Вместе со всей страной сижу у новостного экрана и жду, когда первая группа заложников окажется на родной земле.

Дома.

בבית

Если поразмыслить, то здесь, в Израиле, должно быть единственное в мире пространство, свободное от антисемитизма, но, как выяснилось, именно здесь это жуткое явление сегодня обретает самые страшные формы…

Еврейского младенца запекли в печке на территории Израиля, но упаси меня и вас Бог от того, чтобы привести тут иллюстрацию. (Тут мог быть кадр из документального фильма о зверствах ХАМАС 7 октября.)

С назначенного времени обмена первой группы заложников прошло уже больше полутора часов, а ничего так и не происходит, кроме того, что «Хезболла» спокойно продолжает обстрел уже опустевших северных кибуцев.

Прекращение огня соблюдается лишь одной стороной — нашей.

Осмысливать то, что произошло на нашей земле в страшный день 07.10.2023, мы все будем еще годами — как, почему, зачем?..

Но самый главный для меня вопрос: почему та цивилизация, границы и основы которой уже много лет своим телом защищает Израиль, сегодня готова от него отказаться?

Сдать.

Что это — глупость, слабость, трусость или все-таки глубинный антисемитизм?

Откуда, вообще, он взялся?

Все просто: Aliens.

Мы везде и всегда были чужими, а чужих обыватели боятся. Об этом и песни писали, и книги, и даже кино снимали. Вот разве «Жук в муравейнике» Стругацких не об этом?

Вот сейчас несколько машин стоят на КПП. В них пожилые дамы и дети с матерями.

Но не все. Очень много несовершеннолетних осталось там, в тоннелях.

Так что, продолжим про антисемитизм?

Явление это возникло безумно давно, в самом начале нашей эры, и происхождение его, в общем-то, понятно: целый народ был изгнан со своей земли и пошел по миру.

Представьте себе деревню или даже город, жители которого и сами-то живут впроголодь, ведь земля позволяет прокормить весьма ограниченное число людей в округе. И вдруг в эту округу, где давно устоялся весь уклад, где религиозные отправления полагается совершать определенным образом, приходит несколько семей, а возможно, и большая группа беженцев, которые даже в общего для всех вокруг Бога не верят! Каково?

А тут еще и неурожай на будущий год… кто виноват? Думаю, что разночтений быть не может — конечно же, эти нехристи!

Не чудо ли вообще, что этих «чужих» не перебили всех сразу?

Но не перебили. И они начинают строить свои дома, возделывать самую плохую землю (хорошую-то уже всю поделили!), и вдруг, через несколько лет, оказывается, что эти «чужие» живут уже не хуже местных! Да, трудолюбие, да, взаимопомощь, но это же не очевидно, особенно менее работящим соседям. Уж не колдовство ли здесь? Не дьявольские ли козни?

А тут еще эти мерзавцы начинают деньги давать в рост! Да-да, первые банки на земле возникают, когда у трудолюбивых и бережливых евреев образуются первые собственные накопления. Ну и как к этому относятся люди?..

Очень доходчивый ответ дает наше родное всё — Александр Сергеевич Пушкин, в «Скупом рыцаре», и всемирное всё — Вильям Шекспир, в «Венецианском купце».

Хотя… яркий пример есть еще и в «Республике ШКиД», помните мальчика, который свою пайку хлеба в долг давал? Правда, Белых и Пантелеев национальность мальчика деликатно не указали, но она вполне угадывается.

А изначальная проблема была в том, что христианам их религия не позволяла давать деньги в рост, а евреям позволяла, да и закона ведь они не нарушали! И уж тем более они никого брать в долг не заставляли!

Ну и что, по-вашему, чувствовали король и королева Испании, которые вдруг поняли, что задолжали еврейским банкирам сумму больше, чем имелась в государственной казне? Что им было делать? Так и появился на свет Альгамбрский эдикт, который предписывал… всем евреям Испании либо принять католичество, либо катиться на все четыре стороны. Об этом хорошо написано в «Испанской балладе» Фейхтвангера.

Занятно, кстати, что произошло это в 1492 году, в том самом, когда свое знаменитое плавание во славу Испанской монархии совершил еврей Христофор Колумб.

Чужие…

Собственно, с тех пор во всей Европе — необразованная, глубинная чернь ненавидит евреев, а интеллигенция… она традиционно делится пополам, вспомните хотя бы дело Дрейфуса во Франции: с одной стороны — Эмиль Золя, Эдмон Гонкур, Эдмон Ростан, Анатоль Франс, Марсель Пруст, Клод Моне, Камиль Писсарро, Поль Синьяк, Сара Бернар, а с другой — Жюль Верн, Морис Баррес, Леон Доде, Эдгар Дега, Поль Сезанн, Анри Матисс.

Вспомните хотя бы фамилию самого неприятного героя Чарльза Диккенса из «Оливера Твиста», его звали Фейгин. Скажете, что не антисемитизм? Именно он, но при этом… одним из наиболее эффективных премьер-министров Британии был современник Диккенса еврей Дизраэли.

С гитлеровской Германией было уже сложнее, это первый случай, когда антисемитизм возник не стихийно, а культивировался сверху, причем очень грамотно и целенаправленно, ведь что во времена Кайзера Вильгельма, что в Веймарской республике евреи встроились в германскую жизнь очень неплохо: довольно много евреев были офицерами и героями Франко-германской и Первой мировой войн.

Но… после 1918 года у германского народа случились огромные проблемы с самооценкой: унизительное поражение в войне, позорный Версальский договор, аннексия целого ряда территорий и контрибуции, контрибуции…

Знаете, как плохо чувствовали себя простые глубинные германские бюргеры? С чем бы сравнить… Ну, как… вот, нашел: как простые россияне в 1991-м! И что, они должны были в этих бедах винить самих себя? Щаз! Виноваты были, конечно же, мерзкие лягушатники (французы), гнусные островные обезьяны (англичане), позорные иваны (русские)… кто еще?

И вот, стараниями партайгеноссе Геббельса всего за пару лет германскому народу объяснили, что страшнее всех — внутренний враг, свои христопродавцы-евреи! Ишь как жируют, когда весь народ страдает! Вот так, с «Хрустальной ночи» в 1938 году, когда по всей стране разбивали витрины магазинов, и началось то, что в мировой истории обрело название «холокост».

Это дело государственное, там миллиарды!

Но перед тем, как именно здесь провести прямую аналогию с современностью, хочу обратиться к реалиям России и СССР, с которыми знаком чуть получше, хотя по возрасту не застал ни «дело врачей», ни всенародную борьбу с «космополитизмом»…

Что, тоже — чужие?

Конечно. В основной своей массе евреи достались Российской империи в процессе трех разделов Польши, как просветил нас Солженицын в своей системной работе «Двести лет вместе», хотя единичные еврейские семьи жили даже в средневековых Киеве и Новгороде.

Вообще-то, лично на себе я антисемитизма почти не ощущал — внешне милый пухленький блондинчик, да и фамилия, прямо скажем, не самая выразительная… ну да, нос с горбинкой, но ведь не слишком! От двух русских бабок и одного германского деда моя детская внешность получила гораздо больше, чем от деда еврея.

Впрочем, мой знаменитый еврейский дед влияние на отношение ко мне, конечно, оказал, но не национальностью «впрямую», а, пожалуй, положением в обществе. Как громко говорила наша завуч Анна Петровна: «Что вы хотите от Мирова, у него уже все будущее решено!»

Помню, как папа одной из моих одноклассниц написал донос в милицию на нескольких «детишек богатеньких родителей», причем фамилии в этом доносе фигурировали исключительно еврейские. Их гордые носители сейчас живут — кто в Париже, кто в Нью-Йорке, кто здесь, в Израиле.

Вот это и есть одна из главных причин: евреи в СССР практически всегда жили лучше русских! Не буду ковыряться в статистике, но высшее образование, престижные профессии, способности к музыке и наукам были нормой для нас, чистых или половинчатых, евреев, в значительно большей степени, чем для других национальностей, населявших Москву. Это даже несмотря на всегдашние квоты и частенько вступавшие в силу прямые запреты.

Если до революции классическими «еврейскими» профессиями были ювелир, портной, ростовщик, то в 60‒70-е мы стали музыкантами, стоматологами, администраторами... Ну и лауреатами Нобелевской премии!

Ну так что же, средний еврей умнее среднего русского?

Не сказал бы. Но усидчивость, внимательность, терпение и настроенность на карьерный рост у них значительно выше.

Положительная селекция, знаете ли…

Так что давайте признаем: «умников» в России не любят вне зависимости от национальности, просто евреев в этой категории было много.

Можно ли таких любить? Особенно если в спонтанно возникающих неформальных сообществах образуется та же самая «закрытость», как и в официальных, но с неминуемым противоположным знаком! Ну а вследствие этого про евреев постоянно говорят: «Они чужих к себе не пускают!»

Почему же? Пускают, но — толковых профессионалов, а не завистливых и злобных потребителей.

А еще — взаимопомощь. Здесь в Израиле, оказавшись в химически чистой еврейской среде, я почувствовал, что мы все как бы… одна семья. Думаю, что и в России я ощутил бы это, если бы выбрал именно еврейский круг общения.

Впрочем, есть еще две исключительно важных причины к глубинному антисемитизму, это процент евреев в верхушках ВКП(б) в 20-е, и НКВД в 30-е годы.

Да, это было!

Ущемление прав в царской России естественным путем привело к тому, что очень много евреев пошли в революцию, а потом и в репрессивные органы, в определенном смысле за «местью». В 40-х то же самое, кстати, было и в молодых Прибалтийских республиках, когда маятник национальной ненависти несколько раз качнулся в разные стороны… А власть это приветствовала и культивировала!

Ну и последнее слово про советское время. Благодаря политике США, которые экспорт зерна в СССР поставили в зависимость от свободного выезда евреев (помните поправку Джексона-Вэника?), именно они первыми получили возможность сбежать из тоталитарного нищего кошмара и успешно ее реализовали.

Вот тут у поневоле остающихся возникла настоящая ненависть!

Тем временем уже вечер. Обмен первой группы наших граждан на осужденных террористов уже завершился. Спорный обмен, но, слава богу, несколько семей впервые за полтора месяца сегодня заснут спокойно.

И вот, любуюсь я сегодня из Израиля «реакцией мировой общественности» на события 07.10.2023 и диву даюсь!

Ну, про Дагестан я даже и писать не буду, там все ясно. Но откуда сегодня берется антисемитизм у студентов и профессоров Гарварда, у добропорядочных парижан, амстердамцев?

Антисемитизм ли это, или что-то еще? И при чем тут нефть?

Про ненависть наших соседей — особая история.

Об этом мне тоже есть что рассказать…

Кармиэль, Израиль