Эта неделя (когда законопроект о пенсионной реформе начали рассматривать депутаты нижней палаты) объявлена профсоюзами «ударной» — манифестации были запланированы сразу на два дня: на вторник, 7-го, и субботу, 11 февраля.

Выйти на улицы людей призвали сразу восемь профсоюзов и пять молодежных организаций. Как обычно, особенно в крупных городах, в знак протеста запланированы перебои с транспортом, в аэропортах — отмены рейсов, где-то (например в Ренне) студенты заблокировали работу университета, водрузив над входами в здание транспаранты «Красный Ренн» и «Да здравствует Коммуна!» и построив баррикады; по всей стране работники нефтеперерабатывающего и энергетического секторов остановили работу на вторник и среду…

Но, возможно, это только начало: первая акция протеста прошла 19 января, потом была вторая, более массовая, 31-го, 7-го — третья, народ, можно сказать, только разогревается, а в субботу профсоюзы призывают к «тотальной мобилизации». Понятно — мирной. Хотя погромщики вряд ли слушают профсоюзных деятелей.

В январе до жестких погромов образца «желтых жилетов» 2018–2019 гг. еще не доходило, по французским меркам все было более-менее мирно (ну, где-то сожгли мотоцикл, где-то — светофор, где-то разбили витрину банка). А так митинги больше напоминали карнавал,

французы это умеют: с диджеями, передвижными барами на грузовичках, плясками, пением хитов и в основном забавными, хоть и повторяющимися из города в город слоганами. Лейтмотив: с вашей пенсионной реформой выход на пенсию будет совпадать с уходом на тот свет. Конечно, преувеличение: средняя продолжительность жизни во Франции — 85,3 года для женщин и 79,3 — для мужчин, а Макрон хочет повысить минимальный пенсионный возраст с 62 до 64 лет. Но

Тем более что всего каких-то десять лет назад президент Саркози — на фоне шока от экономического кризиса — уже протащил повышение пенсионного возраста с 60 до 62.

Так что нынешние 64 — это уже перебор для большинства, несмотря на вежливые напоминания членов правительства о том, что президент вообще-то понизил планку с заявленных им же ранее 65. Тем более что все помнят, когда он решил это сделать: между двумя турами президентских выборов-2022, когда даже в стане макроновской команды были люди, опасавшиеся неприятного сюрприза во втором туре.

К тому же

(это увеличение было запланировано еще при президенте Олланде, но Макрон решил ввести это ужесточение на восемь лет раньше).

Предусмотренное реформой существенное повышение минимальной полной пенсии (которое коснется примерно четверти пенсионеров) с нынешних 980 до 1200 евро — приветствуется, но большинством не принимается в качестве оправдания для повышения пенсионного возраста: все хотят если уж больше получать, то все равно не больше работать.

Как гласит один примелькавшийся плакат:

• La r’traite avant l’arthrite! («Пенсия — до артрита!»).
• Каламбурно обыгрывается на митингах и каноническая формула 1968 года — Metro, boulot, dodo («Метро, работа, сон»).
• Вместо нее полно плакатов: Metro, boulot, caveau и Metro, boulot, tombeau («Метро, работа, склеп», «Метро, работа, могила»).
• Или надпись на гробе: «Пенсионная касса». Макрон изображается в образе смерти с косой или в виде вампира, пьющего кровь рабочего класса.
• Достается и премьер-министру Элизабет Борн, чья фамилия (borne — предел, грань, граница, рубеж) побуждает митингующих — от Ниццы до Бреста — выдумывать одно и то же: «Элизабет, ты переходишь границы!».
• Есть и предупреждения правительству и президенту насчет использования для принятия реформы ломовой конституционной статьи 49.3 (позволяющей проводить закон без голосования в парламенте): «Вода кипит при 100°C, а народ — при 49.3».
• И параллель, возвращающая левых мечтателей в растаявший в тумане истории «красный май»1968-го: Tu me mets 64, je te re-mai 68 («Ты мне ставишь 64, я тебе опять устрою май-68»).

Опасное время для реформ

Но пока политологи и обозреватели в большинстве своем не видят на горизонте ни 1968-й (хотя надо на всякий случай не забывать, что и в 68-м почти никто не предсказывал 68-й), ни куда более миролюбивый и близкий к нам 1995-й, когда полностью или частично остановилась работа транспорта, почты, энергетических компаний, сферы образования и здравоохранения: люди поставили страну на паузу, несмотря на то, что пресса в основном рассказывала им, как же хороша пенсионная реформа премьера Жюппе. К концу года, после нескольких месяцев протестов, президент Ширак и его премьер сдались: Жюппе объявил, что не будет «трогать пенсионный возраст».

Президент Макрон решил потрогать. Но сначала попытку пришлось отменить из-за корона-кризиса. И сегодня на фоне роста цен и тарифов, вызванного «агрессивной (слово, запрещенное Роскомнадзором) России против Украины» (как говорил сам Макрон, призывая сограждан перетерпеть небольшие финансовые трудности ради защиты фундаментальных ценностей), — момент для реформы кажется не более подходящим.

Это подтверждают и опросы: согласно последним, против пенсионной реформы выступают 70% граждан.

Уступки понадобились еще и для того, чтобы уговорить правую партию «Республиканцы» проголосовать за реформу — у макроновцев в нынешнем составе Нацсобрания нет абсолютного большинства, поэтому приходится группироваться с «социально близкими». При этом небольшое число противников реформы есть даже в самой макроновской партии «Возрождение» (фр. Renaissance), что усложняет задачу по сбору необходимого числа голосов.

В воскресенье, накануне начала дебатов о законе в нижней палате, премьер-министр Элизабет Борн заявила, что уйти на «заслуженный отдых» в 63 года (то есть на год раньше, чем новый «стандартный» срок выхода на пенсию, если он будет утвержден) смогут те, кто начал работать в возрасте с 20 до 21 года. Ранее проект реформы предусматривал, что досрочно уходить смогут только те, кто начал работать до 20 лет при условии 44 лет отчислений. Госпожа премьер особо подчеркнула, как же дорого обойдется правительству эта «новая уступка», под которую сегодня подпадают всего 30 тысяч человек — «от 600 миллионов до 1 миллиарда евро в год».

В ответ на жалобы правительства противники реформы из левого лагеря — и в их числе находящийся на обочине политической жизни экс-президент Олланд — говорят, что часть денег можно «стрясти» и с богатых. Люди «не примут реформу, если в ней нет вклада со стороны владельцев больших состояний.

Шум и ярость в парламенте

Первый день дебатов в Нацсобрании выдался очень горячим: представлявшего реформу министра труда Оливье Дюссопта постоянно прерывали, «захлопывали» и перекрикивали — спикер парламента от макроновской партии Яэль Брон-Пиве вынуждена была объявлять перерыв, чтобы депутаты успокоились.

Министр говорил, что «очень горд» защищать текст этой «справедливой реформы» (помимо прочего она отменяет многочисленные «специальные» пенсионные режимы, уравнивая большинство пенсионеров), а ему кричали с трибун: «Лжец» и «Продавшийся Дюссопт».

«Намекали» как на то, что он, бывший социалист, «предал» убеждения, так и на маленький коррупционный скандал: несколько лет назад, будучи мэром 16-тысячного городка, Дюссопт принял в подарок от фирмы, с которой мэрия заключила контракт на очистку воды, две литографии. Стоимость их, по данным опубликовавшего расследование сайта Mediapart, составила «немногим более 2 тысяч евро», но в любом случае — нехорошо.

После публикации в СМИ Дюссопт вернул литографии, но прокуратура все равно завела дело, и сегодня министр, который должен проводить самую непопулярную реформу, можно сказать, ходит под статьей, что не добавляет ему уверенности. «Это не амфитеатр, не демонстрация, это Национальное собрание!» — взывала к депутатам Яэль Брон-Пиве, в то время как Оливье Дюссопт пытался перекричать шум бушующей оппозиции.

Вышедший вслед за Дюссоптом министр государственных счетов Габриэль Атталь просил депутатов об ответственности, пугая долговой ямой, в которую провалится государство, если не примет реформу («Или реформа, или банкротство!»), но, естественно, тоже не вызвал одобрения со стороны оппозиции.

Против реформы выступает и левый блок Les Nupes («Новый народный экологический и социальный союз») во главе с ультралевым Меланшоном, и ультраправые лепеновцы из «Национального объединения», и, как было сказано, отдельные «отщепенцы» от правых и от «центристской» партии Макрона. В общей сложности — почти половина парламента.

Но это не значит, что Макрону гарантирована легкая победа.

Когда спикер Яэль Браон-Пиве, в очередной раз перекрикивая депутатов, спросила: «Вы что, действительно думаете, что мы проведем здесь вот так 15 дней?!»* — «Да!!!» — с энтузиазмом закричали левые из Nupes.

«Если вы не прислушаетесь к парламенту, то вскоре услышите, как ваша реформа рушится под шум улиц», — «предупредил» правящую партию Поль-Андре Коломбани, депутат от самой маленькой центристской фракции LIOT.

* 15 дней — время, запланированное на рассмотрение законопроекта. Но учитывая больше 22 тысяч поправок, внесенных оппозицией, не факт, что этого времени хватит.