У людей, не слишком интересующихся конфликтами на Ближнем Востоке, разразившееся в Израиле побоище вызвало шок. В центре конфликта стоит организация палестинских исламских фундаменталистов ХАМАС, и многие были удивлены тому, что физически уничтожить ее руководство военные Израиля не могут.
Но с 2012 года Политбюро ХАМАС и большинство его лидеров находятся в Катаре. Их ликвидация — далеко не простая задача для израильской разведки, давно практикующей внесудебные убийства враждебных политических лидеров по всему региону.
Но почему же базой движения стал Катар и при чем тут Иран?
Бывают случаи, когда природа связывает народы и правительства сильнее религии и родства. И никакие катаклизмы не могут разорвать эту связь. При всех разногласиях такие страны вынуждены поддерживать тесные отношения. Случается, две страны имеют общее судоходство на одной реке или канале (а то и просто фарватере), общую воду для ирригации. А бывает, что в заливе между ними лежит самое крупное в мире месторождение природного газа и нефти, и эксплуатировать по полной программе его можно только в режиме доброй воли.
Между Катаром и Ираном на совсем небольшой глубине залегли 28 трлн м³ газа и 7 млрд тонн нефти (45 млрд баррелей). Месторождение «Северное — Южный Парс» открыто компанией Shell еще в 1971 году. Такого больше в мире нет нигде.
Первоначально обе страны находились в споре, шахский Иран требовал большего участия. Но после падения династии Пехлеви власти Исламской Республики Иран повели себя более прагматично, и извлекаемые ресурсы были поделены приблизительно пополам.
В результате этого соглашения Катар в одночасье стал третьим по разведанным запасам газа государством мира. Для добычи и переработки углеводородов был построен целый город Рас-Лаффан с большим портом и судоверфью. При населении немногим более 3,3 млн человек лишь каждый десятый житель Катара — подданный эмира Катара со всеми правами. Остальные — иммигранты, контрактники, гастарбайтеры, экспаты. Но лишь подданным принадлежат все богатства страны, а точнее — катарская часть месторождения.
Эмир Катара Аль Тани. Фото: Дмитрий Астахов / POOL / ТАСС
Все это теперь позволяет эмиру Тамим ибн Хамад Аль Тани и другому члену царствующего дома — по совместительству премьер-министру Мохаммеду бин Абдулрахман бин Джассим Аль Тани — чувствовать себя если не в центре мироздания, то уж в центре ближневосточной политики точно.
Более 28 лет в страны исламского мира и далее везде поступает огромный объем информации, изготовленной международной телекомпанией «Аль-Джазира». Созданный по указу эмира и организованный по всем правилам медийной корпорации XXI века эффективный инструмент внешней политики и пропаганды Катара имеет огромное влияние.
По моему мнению, именно в те годы при участии высшего менеджмента «Аль-Джазира» начался процесс девальвации классических принципов журналистики по всему миру, на который поначалу никто не обращал внимания. И финансирование этого чрезвычайно затратного медийного проекта было бы невозможно без денег с месторождения «Северное — Южный Парс». Так что важность взаимовыгодного сотрудничества с Ираном невозможно переоценить.
Сегодня граждане Ирана составляют тут примерно 10% населения — их чуть меньше, чем самих граждан Катара. Да, правительство Ирана открыто борется за воплощение идеалов радикального шиизма, государственной религии Ирана. Но хотя это порождает острые противоречия в регионе, приводящие порой к кровопролитным конфликтам, многое зависит от правящих кругов. Недавнее примирение между Ираном и Саудовской Аравией — наглядный тому пример.
Шиизм издревле исповедуют и многие местные жители Катара. Он для Аравийского полуострова не поветрие, занесенное проповедниками или переселенцами. В Кувейте, Бахрейне, Омане, Катаре и Йемене часть мусульман придерживаются этого толка с VIII–XI веков. Да и в самой Саудовской Аравии, оплоте ортодоксального ислама, с тех древних времен шииты составляют не менее 15% населения.
Что касается влияния Ирана, то еще при Сасанидах, задолго до появления ислама, он включил все прибрежные районы Аравийского полуострова в свою державу огнепоклонников. Впоследствии арабское завоевание Ирана привело к уникальному синтезу культур, и в дальнейшем персидское влияние в регионе было именно культурным. Иранцев в Катаре описывают как гибридное общество, не полностью персидское и не полностью арабское.
Отношения между странами основаны и на географической близости — 190 км по прямой, а паром добирается от Дохи до крупного иранского порта Бушир за сутки. Добыча нефти в Катаре потребовала специалистов, и логично было завезти их из близлежащей страны, где давно уже существует своя нефтедобывающая индустрия.
Фото: AP / TASS
В свое время точно так же поступили и власти Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ). Иранцам достались многочисленные рабочие места. Кроме того, персы в городах по всему Персидскому заливу — ремесленники, владельцы магазинов, торговцы, инвесторы и промышленные бизнесмены.
Начавшийся в Катаре экономический бум резко усилил амбиции царствующего дома. Появились свои интересы далеко за пределами крохотного полуострова. В результате в 2003 году из Саудовской Аравии в Катар была передислоцирована авиабаза США Эль-Удейд с самым крупным контингентом американских войск на Ближнем Востоке.
Но эмир и его единокровные министры давно хотели выйти из-под опеки Эр-Рияда. Как истинные коммерсанты — они не складывают все яйца в одну корзину. И вот довольно неожиданно для Госдепартамента правительство Катара решило опереться еще на одного крупного игрока в Персидском заливе: здесь появилась военная база Турции. Кроме этого, Турция держит сегодня военные базы на Северном Кипре, в Сомали и Судане.
Этот шаг — самая зримая примета подлинной самостоятельности маленького, но очень богатого государства.
Военно-политическое соглашение, включающее пункт о военном вмешательстве в случае нападения на партнера, у Анкары есть с Северным Кипром и Азербайджаном. С 2014 года такие обязательства имеются и в отношении Катара.
После того как французы в 2009 году создали вне механизма НАТО морскую и наземную базу в ОАЭ (а позднее — Великобритания в Бахрейне), Анкара постоянно демонстрирует готовность действовать на Ближнем Востоке самостоятельно, невзирая на обязательства перед НАТО. Историческая память и тут дает о себе знать: в начале ХХ века расширяющееся государство саудитов не смогло поглотить Катар именно из-за размещенного здесь контингента Османской империи. Численность турецкого персонала на базе — 3000 человек. Она управляется Высшим стратегическим комитетом Турции и Катара, размещенным в Дохе.
Саудовская Аравия решила быстро привести нового соперника в чувство. Летом 2017 года разразился так называемый катарский дипломатический кризис. Саудиты и их союзники попробовали принудить монархию Катара к повиновению, но неудачно.
Президент Ирана Эбрахим Раиси. Фото: Zuma \ TASS
От эмира потребовали ни много ни мало, как закрыть телеканал «Аль-Джазира», прекратить дипотношения с Ираном, прекратить военное сотрудничество с Турцией и закрыть турецкую военную базу. Была объявлена блокада, и для вовсе не имеющей внутренних рейсов Qatar Airways (входит в список семи мировых авиакомпаний с высшим рейтингом «пять звезд», шесть раз признана лучшей авиакомпанией мира) было закрыто для пролета воздушное пространство большинства соседей.
Не имеющий сельского хозяйства Катар значительную часть продовольствия во время блокады получал из Ирана и Турции (непосредственно через военную базу). Ни один из покупателей сжиженного газа не приостановил контракт. Ни США, ни НАТО не поддержали блокаду, расценив ее как местный конфликт. Ничего не добившись, коалиция Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна и Египта пошла на попятную. В 2021 году возобновились дипотношения, и блокада была снята.
Это был провал для Саудовской Аравии. В итоге она обломала зубы о месторождение «Северное — Южный Парс», ставшее источником суверенитета Катара.
А Доха установила более тесные связи с Ираном и Турцией, стала сильнее в экономическом и военном отношении. Маленькая монархия, твердая сторонница самых диких и радикальных воззрений в международной политике, утвердила свою самостоятельность.
В недавние времена триумфального шествия ИГИЛ (признана террористической и запрещена в РФ) по Ближнему Востоку Турция и Катар совместно финансировали и организовывали исламистские отряды, воевавшие против правительства Асада в Сирии. Выбор между самыми одиозными фундаменталистами и умеренными был сделан еще ранее: поддержка Анкарой и Дохой радикалов из ХАМАС в ущерб Палестинской национальной администрации с центром в Рамалле наблюдалась уже с 2002 года.
Поэтому неудивительно, что после начала гражданской войны в Сирии и началом открытой борьбы Катара против Асада Политбюро ХАМАС перебралось в Доху.
Газ и нефть еще очень долго будут нужны мировой экономике, поэтому не приходится рассчитывать на быстрые политические изменения в этом регионе. Да, Израиль — очень сильное государство, но и противники его контролируют гигантские экономические активы и огромные массы преданных сторонников.
