1. В пресс-релизе УФСИН сообщается, что Алексей Навальный «после прогулки почувствовал себя плохо, практически сразу потеряв сознание». Смерть, по версии администрации колонии, наступила в 14.17 — после получасовой реанимации. По словам самого Навального, на прогулку в Харпе его всегда выводили в 6.30 утра. Были ли прогулки в этот день перенесены? Если нет, что в понимании ФСИН России означают слова «после прогулки»?
2. Если, как сообщает руководство больницы города Лабытнанги, бригада скорой добралась до колонии за 7 минут, почему дальнейшие реанимационные мероприятия проводились в неприспособленных условиях колонии, а не в специализированном реанимационном отделении? Оно находится всего в 1 км от зоны — в филиале больницы в поселке Харп, как указано на ее сайте.
3. Почему госпропаганда сразу заявила об «оторвавшемся тромбе», если, по мнению квалифицированных патологоанатомов, это могло бы установить только вскрытие? На что опирались пропагандисты и кто поставил такой диагноз?
4. Навальный провел в ШИЗО 295 дней. Означает ли это, что, в соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом, имеется 27 — по числу водворений политика в изолятор — медицинских заключений о возможности нахождения в ШИЗО по состоянию здоровья? Кто их подписывал?
5. Согласно закону «О погребении», выдача родственникам тела после вскрытия не может быть задержана дольше, чем на двое суток с момента установления причины смерти. СК утверждает, что в связи с ее неустановлением назначено гистологическое исследование (поясним: гистология способна в том числе определить следы химического воздействия). Означает ли это, что доследственной проверкой рассматривается версия отравления — нового или трехлетней давности — как первопричины гибели политика?

На многие из этих вопросов ответ дала бы видеозапись, которую обязаны были вести сотрудники ИК-3 во время оказания помощи Навальному. «Новая» запустила петицию с требованием выдать эту запись родственникам покойного. Ее уже подписали около 20 тысяч человек.