Бывший зампред Верховного суда и действующий замминистра юстиции Олег Свириденко озадачил участников Санкт-Петербургского юридического форума и напугал общественность, сообщив о некоем законопроекте, которые защитит россиян от иностранного влияния «третьих лиц». Проект якобы готовится в соответствующем комитете Госдумы и будет направлен на «профилактику» тех, кто становится проводником чуждого влияния «волей-неволей» («Помните, как это было в СССР?» — поясняет в этом месте Свириденко).

Сообщение появилось в телеграм-канале ТАСС 11 мая в 16.45. Желающие вникнуть открыли сайт ТАСС, где обнаруживается подробное интервью Свириденко об «иностранных агентах», опубликованное в 8 утра того же дня, но в нем ничего подобного нет. Логично было бы предположить, что какой-то безграмотный корреспондент все перепутал, а потом замминистра это исправил. Но фрагмент беседы судьи в отставке, показанный вечером на телеканале «Дождь» (признан «иностранным агентом»), точно воспроизводит его слова. Выходит, к вечеру Свириденко просто расслабился и «волей-неволей» преждевременно раскрыл план какой-то новой «специальной операции».

«Третьи лица» — термин из гражданского процесса, он обозначает тех, кто может быть заинтересован в исходе гражданского спора, не являясь истцом или ответчиком по делу. В публичном праве, к сфере которого относится законодательство об «агентах», аналогии не применяются, но если закрепить похожую конструкцию в законе, получится следующее.

Но какая муха еще не уловлена в паутину последней и всеобъемлющей версии Закона «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием»? Кто скрывается за «лицами, которые не являются агентами и даже не аффилированы с ними, но помогают им нарушать закон»?

Тут стоило бы, конечно, дождаться обнародования текста, но приходится кричать, пока тебя самого не объявили кем-нибудь нежелательным. Попробуем смоделировать.

Например: по сведениям сооснователя проекта «Диссернет» Андрея Заякина (признан «иностранным агентом», находится в розыске и внесен в список экстремистов), в докторской диссертации Олега Свириденко якобы содержится 13 заимствований без ссылок на источники. Сегодня за это сообщение, если мы не забыли сопроводить фамилию Заякина* звездочкой, нам предъявить нечего. А по грядущему, вероятно, новому закону мы окажемся «даже не аффилированными» с агентом Заякиным* лицами», «волей-неволей» (по недомыслию) распространяющими его измышления (разумеется, инспирированные мировой закулисой).

Не рискуя попасть в проскрипционный список, мы не сможем ничего сообщить ни о здоровье Кара-Мурзы*, ни об очередном помещении Навального в ШИЗО, ни о Нобелевской премии разгромленного «Мемориала»**.

То, что не существует в информационном пространстве, не существует вовсе — ссылка Свириденко на советский опыт здесь неслучайна. Как мы можем этому противодействовать? Никак. Но пока еще как-то позволено открывать рот, обратимся к более подробному утреннему интервью замминистра на сайте ТАСС.

В основном оно содержит избитые и много раз опровергнутые уверения в том, что «там у них все еще хуже». Якобы законодательство об иностранных агентах в США («Акт о регистрации иностранных агентов» — FARA) «интерпретирует термин «политическая деятельность» предельно широко», тогда как российское законодательство определяет его «предметно».

Но практика внесения в реестр в России свидетельствует как раз о размытости понятия «политическая деятельность» (начиная с 2012 года прежний СПЧ каждый раз поднимал этот вопрос на встречах с президентом), а в американском FARA о собственно политической деятельности вообще и речи нет. Как бывший глава коллегии по экономическим спорам Верховного суда Свириденко отлично знает, что понятие «агент», если это не политическое клеймо, не может существовать без связанного с ним контрагента — «принципала». FARA толкует о тех, кто в США совершенно легально и прозрачно продвигает интересы прежде всего иностранного бизнеса и занимается лоббированием в его интересах.

Главное же отличие в том, что FARA никак не ограничивает права лиц, которые зарегистрировались как иностранные агенты, ни в каких других областях.

В России же «иностранные агенты» не могут, в частности:

• выступать организаторами публичных мероприятий,
• членами избирательных комиссий,
• вести преподавательскую деятельность, а также просветительскую деятельность в отношении несовершеннолетних;
• граждане, признанные «иностранными агентами», не могут работать на государственной и муниципальной службе, в органах внутренних дел.
• Статус «иноагента» влечет увольнение из органов ФСБ, СК, СВР, ФСИН, а также таможни и противопожарной службы;
• «иностранный агент» не может получать государственные заказы и гранты — так, основанием для выдворения Сахаровского центра* из занимаемых им помещений послужил льготный порядок их предоставления четверть века назад.

Судье в отставке Свириденко прекрасно известно и Постановление Конституционного суда РФ от 8 апреля 2014 года № 10-П, в котором КС указал, что «некоммерческие организации (включая общественные объединения), получающие денежные средства и иное имущество от иностранных источников, вправе участвовать в политической деятельности на одних и тех же юридических условиях вне зависимости от их отношения к принимаемым органами государственной власти решениям и проводимой ими политике».

Это решение КС формально действует. Пока профессор Валерий Зорькин сообщил участникам Санкт-Петербургского юридического форума лишь о том, что «Европейская конвенция о защите прав человека плотно вплелась в ткань правовой системы РФ, но изменившиеся ориентиры и ценности Западной Европы привели к тому, что мы были вынуждены выйти из Совета Европы». Хотелось бы услышать, как «вплетается» в позицию Конституционного суда новая инициатива о «профилактике» в отношении «не аффилированных с иностранными агентами третьих лиц».

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».

** Внесен властями РФ в реестр «иноагентов» и ликвидирован.