Лебедев прошел все ступени служебной лестницы, начиная с рядового судьи, на должность которого был избран в далеком 1970 году после окончания вечернего отделения юридического факультета МГУ. Фактически это было назначение — выборы народных судей в СССР полностью контролировали партийные органы. Будущий глава судебной системы РФ начинал трудовую биографию на заводе, «лапы» у него не было, а работа судьи тогда была «ответственной», но незавидной.

На высокие должности Лебедев успел забраться еще до перестройки, возглавив Железнодорожный районный народный суд Москвы в 1977 году, а в 1986-м — после двух лет в ранге заместителя — был назначен председателем Московского городского суда. Тут он участвовал в вынесении приговоров в том числе по делам об «антисоветской деятельности» — ну а кто мог бы от этого уклониться?

На должность председателя Верховного суда РФ (в то время еще РСФСР) он был назначен (с последующим утверждением на сессии) указом Президиума Верховного совета РСФСР 26 июля 1989 года. Это был период ожесточенной борьбы за «суверенитет» между руководством СССР в лице Михаила Горбачева и будущим руководством РСФСР в лице Бориса Ельцина.

С тех пор председатель Верховного суда назначался и переназначался уже Советом Федерации, то есть после 2000 года, по неотклоняемому представлению президента РФ.

Вплоть до 2000 года Лебедев был довольно публичен, участвовал в работе Московского клуба юристов, где встречался с коллегами демократических взглядов, приезжал и на встречи Гильдии судебных репортеров, которая была создана в 1997 году рядом журналистов, занятых освещением судебной проблематики. На таких встречах он высказывался в поддержку суда присяжных и за широкую открытость судейского сообщества.

Стиль его общения с представителями гражданского общества и прессой после 2000 года заметно изменился. В бытность Михаила Федотова председателем президентского Совета по правам человека он сидел за одним столом президиума с Лебедевым на заседаниях Совета судей, однако все предложения о встречах с профильной комиссией совета тот отвергал.

Регулярно выступая перед Советом судей РФ и председателями судов, Лебедев с трибуны сыпал данными судебной статистики, ни в какой степени не помогающими понять принципы внутреннего устройства системы, — они оставались за кадром. В отличие от своего коллеги, председателя Конституционного суда Валерия Зорькина, в теоретизирование доктор юридических наук Лебедев особо не пускался.

Но сделать из этого вывод, что председатель Верховного суда не влиял на работу судебной системы, было бы большой ошибкой. Напротив, за более чем 30 лет Лебедев выстроил жестокую судебную вертикаль, но работающую — во всяком случае при рассмотрении знаковых дел — не только и не столько по закону, сколько по правилам, понятным («понятийным») лишь для самих участников. Основой этой вертикали стал механизм назначения судей и председателей судов президентом, а фактически полностью непрозрачной кадровой комиссией администрации президента, где решающую роль играют «силовики».

Сформированное за эти годы судейское сообщество, несомненно, сохранит о Вячеславе Михайловиче добрую память: он добился создания в 1998 году щедро финансируемого Судебного департамента при Верховном суде, и в большинстве региональных центров новые здания судов — прекрасно оборудованные дворцы. Лебедев обеспечил не только высокие должностные оклады и надбавки за стаж работы для судей, но и «пожизненное содержание» для судей в отставке, размер которого может приближаться к их последнему заработку.

Но несменяемость судей, которую Лебедев-демократ отстаивал еще при принятии соответствующего законодательства в 90-е годы, оказалась для них ловушкой: слишком много судья со стажем (куда засчитывается и время работы секретарем судебного заседания и помощником судьи) теряет в случае «непонятливости». Иерархия квалификационных коллегии судей как механизм их привлечения к ответственности также контролируется формально Советом судей, а фактически Верховным судом, придраться же в работе и в поведении судьи можно много к чему.

Лебедев был, несомненно, «столпом». Но его кончина сама по себе не расшатает сложившуюся и даже зацементированную вертикаль. Однако немаловажно, кто встанет во главе нее. Судьи — скорее «подпорка» режима, опору которого составляют органы ФСБ, Следственный комитет и другие «силовики».

Сейчас такие «санкции» выдаются почти автоматически (на заключение под стражу в 9 случаях из 10), но ситуация может измениться, если общий режим будет ослаблен внутренний конкуренцией.

Внутри судейского корпуса, как и во всякой бюрократии, распространены интриги и подсиживания, на многих судей и руководителей судов, по-видимому, есть компромат, в том числе связанный с коррупцией в этой системе. Извне эти нити, как правило, не видны, но Вячеслав Михайлович, несомненно, умел держать их в руках. В долгой аппаратной борьбе он смог победить председателя Мосгорсуда Ольгу Егорову, замять скандалы, связанные с коррупцией и участием в ней судей в Краснодарском крае, избавиться от Высшего арбитражного суда РФ вместе с его председателем Антоном Ивановым, а затем и от председателя экономической коллегии Верховного суда Олега Свириденко.

Специфические знания, которые позволяли В.М. Лебедеву держать всю судебную вертикаль в узде, не таковы, чтобы он мог полностью передать их кому-то вне созданной им же системы. Не факт, что с такого рода информацией сумеет совладать однокурсница президента Ирина Подносова, которая, в отсутствие опыта работы в арбитражных судах, была назначена заместителем председателя — председателем экономической коллегии Верховного суда после отставки Свириденко летом 2020 года.

Претензии на большую самостоятельность судебная власть может заявить только в случае обострения конкуренции на высшем политическом уровне. Мы будем следить за развитием ситуации в судебной системе, но лишь настолько, насколько это возможно по косвенным признакам.