Предложения депутата Василия Пискарева об увеличении максимального срока лишения свободы за государственную измену до пожизненного — новость, как ни странно, скорее позитивная (ну, если выбирать между плохим и ужасным). Пискарев «с коллегами», как он написал об этой инициативе у себя телеграме 7 апреля, предлагают заодно увеличить и минимальные и максимальные сроки по другим составам преступлений (теракт, диверсия и производные от них) примерно на 5 лет, но в ситуации, когда никто не знает, что будет через месяц, это не так существенно.

Законопроект №232768-8 был внесен комитетом Думы по государственному строительству, принят в первом чтении 6 декабря, для представления поправок был установлен месячный срок, так что коллеги из комитета Думы по безопасности со своими предложениями изрядно опоздали.

Проект №232768-8 касается лишь дополнения составов теракта и диверсии указанием на возможность их совершения «путем заражения сельскохозяйственных животных и растений, приведения в негодность пищевых и сырьевых ресурсов». Это вопрос скорее технический, существенно расширяющие его «поправки Пискарева», по идее, требовали бы возвращения проекта в первое чтение. Впрочем, на сайте Думы к проекту №232768-8 их и нет, так что, скорее всего, это пока просто болтовня.

Что, действительно, важно: в Думе нет официальных предложений об отмене моратория на смертную казнь, хотя после теракта в Санкт-Петербурге целый ряд государственных лиц снова выстрелил такой инициативой в режиме телевизионных ток-шоу. Это такой же самопиар, как и предложение Пискарева: единственный государственный деятель, который мог бы одобрить эту инициативу, пока воздерживается переходить черту.

В смертной казни очень много символики и даже мистики. Это категория не только юридическая, но в некотором роде и историческая. С такой точки зрения убийство в ходе боевых действий и даже бессудные казни — не то же самое, что расстрел по приговору суда, то есть от имени государства.

Косвенно это свидетельствует, что кремлевские аналитики считают его позиции, в том числе в преддверии президентских выборов, достаточно прочными, чтобы допускать такую широкую возможность критики справа. Пока использовать крайнюю форму популизма у Путина нет нужны, впрочем, разыграть эту карту недолго и никогда не поздно.