В начале ноября несколько российских СМИ сообщили о том, что в СИЗО умерла обвиняемая в участии в террористическом сообществе. Как она умерла и в каком именно СИЗО, не сообщалось. Как правило, смерть за решеткой — это ЧП, в его причинах разбираются правоохранительные органы и о них сообщает пресса. В случае с Еленой Марковой подробности скудны и противоречивы.
Елене Эдуардовне Марковой был 61 год. История про то, как она оказалась террористкой и умерла в подмосковном СИЗО, буквально вскользь прошла по российским медиа. Впрочем, и это даже громко сказано: скудная на подробности информация появилась исключительно в паре провластных СМИ. И выглядела она довольно сумбурно, с очевидным подтекстом в стиле «если кто-то кое-где у нас порой…» и универсальным текстом для общего пользования.
Суть истории такова: Елену Эдуардовну арестовали за участие в террористическом сообществе, которое, по версии следствия, готовило теракт на 9 Мая. Некая группа под предводительством блогера, «иноагента» и лидера экстремистской организации «Артподготовка» Вячеслава Мальцева собиралась запустить воздушные шарики с конструкцией из фольги, которые, по мнению следователей, могли парализовать работу ПВО, если акция окажется массовой. А поэтому «мальцевцы» рассылали фейковые письма от имени московского правительства по школам с требованием привлечь к этой акции школьников и родителей. В результате коварный план был раскрыт, а все участники задержаны.
Елену Эдуардовну арестовали 6 мая. Как написал интернет-канал Мash (его определенная репутация всем известна), «бабушку забрали в СИЗО». А в программе «Вести» показали небольшой сюжет: картинки обыска в доме женщины, видеонарезки из допроса и целое признание Марковой в том, что она знакома с Мальцевым, переписывалась с ним и иногда редактировала (с точки зрения орфографии и стилистики) какие-то тексты для его телеграм-канала. Про «Артподготовку» она «что-то слышала, но никакого участия в этой организации не принимала», соответственно, содержательной информацией не располагала.
Елена Маркова в сюжете программы «Вести». Скриншот из видео
Любимая дочь и мать наркомана
Елена Маркова — коренная жительница подмосковного Жуковского. Дочь заслуженного летчика-испытателя, Героя России Эдуарда Павловича Княгиничева. Он умер более 20 лет назад и похоронен на мемориальном городском кладбище. Его именем названа первая городская гимназия.
Елена Княгиничева была младшим ребенком в семье — любимым и нежным, с сильным чувством привязанности к родителям. Она получила прекрасное гуманитарное образование, в совершенстве владела французским языком и в советские годы работала переводчицей в МИДе. Позже преподавала французский. В доме Княгиничевых часто собирались гости: летчики-испытатели, их жены и дети, учителя, научные работники.
Как сказала одна из знакомых семьи Княгиничевых, «это было похоже на светские вечера Анны Павловны Шерер из «Войны и мира» Толстого».
Мама Елены, Вера Анатольевна Княгиничева, была учителем русского языка и литературы. Но еще больше она была женой летчика-испытателя, самого уважаемого сословия в Жуковском и, надо признать, самого высокооплачиваемого. Знавшие эту семью люди говорили, что Вера Анатольевна была целеустремленным, практичным и довольно сильным человеком. Она из тех, кто делает историю, а не испытывает судьбу. Именно она формировала имидж своей семьи, распределяла роли, создавала традиции и правила как для внутреннего, так и для внешнего применения.
Лена была послушной дочерью, искренне доверявшей матери. Отца она любила как символ чего-то важного в семье. И тоже искренне.
Когда вышла замуж, также, как и мать, за летчика-испытателя, ученика Княгиничева, все знакомые говорили: «А разве могло быть иначе?» Как сказал один из друзей семьи: «Закономерная история, по сценарию Веры и с режиссурой Эдика».
Однако второго поколения удачного брака не получилось. Все рухнуло почти одновременно: умер Эдуард Павлович, муж Елены ушел из семьи, Вера Анатольевна осталась с дочерью и внуком…
А позже обнаружилась и другая беда — вроде бы послушный мальчик Сережа, сын Елены и внук Веры Анатольевны, пристрастился к наркотикам. Они всячески пытались это скрывать, но только усугубили проблему. Как считает один из бывших школьных учителей Сережи,
«он был добрым мальчишкой, но у него всегда были деньги, а характер — слабый. Наркодилеры таких быстро вычисляют. Жалко парня».
Сережа успел окончить школу и даже пробовал учиться в институте. Не получилось: наркотики и учеба в медицинском — вещи несовместимые. Дальше — фактическая деградация личности. Те, кто столкнулся с такой бедой, знают, какой это ад: невозможно бросить родного человека и невозможно жить рядом с ним, оставаясь собой.
Психиатр Валерий Градов:
«В семье наркозависимого близкие часто становятся такими же неадекватными в психическом плане, как и он сам. Это настоящая созависимость. Родственники начинают жить в иллюзорном мире, который сами же и создают. Они теряют ориентиры и связь с реальностью, стараются ее не замечать, надеются, что случится чудо и все пройдет».
Одна из подруг Веры Анатольевны вспоминает: «Мы перестали общаться с Княгиничевыми, потому что каждый раз было неловко, когда Вера Анатольевна говорила, что у них все прекрасно, что внук учится, Лена репетиторствует, а она, как и положено, отдыхает на пенсии. Она же получала пенсию Эдуарда Павловича, это большая пенсия… Но мы-то знаем, что с внуком беда, какая там учеба? Да и у Лены все ужасно: содержание сына в таком состоянии — на это никаких денег не хватит. А они все время рассказывали какие-то сказки про свою жизнь».
«Вы знаете, меня не сильно удивило, когда я узнала, что Лена попала в какую-то историю якобы с терроризмом, — говорит другая знакомая. — Мне кажется, что у нее давно начались проблемы с головой. И здесь не только трагедия с сыном. У нее как-то вообще все разладилось. Вера Анатольевна была человеком тщеславным, а Лена все время пыталась оправдать ее надежды. И тут — все под откос.
Сын без будущего, мужа нет, работы тоже, и ты никому не нужна со своим прекрасным французским, литературным русским и воспоминаниями о прошлом. Я вполне допускаю, что она жила в виртуальной реальности.
И как человек неосторожный, где-то что-то написала, с кем-то стала переписываться, не врубаясь в реальность. Но я не верю, что она всерьез увлекалась политикой».
«Скелет в шкафу». Вернее, под фундаментом дома
Роль исполнителя по превращению человеческой трагедии в криминальный фарс взял на себя все тот же интернет-канал Mash, который после смерти Елены Марковой в СИЗО вытащил адскую подробность и отсмаковал ее в свойственной ему манере. История «скелета в шкафу» семьи Княгиничевых и правда выглядит жутковато. Особенно если не знать контекста и не вдаваться в подробности психического здоровья всех персонажей.
Тему политики просто разбавили страшилкой, призванной создать образ экстремиста, который закапывает мертвую мать в собственном доме для того, чтобы получать ее пенсию.
Когда смешиваются «кони, люди» и т.д., в памяти остаются только более яркие краски. И это действительно так.
Уже никто не говорит о том, что женщину обвинили в терроризме, посадили в СИЗО и, судя по нарезанным кадрам допроса, она сама не до конца понимает, что ей вменяют. При этом никто не задается вопросом: а с чего она вдруг умерла в этом СИЗО? И почему никто из знакомых не знал, что она занималась политической деятельностью? Все эти вопросы померкли после рассказа о том, как Сережа, сын Елены Марковой, вдруг разоткровенничался с сотрудниками полиции во время обыска и признался, что вместе с мамой закопал под фундамент дома тело умершей бабушки.
Кадры из публикации интернет-канала Mash про обнаружение тела Веры Анатольевны
«Да, я видел эту публикацию в интернете, мне сын показал, — сказал мне человек, который был знаком с семьей Княгиничевых. — Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что это правда. Но все говорят, что правда. И многие об этом знают давно, а Веру Анатольевну похоронили еще летом, и экспертиза показала, что она умерла своей смертью, никто ее не убивал. А в той заметке в начале ноября написано, что типа еще не ясно, и Елене собирались предъявлять новые обвинения, но она умерла. Там, в этой статье, все так спутано, что я до конца ничего не понял».
Свою версию предлагает одна из подруг Елены Марковой: «Я знаю, что Вера Анатольевна очень практично относилась к вопросу пенсии. И знаю, что она переживала за Ленку и вообще за детей летчиков-испытателей, которые по закону не могут претендовать на пенсии своих отцов (это право только для жен).
Поэтому вполне могу предположить, что история с сокрытием факта смерти матери ради получения большой пенсии могла быть идеей самой Веры Анатольевны. Может быть, даже ее устным завещанием. Во всяком случае, это хоть как-то объясняет, что Лена пошла на такой шаг.
Правда, не исключено, что это просто психическое заболевание».
Вопросы без ответов
В этой истории действительно многое осталось непонятным. И самое главное — нет тех, кто хотел бы докопаться до истины. Просто была такая женщина Елена Маркова (с хорошим образованием, воспитанием, из хорошей семьи), ее арестовали, посадили в СИЗО, она там умерла, и ее больше нет. Настолько нет, что даже родственники категорически отказываются говорить на эту тему и явно хотят, чтобы все быстрее о ней забыли.
Между тем есть ряд вопросов, которые никуда не делись.
Например, в каком СИЗО находилась и умерла Елена Маркова?
Нам сообщают через провластные СМИ, что она находилась в подмосковном СИЗО. Почему в подмосковном? Елена была прописана в Москве, хотя проживала в поселке Кратово Раменского района. Ее привлекли к уголовной ответственности по статье 205.2 («Участие в организации, признанной террористической»). Решение принимал Бутырский суд Москвы. Правозащитники утверждают, что обвиняемые по данной статье, как правило, содержатся в московском СИЗО-6.
Я отправила туда письмо Елене Марковой через ФСИН-письмо, и мне ответили, что она не содержится в данном учреждении. И не сообщили, что она оттуда «выбыла», как, по правилам, должны были сообщить. Между тем член СПЧ Ева Меркачева выяснила, что Маркова Елена Эдуардовна все-таки находилась в этом СИЗО и умерла в камере «от сердечной недостаточности». То есть в паблик зачем-то выпустили не совсем достоверную информацию, а содержание Марковой в СИЗО-6 зачем-то отрицается.
В публикации Mash от 4 ноября история про труп под фундаментом дома и незаконное получение маминой пенсии рассказывается как неожиданно открывшееся обстоятельство. Между тем эта история раскрылась значительно раньше, состоялась судебно-медицинская экспертиза, и маму Елены Эдуардовны похоронили еще летом (как утверждают очевидцы, присутствовавшие на прощании с закрытым гробом).
Это говорит о том, что следствие располагало информацией о «скелете в шкафу» обвиняемой в терроризме, но не выносило его в паблик в течение нескольких месяцев. А вытащило сразу после смерти обвиняемой.
И надо признать, это вполне убедило родственников и близких Елены Марковой держаться подальше от прессы.
«Вы знаете, это совершенно безнадежное дело в настоящий момент, — сказал мне бывший сотрудник полиции, а ныне частно практикующий детектив. — Если вы хотите меня спросить, могло ли быть так, что дело о трупе в доме было первичным, а история с терроризмом возникла потом, когда клиент запаниковал и готов был признать все что угодно… Теоретически — да, но практически — не думаю. Несоизмеримые статьи по наказанию. Развести, конечно, могли, когда человек уже не в себе. Но это домыслы. Судя по этой истории, и мать, и сын, скорее всего, были психически нездоровы. И вообще в ситуации тупика. Думаю, это облегчало работу следствия. Легкая добыча всегда соблазнительна для тех, у кого план по валу. Особенно в таких делах, как экстремизм в соцсетях и тому подобное».
Пытаясь разобраться в этой трагической и безумной истории, я разговаривала с десятками людей, и почти все они просили не называть их фамилий.
«Да ладно, я ни разу не слышал про какие-то шарики на 9 Мая, хотя мониторю соцсети. Да и «Артподготовки» никакой давно не видел. И среди протестных пассионариев ни разу не встречал Елены Марковой 60 лет, — говорит достаточно известный блогер Вадим Б. — Какой-то бред. Очень похоже на имитацию борьбы с терроризмом ради погон или чего там еще.
Короче, мутная какая-то история. Но только каждый может в эту муть попасть — вот что страшно. И оппозиционером быть для этого не надо».
Психолог Анна Тарасевич:
«Я могу понять родственников, почему они не хотят комментировать. Согласитесь, это естественно. Но мне безумно жаль эту женщину. Похоже, она так и не поняла, чего от нее хотят. Не понятая никем, оставленная всеми. Идеальная жертва».
