О Наполеоне написаны тысячи книг. О нём писали Вальтер Скотт и Лев Толстой. Шатобриан не любил его, Цветаева им восхищалась. Профессора Тарле и Манфред написали его толстые биографии. Современный французский учёный Тюлар по-новому взглянул на многое в истории Наполеона. Досконально описан чуть ли не каждый день Наполеона, а его сражения разобраны историками дотошно, как шахматные партии. О нём написано так много, что не знать чего-то невозможно; и если мы встречаем неправду или ошибку, то это означает умышленную ложь и ошибку с умыслом.

Особенно это касается режиссёра и продюсера Ридли Скотта, который располагал при съемках фильма такими деньгами, что мог позволить себе любую книгу, любую консультацию у историков и любое специальное исследование. Но с первых кадров фильма режиссёр пускается напропалую, то есть в свой особенный, голливудский клюквенный лес. В начале фильма мы видим Наполеона среди толпы, смотрящей на казнь королевы Марии-Антуанетты, — и при этом знаем, что он там не был.

Кем был Наполеон? Великим полководцем, маньяком войны, питавшимся её запахом, её мясом, её кровью? Да. Великим ниспровергателем, громившим традиционные монархии направо и налево? Да. Великим реформатором своей страны, создавшим французский Гражданский кодекс и Банк Франции, эмансипировавшим евреев и снёсшим сословные перегородки? Да. Великим провидцем, видевшим Европу объединённой, хотя и не мирно, как в Евросоюзе, а военным путём? Да. Человеком, создавшим новую элиту, в которую входили дети бочаров и торговцев, вступившие в армию и ставшие генералами и маршалами? Да. Диктатором, безжалостно посылавшим людей на смерть, удушившим свободную прессу, державшим своих политических противников в сумасшедшем доме? Да, и это. Но для Ридли Скотта он был другим — героем мелодрамы.

Эта мелодрама развивается у нас на глазах два с половиной часа и вызывает то смех, то отвращение. Как же нелеп, принижен, одномерен и беден Наполеон Ридли Скотта. Как же он слаб. Мы знаем (и все знают), что Наполеон был военным и политическим человеком, война и политика были смыслом и образом его жизни, его честолюбие ничего не знало и не хотело знать, кроме войны и политики, всё остальное в его иерархии ценностей стояло на много ступенек ниже. У Ридли Скотта Наполеон бросает армию в Египте, когда узнаёт, что жена изменяет ему; этакий ветрогон, мучимый страстью и ревностью. И на самом деле страсть вела его, но только это была страсть к большой игре, которая назревала в Париже — страсть к власти.

Развитие характера, изменение во времени, путь от воодушевлённого офицера республиканских войск до потяжелевшего, обрюзгшего тирана — азы биографии, будь она написана пером или снята камерой. Но в фильме, к удивлению зрителя, молодой Наполеон появляется в облике сорокалетнего мужчины с мешками под глазами. В этот момент хочется встать в зале и закричать: он таким не был! Эй, Ридли, ты видел картину Антуана-Жана Гро «Наполеон на Аркольском мосту»? Художник писал её с натуры, видел Наполеона, был в его Итальянской армии, был в битве при Арколе.

Зачем Наполеон отправился в Египет? Глупо задавать этот вопрос, потому что в фильме на него нет ответа. Просто отправился, и всё. А зачем французская артиллерия стреляет ядрами по пирамидам? И на этот вопрос ответить невозможно. Потащился в Египет, погромил пирамиды, наорал на английского посла, напал на Россию — ну чисто гопник. Знает ли режиссёр о бессвязности своей картины? Скорее всего, не знает, потому что сам находится на уровне тех миллионных масс зрителей, которые когда-то что-то слышали о Наполеоне в школе, а теперь хотят просто хорошую развлекуху на вечер. И они её получают — размалёванные исторические картинки без правды характеров и в придачу без правды фактов.

Королева Мария-Антуанетта перед тем, как идти на казнь, прощается с двумя девочками. Это её дочери? Но у неё была одна дочь (вторая умерла), и она не могла с ней прощаться, ибо та была в заключении и ещё долго ничего не знала о казни матери.

Палач откидывает волосы с шеи Марии-Антуанетты. Но достаточно прочесть одну книжку о Французской революции (хотя, конечно, лучше не одну, и обязательно Карлейля), чтобы узнать, что приговорённых к смерти на гильотине брили наголо. Королева шла на эшафот в чепчике.

Многое он видит так, а мы почему-то не так. Например, Москву. Уж если у тебя бюджет фильма двести миллионов долларов, может быть, ты, знатный мастер, не поленишься и купишь себе книжку с картинками Московского Кремля? Потому что ты же решил возвести Московский Кремль, чтобы снять пришествие туда Наполеона. Но что же тогда ты возвёл? Какую-то смесь Тадж-Махала и Стамбула, ничего общего с Кремлём и ничего общего с Россией, что, впрочем, неудивительно. Вся русская кампания Наполеона — ключевой пункт биографии, точка переворота — показана дичайшим образом.

Русских нет вообще. Объективности ради скажем, что в фильме нет и австрийца эрцгерцога Карла, первым сумевшего устоять против Наполеона и нанести ему страшный урон при Ваграме; да что там русских и австрийцев, если и маршалов Наполеона в фильме нет, нет «жены императора» и начальника его штаба Бертье, нет разодетого в цветные тряпки, яркого, как попугай, неаполитанского короля и короля кавалерии Мюрата.

Но вернёмся к русским, хотя возвращаться не к кому — нет ни Барклая, ни Кутузова, ни Багратиона, нет Ермолова, на Бородинском поле побежавшего во главе полка со шпажкой в руке, нет Милорадовича, на том же поле велевшего накрывать себе завтракать в месте, где падали французские ядра, никого нет, зато есть ошибка: голосом Бонапарта нам возвещают, что Бородино находится в трёхстах километрах от Москвы. А карту посмотреть недосуг, Ридли?

В двух-трёх эпизодах, схематически и опять бессвязно, показана война в России, в которой русские мужики в папахах распинают пленных французов на деревьях и вешают их в лесу.

Но стоп, минутку, один вопрос к костюмерам, а также к знатокам военной формы времён Наполеоновских походов. В Москве Наполеона, едущего верхом, сопровождают двое кавалеристов в высоких меховых шапках. Но высокие меховые шапки носила пехота Старой гвардии. Не те шапки дали статистам?

Чтобы уже покончить с русскими, которые режиссёру не интересны: император Александр I показан в фильме молоденьким плейбоем с волнистыми золотыми волосами. Не мальчик, а картинка! И тоже, кстати, не меняется со временем: каков в Тильзите, таков и в Париже, одно лицо, одна причёска, одна сладенькая улыбка. Но к тому моменту, когда русская армия вошла в Париж, Александр сильно изменился: уверовал в промысел Божий и имел большую лысину.

Однако же переходим к Ватерлоо, а заодно скажем и о том, что из фильма совершенно не понятно, какой такой талант был в этом Наполеоне как в полководце. Все битвы сняты одинаково, сняты так, чтобы было побольше крови (зритель это любит), побольше страшного (зритель любит пугаться) и поменьше логики.

Понятно, что логики в смертоубийстве немного, но как-то же Наполеон всё-таки выигрывал свои бесчисленные битвы? Видел врага с его планами насквозь? Мог всеми нервами чувствовать ту точку во времени, когда надо нанести удар? Мог ощущать поле боя и театр военных действий как продолжение себя, своих ощущений и представлений? Режиссёр на этих вопросах не задерживается, потому что Наполеон для него не великий вождь великой армии, которая с простреленными при Линьи знамёнами и с почерневшими от пороха орлами марширует под дождём к замку Угумон и к полю Ватерлоо, — он для него мелодраматический геройчик (это не опечатка) и любовник с замашками грубияна. Об этом ещё скажем, но пока — о Ватерлоо.

Перед битвой при Ватерлоо Наполеон действительно ждал, пока кончится дождь. Дождь шёл все предыдущие дни и ночью перед битвой. Но ждал он в доме бельгийского крестьянина, а не в шатре, который якобы поставили для него. Так в фильме.

Английский снайпер не целился в Наполеона, как показано в фильме. Вероятно, такая задумка показалась исключительно крутой сценаристу — послушай, Ридли, представляешь, он целит Бонапарту прямо в грудь! — но на самом деле это редкостная чушь, потому что между Веллингтоном и Наполеоном на поле Ватерлоо было расстояние в несколько километров. Тогдашние ружья так далеко не стреляли. Соответственно, Веллингтон не приказывал сохранить Наполеону жизнь. Этого не было!

На какой уровень образования у зрителя эта ерунда рассчитана? На уровень образования режиссёра.

А вот что было точно — так это то, что маршал Ней был рыжим! Рыжими были его бакенбарды, рыжей шевелюра. Бакенбарды актеру удосужились наклеить, но почему он брюнет?

Наполеон на поле Ватерлоо не скакал верхом и с саблей в руках в атаку, как показано в фильме. Он не Чапаев! Этого не было.

Ни до, ни после Ватерлоо Наполеон не встречался с Веллингтоном. Но в голливудском примитиве такая встреча необходима, чтобы посильнее накрутить сюжет.

Зачем сочинять то, чего не было, когда в огромном количестве есть то, что было? Зачем пороть отсебятину, которая смотрится как убогая выдумка троечника, когда есть море сильных, важных фактов об эпохе и о человеке, о котором ты взялся рассказать? Но если ты не можешь связно рассказать историю политика и полководца, то не снимай историй политика и полководца; если тебе трудно понять, какая логика есть в битвах, то не снимай битв;

Теперь, наконец, о мелодраме. Если хочешь показать, как люди любят друг друга, не обязательно показывать секс. Но Ридли Скотт вряд ли поймёт такой совет. Ведь без крови и секса фильмов теперь не бывает. В этом секрет профессии.

Конец фильма. Чёрный экран. На нём появляются последние слова Наполеона, те самые, что он шептал в агонии на острове Святой Елены: «Франция… армия… Жозефина».

О! Жозефина! Значит, он думал о ней до конца, в последнюю свою минуту думал о ней, звал её.

Потрясённый зритель идёт к выходу, качая головой. Как он её любил! Любовь всей жизни.