«Интересное название рубрики [«Письма со шконки»]. Однако я сейчас пишу на «дубке»*. Ахах.

Сейчас дела мои относительно неплохи. Я нахожусь в четырехместной камере, в корпусе, который здесь называется БС (безопасное содержание). Как я узнал, тут есть «карантин», «общак» — общий корпус, а также КД (так называют психиатрическую больницу при Бутырке, в расшифровке «Кошкин дом»).

Не знаю, почему Кошкин, ведь кошек там вовсе нет, в отличие от того места, где я сейчас нахожусь. В одной из камер, где я был, арестант обустроил целый домик для кошек, мы их кормили. У них есть свой лоток и коробка, где играют котята. Всего в камере было три кошки: мама и двое котят, которые еще кушают молоко.

Сейчас идет предварительное следствие, скоро состоится судебное заседание по продлению меры пресечения (всех прошу прийти меня поддержать).

Вот на этапе предварительного следствия, как я понимаю, следователь копает как можно больше материала, чтобы закрыть узника совести, вследствие чего получить новые звезды на погоны.

Собственно говоря, под механизм репрессий попал мой друг, самый близкий, с которым мы общались откровеннее всего. Меня сильно волнует, что он говорил, когда был у следователя. Он свидетель по моему делу. Думаю, не стоит оглашать его фамилию, поскольку он всегда просил меня не упоминать ее публично, чтобы он не попал под пристальный взгляд органов. В итоге у него все-таки проходил обыск по моему делу. Пусть он будет описан как свидетель Н.

Также по моему делу есть иной свидетель. Всего их два.

Этого человека я не знал. Он написал мне в ТГ. Потом начал задавать вопросы, довольно подозрительно-выискивающие. Я отвечал всем и ни от кого ничего не скрывал, поэтому у нас с ним начался диалог.

Не знаю, но у меня есть подозрение, что этот человек был завербован органами и использовался в качестве ищейки.

Если кто-то из моих друзей, кто читает «Новую газету», понял, кого я имею в виду в первом случае, прошу передать Н. привет от меня.

Я думаю, что следствие может продолжаться долго, по политически мотивированным делам оно всегда долго идет. Год-полтора.

Думаю, что это несправедливо — сажать людей за взгляды на то, как Россия должна жить и прогрессировать.

Наверное, это все напоминает книгу «Процесс» (…). Жестокость, безусловно, поражает.

На судебном заседании по продлению меры пресечения мы будем добиваться иной меры пресечения — более мягкой, такой как домашний арест. Надеюсь, что все у нас получится; во всяком случае, я буду от себя делать все возможное.

Читаю сейчас книгу Аркадия и Бориса Стругацких «Улитка на склоне». До этого читал Достоевского «Игрок».

Надеюсь на то, что добро всегда побеждает зло, а правда — ложь.

Надеюсь на то, что наступит мир.

Хотел бы заняться поступлением в вуз, на химфак, развивать науку в РФ, заниматься и дальше тем, чтобы Россия процветала. Предстоит огромный труд, поэтому я бы хотел участвовать в политической жизни моей страны.

Меня поддерживают мои близкие и мои друзья, я им очень благодарен. Спасибо им всем!

Свободным в несвободных условиях дает чувствовать общение с теми, кто сидит за свою смелость и мужество. Сегодня общался с Егором (Егор Штовба. — З. С.), сидящим по «маяковскому делу» (о чтении стихов около памятника Маяковскому 25 сентября 2022 года, фигурантов дела обвиняют в «возбуждении ненависти с угрозой применения насилия» по отношению к ополченцам Донбасса, ч. 2 ст. 282 УК. — З. С.). Также общался с Артемом Камардиным (тоже проходит по «маяковскому делу». — З. С.). Именно солидарность дает силы чувствовать себя свободным.

То, что нас очень много — сегодня получил гору открыток (…), — дает силы чувствовать, что ты свободный человек.

Уверенность в том, что мы делаем правое дело, что зло всегда кончается, что узники нацистских концлагерей и советских боролись, не вешали нос и в итоге добились, что эти режимы перестали существовать (…).

Самым трудным (в тюрьме), наверное, оказалось видеть женщину, которую обкололи галоперидолом и вели по Бутырке, и видеть, как конвоиры пинают кошек.

И в целом трудно было адаптироваться к тому, как живут в тюрьме, и насколько тут важно быть внимательным ко всему и осторожным.

Спасибо за письмо! Всегда рад ответить соратникам и соратницам по общему делу.

С уважением Максим.

Передаю привет всей «Новой газете».

* Дубок — стол в тюремной камере (жарг.).