Росстат сообщил о важном — с 19 по 25 сентября индекс потребительских цен (ИПЦ) вырос на 0,28% (в предыдущие две недели ИПЦ рос на 0,13% и 0,13% соответственно). Для понимания — недельный рост цен оказался максимальным с начала декабря 2022 г. (когда были повышены тарифы).

С начала сентября потребительская корзина стала дороже на 0,6% — вдвое больше, чем за весь август, а инфляция за 12 месяцев выросла до 5,74% — нового максимума с февраля.

Цены потребительской корзины «дернули» вверх продукты: согласно Росстату,

• помидоры год к году подорожали на 45,4%,
• огурцы — 35,3%,
• капуста — на 46,7%,
• морковь — на 33,2%,
• рост цен на курятину с начала года превысил 23%, из которых 4,6% — за один сентябрь,
• баранина подорожала на 13%,
• свинина — почти на 10%.

Бензин тоже не подешевел, рост цен на него превысил 10% в годовом выражении. Средняя цена литра АИ-95 достигла рекордных 65 рублей, хотя еще в начале лета он продавался по 58–59 рублей.

Обеспокоенность опрошенных россиян ростом цен не только на «бензин», но и на «мясо и птицу» достигла максимума за год, сообщает ЦБ РФ в информационно- аналитическом комментарии «Инфляционные ожидания и потребительские настроения. № 9 (81), 2023».

При этом, уточняет департамент денежно-кредитной политики, в сентябре индекс потребительских настроений (ИПН) снизился, вернувшись к уровню февраля 2023 г. Его значение составило 102,4 п. (минус 3,2 п. к августу).

Уменьшились как индекс ожиданий, так и оценки текущего состояния, входящие в ИПН. Индекс ожиданий в сентябре составил 110,3 п. Снизились значения всех его компонентов:

• оценки перспектив личного материального положения на год вперед;
• перспектив изменения экономических условий в стране на год и пять лет вперед.

Подорожало 75% потребительской корзины, и такой значительной доли растущих в цене позиций в этом году еще не наблюдалось. Одновременно растут в цене и продукты, и непродовольственные товары, и услуги.

Согласно опросу ЦБ РФ, проведенному в сентябре, поднять цены на свою продукцию планирует 90% предприятий.

А промышленное производство в РФ снижается третий месяц подряд с исключением сезонных и календарных факторов, напоминает Росстат. (Но действительно, накопленное снижение за три месяца составляет 0,6% — что немного, и хотя формально можно говорить о квартальной стагнации, но для российской статистики это слишком короткий срок.)

Интересно другое.

При всем при этом за январь–август 2023-го экономика выросла на 3% г/г. Добыча полезных ископаемых — снизилась на 1,5% г/г, «обрабатывающее производство» — выросло на 6,8% г/г, а вот производство электроэнергии — показало рост на 0,3% г/г.

То есть «обработка» у вас растет заметно, а электроэнергия — в пределах статпогрешности. Значит, где-то станки крутятся, а где-то они встали.

И у вас растет инфляция (текущие темпы роста цен могут превышать 11% м/м SAAR). И у вас низкий уровень безработицы.

Что происходит в экономке в таком случае — объясняют, кажется, даже не на первом курсе института, а в 11-м классе средней школы (раньше, во всяком случае, объясняли).

Действия российских экономических властей можно представить в виде последовательности шагов.

1. увеличиваем денежное предложение (раздаем кредиты и наращиваем бюджетные расходы).
2. направляем деньги в «обрабатывающую промышленность».
3. нагружаем производственные мощности «обработки» до предела (а там, где не хватает «техники», — есть рабочие руки).
4. за счет первых трех шагов создаем в промышленности избыточный спрос на ресурсы.
5. получаем дефицит ресурсов в других отраслях (во всех, которые не оплачиваются правительством).
6. теряем валютную выручку (и теперь не можем компенсировать дефицит ресурсов/товаров импортом).

На самом деле удивляться тут нечему — инфляция в данном случае становится одновременно и следствием перераспределения ресурсов от «потребления» к «обрабатывающей промышленности», и механизмом такого перераспределения.

Как это работает. Выше цены — ниже потребление — сокращается спрос на ресурсы со стороны «потребительской экономики», и эти ресурсы покупают предприятия, ориентированные «на выполнение задач» (и валютной выручки им достается больше), — плюс инфляция мотивирует людей повышать производительность. Мало денег, все дорого — говорят работники. Дай две нормы, работай в субботу и так далее, будут тебе деньги — говорит начальство.

В этой ситуации рост выпуска «в промышленности» НЕ означает ни роста экономики в целом, ни роста благосостояния.

Таким образом, вместо «роста экономики» мы видим принудительное перераспределение ресурсов от одних отраслей к другим — и получаем инфляцию как компенсаторный механизм шока.