Сразу после Дня России президент Путин встретился с военкорами и блогерами Z-сообщества. Среди такой публики Верховный главнокомандующий чувствовал себя комфортно и о многом откровенно рассказал. Но о том, что волнует граждан прежде всего — комплексе вопросов, связанных с призывом, статусом военных и риском попасть на фронт, — он рассказывал так, что внятно интерпретировать высказывания было сложно.

Вот цитата:

Это означает, что в армию набрали 306 тысяч (150+156) или 156 тысяч (156–150) — 150 по контракту и еще 6 тысяч пришли в военкоматы добровольцами? И контрактники, и добровольцы по своей воле пришли, но разница — существенная.

Надо понимать, что все это произошло во время традиционного летнего призыва. Призыв новобранцев сопровождается увольнением в запас отслуживших свой срок. Вполне можно предположить, что отслужившие с готовыми военно-учетными специальностями и предпочли стать контрактниками с твердым окладом и последующими льготами, а не просто мобилизованными. Примерно такое число — 120–130 тысяч каждый призыв — называют военные эксперты с каналов государственного ТВ. Эта цифра очень близка к числу тех, кто с января пришел в армию «по своей воле». Ведь никто не рассказывает, что происходит со срочниками, когда они отслужили. Домой к маме возвращаются?

Точно так же и на главный вопрос текущей политики внятного ответа военкоры не получили. Подчинится ли ЧВК «Вагнер» и его подразделения армейскому командованию, подпишут контракты с ведомством Сергея Шойгу, которого они материли в соцсетях еще недавно? Как ни вслушивайся, разговор идет все же о добровольцах, но не о ЧВК.

Частная военная компания — не добровольческая организация. В этой логике недавний приказ министра обороны об обязательном подписании контракта всеми добровольцами выглядит как рационализация того пестрого набора Lego, из которого сложилась группировка ВС РФ на Украине. Сегодня там сражаются бойцы Минобороны, ФСБ, МВД, Росгвардии. А помимо этого есть еще добровольческие батальоны. Таким образом,

Так вышло, что в начале СВО многие богатые люди и чиновники поспешили создать и отправить на фронт добровольцев, объединенных по региональному или отраслевому признаку. Поначалу снабжение там было существенно лучше, доплаты от покровителей переводили их как бы в ранг элиты. Но вскоре выяснилось, что срочные затраты оказались очередными. Надбавки уже не всегда отвечали возможностям спонсоров.

У всех таких отрядов совершенно разный статус по части денежного содержания. Но, поскольку план по набору добровольцев, то есть контрактников, спустили и на чиновников МО, они получили возможность применять различные способы начисления денежного содержания по своему усмотрению. И так уж может выйти, что

Кроме того, контракт создает определенную дисциплину отношений между добровольцем и командованием. Дело в том, что во многих добровольческих батальонах установилась фактически собственная система ротации. То есть иногда бойцы уходили с фронта по подписанному договору на три месяца, потом отдыхали, возвращались еще на три–шесть месяцев. Они сами принимали решение о возвращении в строй.

Все это входило в противоречие с интересами работодателя, то есть Минобороны. И военные чиновники не торопились самостоятельно, без подсказки сверху уравнять добровольцев со своими подчиненными в правах на реабилитацию, медицинское обслуживание. Добровольцам сравнительно недавно, под политическим давлением, пожаловали статус ветерана СВО — ключевое положение, определяющее жизнь человека после возвращения «на гражданку». Разумеется, Минобороны получило теперь и инструмент влияния, ведь обязательный с 1 июля контракт составляет именно это ведомство.

Сила немалая, по численности и структуре пока схожа с армейским корпусом. А кто выйдет целым из аппаратной схватки Пригожина в верхах, неизвестно.

Но заметим, что тесно связанный с империей медиа основателя ЧВК «Вагнер» блогер Михаил Звинчук, у которого подписчиков в канале «Рыбарь» больше, чем у половины приглашенных, на беседу к Путину, если судить по видео, не попал. Что бы это значило?