На прошлой неделе в Беларуси вынесли очередной политический приговор: десять лет лишения свободы жительнице Гродно Александре Каско. Ее судили по восьми статьям белорусского УК — от разжигания вражды до создания экстремистского формирования. Девушку внесли в список террористов и, конечно, в список экстремистов — уже почти обычная белорусская биография.

Правда, есть особенность: Александра в 2021 году уехала в Польшу. Оттуда, как утверждают белорусские силовики, администрировала «запрещенные телеграм-каналы». А 9 февраля 2023 года приехала в Беларусь и была арестована прямо на границе. Одиннадцать месяцев девушка находится в гродненском СИЗО. Скоро ее переведут в гомельскую женскую колонию.

Белорусские спецслужбы в своих телеграм-каналах с гордостью отчитывались о проведенной операции: мол, «пасли» Александру давно, специально выделенный оперативник втерся к ней в доверие и получил всю информацию о ее подрывной деятельности. И вообще летом 2022 года она уже приезжала в Беларусь, находясь под контролем силовиков. А теперь вот и час расплаты наступил. И если бы не сотрудничество со следствием, то получила бы не десять лет, а намного больше.

В феврале, когда Александру Каско арестовывали на границе, в белорусском государственном телеэфире крутили интервью с Татьяной Курилиной — администратором сети протестных чатов «97%». Интервьюер Ксения Лебедева в самом начале заявила, что Татьяна вернулась в Беларусь из Польши по программе силовиков «Дорога домой». (Были такие объявления в телеграм-каналах силовиков: напиши на электронный адрес — и мы поможем тебе вернуться и не сесть.) Татьяна выглядела усталой и заторможенной, говорила, что люди устали и хотят нормальной жизни и что протестовать бессмысленно. Интерьер помещения, в котором записывалось интервью, был хорошо знаком тем, кто прошел через допросы в КГБ. Так и оказалось.

Татьяну Курилину приговорили к четырем с половиной годам лишения свободы. Как и Александру Каско, ее внесли в списки террористов и экстремистов. Кстати, для заключенного признание террористом означает, помимо всего прочего, полный запрет на денежные переводы. Даже близкие родственники не могут перевести на его счет в колонии деньги. А без денег он не может воспользоваться «отоваркой». А когда он выходит на свободу, то не может, к примеру, открыть счет в банке — террористам запрещены любые финансовые операции, включая безналичную оплату коммунальных услуг. Впрочем, это все потом. Главное — выйти из зоны живым и хотя бы относительно здоровым.

Кроме «Дороги домой», которая заканчивается в тюремной камере, Лукашенко год назад придумал еще один механизм выманивания белорусов из-за границы: комиссию по возвращению. 24 января 2023 года на совещании с силовиками он заговорил о тех, кто уехал после протестов 2020 года, но раскаялся и хочет вернуться. Есть, говорил Лукашенко, такой запрос в обществе, и нужно пойти людям навстречу. Поручил своей администрации «проработать механизм» возвращения на родину и тут же сформулировал главное условие:

Через некоторое время он подписал указ № 25 «О рассмотрении обращений находящихся за рубежом граждан Республики Беларусь по вопросам совершения ими правонарушений». Этот указ и создал ту самую «комиссию по возвращению» и определил условия, при которых обратившийся туда белорус может вернуться:

• публичное раскаяние,
• признание вины,
• возмещение ущерба.

В ее состав вошли генпрокурор с заместителем, силовые министры, глава следственного комитета, парочка «гражданских» чиновников и несколько пропагандистов. Пресс-служба генпрокуратуры утверждает, что за неполный год туда обратились более 100 белорусов. А по данным правозащитного центра «Вясна», за последний год на границе были задержаны 125 белорусов, возвращавшихся домой. Некоторых показывали по телевизору, как Каско и Курилину.

Например, житель Волковыска Сергей Петрулевич вернулся домой через обращение в ту самую комиссию — и сразу в телевизор: «Я, когда пересек границу, сразу ощутил: родное. Тем более когда увидел это всё, ну всё красиво, всё спокойно. Никаких вопросов. Вот я посмотрел — всё, всё есть».

Кроме государственных программ по выманиванию белорусов из-за границы, есть и неофициальные: это когда родственникам уехавшего начинает звонить следователь и вкрадчиво объяснять: мы не собираемся сажать вашего брата, сына или кума, у нас просто дело висит, закрыть бы надо; если приедет — получит штраф и будет жить себе спокойно дальше, но если не приедет — придется в розыск объявлять, а то и в Интерпол; оно вам надо, чтобы родной человек скитался до конца своих дней? Иногда эта лапша, как ни странно, ложится на уши вполне художественными завитками. Так, поверив обещанию «не сажать», в Беларусь вернулся могилевчанин Александр Куликов.

Он пересек границу 1 июня и сразу был задержан по статьям «оскорбление Лукашенко» и «клевета в отношении Лукашенко». Проще говоря, за комментарии в соцсетях. Потом — СИЗО и суд, покаянное телеинтервью, записанное прямо в камере, и четыре с половиной года лишения свободы.

Но далеко не всех специально, пряниками и погремушками, выманивают из-за границы. Есть те, кто искренне считает, что ничего противозаконного не сделал, а потому может и вернуться. Это традиционное, частое, непреодолимое человеческое «а меня-то за что, я же ничего такого не делал; быстренько съезжу паспорт поменять — и обратно, они и сообразить не успеют; удалю телеграм с телефона на всякий случай — и не придерешься».

Гродненский журналист Павел Можейко, работавший в Польше, в августе 2022 года решил приехать проведать родителей. Это была третья поездка за год. Два раза «проскакивал» — обнимал родителей и спокойно возвращался в Польшу. А на третий раз не получилось. Итог — статья «содействие экстремистской деятельности» за сотрудничество с телеканалом «Белсат» и шесть лет лишения свободы.

Еще один гродненец Евгений Блохинский уехал из Беларуси после того, как участников августовских протестов начали арестовывать. Работал в Нидерландах строителем, но решил съездить на родину. Его задержали не на границе, а на следующий день. Водворили в СИЗО, предъявили обвинение по четырем статьям, внесли в список террористов. Приговор суда неизвестен даже правозащитникам «Вясны».

Россиянин Андрей Новиков, живший в Беларуси, за участие в сборе подписей за выдвижение Светланы Тихановской в 2020 году был сначала административно арестован, потом депортирован в Россию. Но спустя полгода он тайно приехал в Беларусь повидать жену и детей. Был задержан и отсидел два года в бобруйской колонии, после чего снова депортирован в Россию. Если бы не поехал на тайное свидание с женой в Беларусь — обошлось бы без бобруйской колонии.

Витеблянин Алексей Резников приехал в Беларусь в январе 2022 года, потому что заболела мама. Его арестовали 3 января и приговорили к четырем с половиной годам колонии за посты и репосты во «ВКонтакте». Мама умерла через три дня после ареста сына. Алексей — в колонии № 22 (Ивацевичи) и, конечно, в списке террористов.

Можно приводить и другие примеры. Можно призывать делать выводы. Но это бессмысленно:

Перед католическим Рождеством пробка на польско-белорусской границе растянулась на десять километров. Это белорусы, уехавшие в Польшу, едут домой повидать родных.

В обратном направлении вернутся не все. И они это знают. И все равно — едут.