бразилии, по расовому происхождению мулата или метиса, и женщины, принадлежавшей к креольской аристократии (белые, которые родились и всю жизнь прожили в Латинской Америке).

Парагвай был местом, где в основном проживали индейцы гуарани и незначительный процент белого населения. Он находился в самом сердце континента и был географически изолирован от остальных колоний.

В 1785 году молодой де Франсия отправился на учебу в Университет Кордобы в Аргентине. Там он изучал католическое богословие и каноническое право, что впоследствии дало ему право заниматься юриспруденцией. Атмосфера университета оказала на него сильное влияние: с одной стороны, как утверждал знаменитый аргентинский интеллектуал Хосе Рамос Мехия, Университет Кордобы славился реакционной политикой, где студенты были обречены заниматься «непрекращающейся интеллектуальной мастурбацией».

С другой стороны, по свидетельству будущего президента Парагвая Сесилио Байеса, университет был местом, плодившим вольнодумцев и поклонников идей Просвещения. В любом случае, там Гаспар де Франсия обрел те знания, которые позволили ему позже приобщиться к государственной деятельности.

Будущий правитель Парагвая после окончания учебы отправился в столицу — город Асунсьон. Там он хотел устроиться на должность преподавателя в семинарии, но столкнулся с расовой дискриминацией. Причиной стало происхождение его «цветного» отца. Кандидатуру де Франсии отклонили. Чуть позже он добился справедливости, но, как говорится, остался неприятный осадок.

Вскоре он ушел с должности преподавателя и стал адвокатом. По свидетельству современников и очевидцев,

Грубо говоря, Гаспар де Франсия завоевал себе славу Робин Гуда от юриспруденции. Бывший до этого момента человеком чрезвычайно замкнутым и закрытым, Гаспар де Франсия, заработав себе значительный капитал, бросился во все тяжкие: азартные игры, пьянки, женщины. В какой-то момент он понял, что пора остановиться, и стал отшельником, чему способствовал опыт проживания в монашеских условиях в университете. Однако его настигло всеобщее социально-политическое брожение после начала Войн за независимость — и он пошел в политику.

Вождь «краснокожих»

На политическом поприще Франсия оказался просто незаменим. После переворота 1811 года в Парагвае установилась власть местных элит из числа креолов и пенинсуларес (испанцев с Пиренейского полуострова). Однако захватить власть — не значит успешно ее отправлять, особенно в условиях тотального хаоса, который охватил Южную Америку.

С юга Парагваю грозили Соединенные провинции (будущая Аргентина). Новообразованное государство было твердо намерено подчинить своей власти удаленную провинцию бывшего вице-королевства Рио-де-Ла-Плата: там можно было набрать рекрутов, чтобы вести нескончаемые войны с Бразилией и с Бандой Ориенталь (что потом станет Уругваем).

Будущий Эль Супремо в этих условиях почувствовал себя как рыба в воде: у него был четкий и простой план, как удержать независимость, победить внутреннюю смуту и защитить себя от внешних врагов.

По-настоящему править де Франсия начал с 1813-го, когда стал членом дуумвирата консулов, вторым консулом был офицер Фульхенсио Йеграс, его родственник по матери. Тогда Франсия и начал претворять в жизнь свои реформы.

• Первым делом он потребовал создать отдельный военный отряд, который будет подчиняться лично ему, ведь официальные вооруженные силы (а на самом деле милиция, состоявшая из военных из числа испанской элиты) не могла эффективно действовать в условиях чрезвычайной ситуации, по словам Эль Супремо.
• Затем он запретил местным элитам вступать в брак друг с другом — жениться они могли только на местных индейцах и потомках рабов. Это был план, который долго вынашивал Франсия, — «генетическая революция» с целью сформировать национальную элиту вместо колониальной. Так на его взглядах сказались унижения, которым он подвергался в течение первой половины своей жизни.

Очевидно, что планы парагвайского консула не нравились местной элите, но ничего толкового они предпринять не смогли. Все их попытки наталкивались на разброд в их же рядах и удивительную железную волю Франсии, фанатика просвещенческих идеалов, который неумолимо шел к своей цели. В 1818 году он избавился от Йеграса, которого скоро казнил, как и 95% парагвайской аристократии, и принял титул El Supremo, Верховного правителя. Чуть позже сменил свой титул на El Dictador Perpetuo — Вечного Диктатора.

Смерть и страх

В 1820–1821 годах на пике своей власти Франсия устроил настоящий террор, который получил название Terror panico.

Паника вытекала из паранойи по поводу деятельности шпионов и иностранных агентов, вызванная доносом одного местного священника. В этом была своя правда: Парагвай со всех сторон был окружен недружелюбными соседями, которые хотели присоединить к себе непокорную страну.

Террор главным образом был направлен против элиты и иностранцев:

У него действовала обширная шпионская сеть, которая следила за каждым шагом парагвайцев. В расстрельных командах служили индейцы гуарани, негры, метисы и мулаты: индейцы обладали богатым опытом пыток, которые развязывали язык любому обвиненному в заговоре против Диктатора.

9 июня 1821 Франсия решил устроить элите местную «варфоломеевскую ночь». Они приказал всем креолам и испанцам собраться на площади столицы. Там он объявил, что отныне они теперь все считаются врагами народа и приговариваются к большим тюремным срокам, а их имущество конфискуется. Спастись от тюрьмы можно было только при помощи откупа. Не у всех была возможность собрать непомерную сумму — 100 тыс. песо, поэтому многие провели десятки лет в казематах Франсии, а те, кто сумел откупиться, потеряли всё и не могли представлять угрозу Эль Супремо.

Тут встает вопрос: почему он так жестоко обходился с испанской элитой? Ответов два — банальный и экономический: с одной стороны, чтобы устранить любую конкуренцию; с другой — государству нужны были деньги, которое оно черпало из конфискации асьенд (поместий), ранчо и земли, принадлежавшей элите, короне и церкви. Потом Франсия превратил эти поместья в нечто похожее на советские совхозы, где трудились индейцы. После разгрома местной аристократии его власть стала воистину безгранична. Они наградили его титулом «Карай-Гуасу» («Великий правитель»). Индейцы вообще видели в нем некого божества и очень удивились, когда в 1840 году он умер.

За стеной

С 1820 по 1840 Парагвай вошел в период относительной стабильности. Ввиду практически полной изолированности от внешнего мира — за исключением двух полулегальных контрабандных пунктов обмена и торговли (Пилар и Итапуа) — страна Эль Супремо выпала из процесса мировой истории. Парагвай не поддерживал ни с кем никаких контактов, а попытки британцев установить торговые связи со страной оказались безуспешными.

Тем не менее демонстративная изоляция страны не раз ставила Франсию в курьезные ситуации.

Такими невезунчиками оказались несколько известных ученых. Например, соратник и компаньон немецкого натуралиста Александра Гумбольдта Эме Бонплан. Когда французский географ и ботаник оказался на спорной пограничной территории, которую Парагвай считал своей, его задержали и доставили к Франсии в Асунсьон. Там ему предоставили полную свободу деятельности: он бродил по джунглям, собирал образцы растений, наладил производство рома. В общем, ему было чем заняться.

В это время вся мировая общественность кипела от возмущения. Сам Симон Боливар, правитель Великой Колумбии, грозился вторгнуться в Парагвай, чтобы освободить Бонплана.

Франсия оставил все мольбы без ответа, а затем без всяких объяснений дал Бонплану покинуть страну. Таким же образом в качестве заложников у Франсии оказались швейцарские естествоиспытатели Иоганн Рудольф Реннгер и Марсель Лоншан. Их он заставил трудиться в казармах своей армии в качестве хирургов и врачей. Потом также отпустил без объяснений.

Председатель колхоза имени себя

Как была организована экономика государства при правлении Франсии? Для ответа на этот вопрос обратимся к трудам экономиста Марио Пасторе, который детально описал систему народного хозяйства Парагвая с 1820 по 1840 год*. Для описания этой системы он использует термин «государственный социализм»: экономика была организована на основе массовой экспроприации земли у частных собственников, католической церкви и земель испанской короны. На этих землях были основаны госранчо и госасиенды, где трудились местные и парагвайская армия.

Индейцев и негров сгоняли в специальные резервации, где для них организовали колхозы под управлением государственных муниципальных органов — Mayordomos. Там, как писал Франсия в письме одному из своих подчиненных Норберто Ортейадо, «индейцы трудятся в цепях. Они, таким образом, привыкнут к послушанию и к работе, что гораздо лучше, нежели если они будут заниматься бандитизмом». В парагвайских колхозах трудящиеся выращивали предписанные государством культуры: хлопок, пшеницу и пр.

Система мотивации к экономической активности тоже была на высоте. Например, Реннгер и Лоншан в своих мемуарах пишут, что «Франсия угрожал повесить одного сапожника, потому что тот не мог сделать пояса требуемого размера».

Из заслуг Франсии обычно отмечают, что он превратил колониальную экономику, которая была ориентирована на выращивание и экспорт двух культур (табака и чая мате), в чрезвычайно диверсифицированную, где производилось множество различных товаров, что позволяло режиму Эль Супремо жить в полнейший автаркии. Правда, для этого ему пришлось ввести поголовное равенство и рабство всех и вся.

В Парагвае при власти Франсии не было университетов, практически не существовало ни культурной, ни интеллектуальной жизни. За это время в стране не появилось ни одного произведения литературы или искусства. В государстве господствовала тотальная уравниловка, где почти все люди жили на грани выживания и им было совсем не до какой-то культурной жизни. В стране было введено всеобщее начальное школьное образование, а высшее — запрещено. Ближе к концу правления Карай-Гуасо в столице появилась библиотека. Сам же Франсия не чурался интеллектуальных упражнений, и его личная библиотека была полна лучших произведений европейской культуры: Вольтер, Руссо, Дидро, Гёте и пр. Путешественники отмечали его глубокую начитанность и поразительную осведомленность о европейских и мировых делах — в то время как вся страна жила в тотальной изоляции.

Франсия мирно скончался в 1840 году от болезни. Его фигура уже давно обросла мифами, а в памяти парагвайцев он остался скорее героем, который заложил основы современного парагвайского государства. Например, в Парагвайской войне 1864–1871 годов, одной из самых жестоких и кровопролитных войн на континенте за всю его историю (а Парагвай вообще любил потом повоевать), солдаты шли в бой под знаменами Франсии. Он был тем, кто создал парагвайское государство и армию. Он был тем, кто создал жесткое и эгалитарное общество на основе поголовного расового смешения, ликвидации инакомыслия и всеобщего порабощения с целью сплочения перед лицом внешнего врага.

* Pastore M.H. (1994). Trade contraction and economic regression: the Paraguayan economy under Francia, 1814–1840.