Наше время. Декабрь. Восемнадцатилетняя Вика (Лена Тронина) спит и видит сбежать из тусклого моногорода Никель Мурманской области в близкую соседнюю Норвегию, куда уже сбежала ее старшая сестра (Дарья Савельева). Сестра, правда, там работает на подхвате. Ну и ладно, зато не здесь.

Начинается фильм с черного квадрата экрана, оглушенного странным гулом, каплями воды, постукиванием, дыханием. В заставленной темной квартире пожившая тетка (Марина Клещёва) заговором «лечит» Вику от «панических атак». Две Викиных подружки ждут, пока обряд проводят в ванной. Слышим только этот мучительный нутряной гул — то ли вой водосточных труб, то ли животного волчьего страха.

«Дверь открой!» — орет Вика на пределе своей клаустрофобической истерики, прерывая ритуал.

Сегодня у Вики знаменательной день: по почте пришла долгожданная виза к «норгам» — в сказочное северное Королевство Норвегия. Словно билет на другую планету. И даже если суровая, в синем рабочем халате мать (Светлана Камынина) запрет ее наглухо («Что тебе там делать? Зачем я вас растила? Вон твоя сестра там полы моет»), Вика выскочит, бросится головой в омут, сломя голову помчится — поедет вместе с влюбчивым Никитосом (Сергей Двойников получил приз за роль на фестивале «Зимний») в заграничное королевство.

Потому что «здесь» Вике не жизнь. Авторы создают душное «малогабаритное» пространство «здесь», нехотя выползающее из долгой полярной ночи. С темными тесными квартирами, покрытыми обоями с крупными цветами и узорами, с машинами под чехлами и с включенными двигателями (места свиданий для молодежи). С обшарпанными панельками и грязным, шамкающим под ногами снегом. Вика уверена, что панические атаки у нее, как и у многих ее сверстников, из-за выбросов местного химического завода, поражающего нервную систему. «Здесь» ей не выжить.

Вот она и придумала себе королевство, и движется к норвежскому Киркинесу, словно завороженная встречей со Снежной королевой Герда, преодолевая мороз, унижение погранцов, страх, равнодушие подруг. Главное — добраться. «Там» она будет счастлива.

Поначалу фильм напоминает дебют Наташи Мещаниновой «Комбинат «Надежда»: там тоже вся надежда местной молодежи — на зыбкую возможность вырваться-уехать. Более того, есть внутренняя связь двух картин. Дело в том, что героиню, мечтающую уехать из северного города Норильск в «Комбинате «Надежда» сыграла Дарья Савельева. И Твердовский предложил ей роль уже уехавшей в Норвегию старшей сестры. Но в отличие от Мещаниновой с ее сверхреализмом Твердовский впускает в фильм потусторонние силы.

Рабочее название фильма — «Кликушество». Поменяв имя, картина сохранила мистический ген.

Да и сама Вика с виду кроткая, но глаза дикие. В давности таких звали кликушами — больными или ведьмами, в которых вселилась нечистая сила.

«Панические атаки» — роуд-муви, которое едет по кромке жанров: катастрофа, драма, гиньоль, трагедия без катарсиса.

Когда мороз окутывает заглохшую машину с беглянкой, Никитос мрачно шутит: «Сейчас будет как в плохом кино». А на горизонте маячит странная фигура в черном. То ли Мефисто, то ли спасатель. И режиссер с оператором постепенно переходят с общих планов на крупный. Викино лицо словно выползает из толпы безликих горожан — лицо милой, тихой, улыбчивой блондинки со странными глазами. То ли ангел с золотыми волосами, то ли дьявол, кто там разберет.

Фильм продуманно снят. Камера Артема Емельянова («Теснота», «Выжившие», «Один маленький ночной секрет») выстраивает свою драматургию. Медленный переход с общих планов (неразличимость жителей Никеля) на крупные — Вики и Никитоса. Есть два незабываемых кадра сверху: когда Вика готовится к прыжку (с зеленоватой неоновой подсветкой и черной талой водой внизу) и во время сеанса с «дьяволом». Вертикальный план сверху вниз — словно сама нечистая сила следит за этими карабкающимися в грязном снегу людишками.

Непременно надо сказать о работе Лены Трониной. Дело в том, что это взрослая, 33-летняя актриса, и ей удается превратиться в 18-летнюю, необычную забубенную, улыбчивую девчонку, которая, кажется, и сама не знает, чего от себя ожидать. Ее обсессия спрятана даже от нее самой в подкладку подсознания.

Мне кажется, что Иван, даже рассказывая истории «про других», в какой-то мере снимает кино про себя, свои страхи, свои ощущения. В одном из наших разговоров он сказал:

На площади в Никеле есть отапливаемая, с лампочками и микрофоном будка караоке. Девчонки (и Вика в начальных эпизодах) в ней горланят песни нулевых — про «свой островок любви», про «это море, это лето», «эти звезды». И чтобы «сто дорог вели к мечте». А потом одеваются потеплее и бредут по серому снегу в свои квартиры к телевизорам — источникам света в долгой полярной ночи.