На этой неделе исполнилось 20 лет с момента одного из самых страшных терактов в современной истории России — захвата заложников во время мюзикла «Нор-Ост» в Москве. По официальным данным, в результате произошедшего погибли 130 человек, по неофициальным — более 170. Среди них несколько десятков детей.

Террористы выдвигали требование — вывести войска из Чечни. Однако на переговоры власти идти категорически отказались. властями РФ было принято решение пустить усыпляющий газ в театральный центр и начать операцию по освобождению заложников. Некоторые из родителей проводили собственное расследование. Многие из них уверены в одном: заложники погибли из-за газа, который вызвал асфиксию, и не квалифицированной эвакуации.

Из этого теракта так и не было вынесено уроков. Через два года случился Беслан…

За эти 20 лет родным погибших и самим пострадавшим так и не сообщили состав газа, который был пущен в зал перед штурмом. За эти 20 лет были несколько решений Европейского суда по искам потерпевших и ни одного суда в России над ответственными за спецоперацию силовиками

Об этом и многом другом журналисты Вера Челищева и Зоя Светова говорят с Дмитрием Миловидовым, человеком, потерявшим в «Норд-Осте» 14-летнюю дочь Нину и вместе с другими родителями погибших детей создавшим Региональную общественную организацию содействия защите пострадавших от терактов «Норд-Ост».

Ведущие: Вера Челищева и Зоя Светова
Звук: Василий Александров
Обложка: Анна Жаворонкова
Голос за кадром: Анатолий Белый

РАСШИФРОВКА

Вера Челищева: Всем привет, сегодня 28 октября. Два дня назад исполнилось 20 лет со дня трагедии на Дубровке в Москве, где шел мюзикл «Норд-Ост». В течение трех суток группа террористов удерживала в заложниках в здании Дворца культуры на улице Мельникова 916 человек — зрителей и артистов мюзикла. По официальным данным, в результате произошедшего погибли 130 человек, по неофициальным — более 170. Среди них несколько десятков детей. Все боевики, находившиеся в зале, были ликвидированы.

Основным требованием террористов был вывод войск из Чечни. Однако властями РФ было принято решение пустить усыпляющий газ в театральный центр и начать операцию по освобождению заложников. Прошло 20 лет. За эти годы родным погибших и самим пострадавшим так и не сообщили состав газа, который был пущен в зал перед штурмом.

Некоторые из родителей проводили собственное расследование. Многие из них уверены в одном: заложники погибли из-за газа, который вызвал асфиксию, и неквалифицированной эвакуации.

Власти же категорически отрицали и отрицают, что газовая атака могла послужить причиной смерти заложников. Однако в свидетельствах о смерти, выданных родственникам погибших, в графе «причина смерти», как правило, поставлены прочерки.

За эти 20 лет были несколько решений Европейского суда по искам потерпевших и ни одного суда в России над ответственными за спецоперацию силовиками.

Сегодня мы говорим с Дмитрием Миловидовым. Человеком, которого лично мне сложно представить каким-то одним словом. Официально он — руководитель Региональной общественной организации содействия защите пострадавших от террористических актов «Норд-Ост». Если своими словами, Дмитрий потерял в «Норд-Осте» дочь — 14-летнюю Нину. Вместе с другими потерпевшими — отцами и мамами — он очень много сделал и делает, чтобы об этой трагедии не забывали. Эти мамы и папы создали общественную организацию «Норд-Ост». И каждый год вы можете увидеть этих родителей у Театрального центра на Дубровке: в день захвата и в день штурма. Они стоят с фотографиями своих детей. Объявляют минуты молчания, участвуют в поминальной службе в храме на Дубровке.

Дмитрий, здравствуйте.

Дмитрий Миловидов: Добрый день.

Челищева: Начну, возможно, с банального, но главного вопроса: что показали эти 20 лет, прошедшие с момента трагедии? Как вы их охарактеризуете лично для себя?

Миловидов: Все, что мы, родные погибших, делали за это время — это

Через два года после нашей трагедии случился Беслан. То есть было целых два года на предотвращение, на предупреждение нового теракта. В то время, когда мы бегали между прокуратурами и судами, чины во власти раздавали друг другу ордена. К чести некоторых представителей Московской городской думы, они отказались от этого лицедейства — орденов. Например, депутат Драганов.

Но все это время среднее звено спецслужб ждало выводов, инструкций и рекомендаций. А террористы изучали опыт теракта в «Норд-Осте». Были взрывы в метро, были теракты в самолетах и пришли в Беслан. И теперь остается только стоять на коленях в «Городе ангелов», на кладбище, где похоронены 206 человек, в том числе 186 детей…

Потом были новые теракты. По статистике, уже было зафиксировано 1896 погибших при терактах. Число пострадавших к этому времени перевалило за 20 000. Потом статистика стала размываться.

И каждый раз вопрос: откуда приходят террористы? В материалах дела по «Норд-Осту» есть указание, что взрывные устройства изготавливались, перемещались, транспортировались, хранились на территории, включающей в себя Московскую, Брянскую, Рязанскую, Калужскую области. В этом документе нет речи ни о Чечне, ни о Ростовской области, ни о Ставрополье. Вопросов много.

Зоя Светова: Дмитрий, в России за эти годы не было ни одного суда над должностными лицами, отвечавшими за проведение спецоперации по освобождению заложников. Происходило несколько довольно тихих судебных процессов, связанных с трагедией. Периодически по всей стране задерживали лиц чеченской национальности, про которых рапортовалось, что они причастны к теракту. Их судили, выносили приговоры. Еще в самом начале осудили на 7 лет майора милиции ОВД «Нижегородский» Игоря Алямкина, оформлявшего регистрацию в столице одной из чеченских террористок, участвовавшей в захвате ДК. То есть, по сути, этот майор уже, наверное, вышел, и это просто какой-то стрелочник. Обо всех этих процессах мы читали, в том числе и в «Новой газете». Анна Политковская о них писала. Скажите, потерпевших хоть на один из этих процессов приглашали?

Миловидов: Мы стояли на ступеньках Московского городского суда в сентябре 2003 года, когда состоялся суд над якобы пособником террористов Заурбеком Талхиговым (в те октябрьские дни 2002 года 25-летний Талхигов пришел к театральному центру по призыву депутата Госдумы Асланбека Аслаханова ко всем чеченцам окружить здание живым кольцом и заставить террористов сдаться. По просьбе Аслаханова Талхигов связался с предводителем боевиков Мовсаром Бараевым по номеру, который ему передал депутат. Талхигов позвонил Бараеву и пытался добиться уступок для заложников, договориться, чтобы их освободили. Все переговоры Талхигова проходили в присутствии сотрудников спецслужб и не встретили никаких возражений с их стороны. Однако затем Талхигова задержали. Он был приговорен к 8,5 годам строгого режима «за пособничество терроризму». Сам Талхигов отрицал какую-либо свою вину. — Ред.).

Кроме того, в эти же дни прошла информация, что следственная группа по «Норд-Осту» уже распущена, и дело собираются передать в архив. После нашего требования продолжить расследование дело было продлено. В таком состоянии оно и находится по сей день: периодически приостанавливается, при появлении новых фактов возобновляется.

Что касается уголовных дел, то были возбуждены уголовные дела по факту гибели от огнестрельных ранений пяти заложников. По факту гибели остальных уголовные дела не возбуждались. Было досконально расследовано дело в отношении террористов, в отношении самого теракта. Но гибель людей осталась за скобками следствия. В Тверском суде Москвы представитель прокуратуры отвечал, что все расследуется в рамках одного дела. То же самое говорил на разных телевизионных передачах и спикер Мосгордумы господин Платонов: что все расследуется, все в порядке. Вместе с тем, как мы потом узнали, уже в июне 2003 года в папках следствия лежала юридическая оценка действий сотрудников спецслужб. А 16 октября 2006 года было принято постановление об отсутствии состава преступления в действиях сотрудников спецслужб и о прекращении уголовного преследования уничтоженных террористов.

Наконец, в 2014 году — я сразу перескакиваю несколько промежуточных судебных процессов гражданского уголовного плана, не связанных с гибелью людей — был задержан и арестован некто Хасан Закаев (в 2017 году Московский окружной военный суд приговорил Хасана Закаева к 19 годам колонии. Он обвинялся по шести статьям УК, включая терроризм, пособничество захвату заложников и убийство. — Ред.). Власти представляли его как организатора теракта. Вместе с тем из материалов дела, которые удалось получить в ходе судебного процесса, мы выяснили, что это просто курьер, перевозивший оружие и для теракта в «Норд-Осте», и для взрывов, которые планировались в 2005 году (о последних мало кто знает, по счастливой случайности они не состоялись). То есть это была мелкая сошка.

И в то же самое время во время этого судебного процесса тогдашняя говорящая голова Следственного комитета Маркин, который до этого замечательно отметал все аргументы матерей Беслана, вдруг с высокой трибуны сообщил, что разыскивается еще и Дудаев (Герихан Дудаев, объявлен в международный розыск. — Ред.). Как относиться к такому демаршу? Беги, Лиза, беги. Чтобы, не дай бог, не попался нам и не было повторения суда над Кулаевым, как в Беслане, над Закаевым, как в «Норд-Осте».

Светова: Вы уже упоминали такого чеченца Заурбека Талхигова, которого судили в самом начале якобы за причастность к «Норд-Осту» как террориста. Известно, что он у нас на самом деле никаким террористом не был. А как раз хотел помочь заложникам, пытался договориться с террористами, чтобы они выпустили кого-то. Я встречалась с ним в Чечне уже после того, как он вышел из заключения. Это человек, который, к сожалению, недавно умер от ковида. Мне было важно уточнить, что он как раз не виновник, а, наоборот, человек, который хотел помочь заложникам.

Миловидов: Действительно, это важное уточнение. Талхигов сел по глупости. Молодой человек, который хотел помочь людям. Но нахождение среди известных людей — когда к тебе подходит Борис Немцов с вопросом «Заурбек, что делать?», когда к тебе подходит Аслаханов с вопросом «что делать?», в этой обстановке не ляпнуть что-то лишнее по телефону было очень трудно. К сожалению, в его речи прозвучало то, что и было поставлено ему в вину как пособничество. В суд была представлена запись с переводом.

Челищева: Как, кстати, трагически сложились судьбы некоторых из тех, кто тогда пытался помочь. Вы упомянули покойного Бориса Немцова. Мы знаем, что ему не дали пройти внутрь. Немцов до своей гибели успел рассказать, кто лично не дал ему туда пройти, кто боялся за то, что его рейтинг понизится от того, что Немцов туда пройдет… И, конечно, мы помним, что туда ходила Анна Политковская.

У меня, конечно, вопрос про газ — самая, пожалуй, болезненная тема в этой трагедии. Итак. Основным оправданием властей необходимости использования в ходе штурма газа являлось наличие у террористов оружия и взрывчатки.

Пущенный в здание газ подействовал, как мы знаем, не на всех: некоторые заложники остались в сознании, а часть террористов продолжала отстреливаться в течение 20‒30 минут. Однако взрыва не произошло. В ходе пресс-конференции в октябре 2002 года министр здравоохранения Юрий Шевченко заявил: «Для нейтрализации террористов был применен состав на основе производных фентанила». По официальному заявлению ФСБ, также говорилось, что была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». Дмитрий, скажите, вот спустя 20 лет родные погибших и пострадавшие так до конца и не знают точный состав газа? Были какие-то независимые исследования?

Миловидов: Допустим, я вам назову: диметиловый эфир, карбоновые кислоты, еще три строчки сложных терминов,

Челищева: Мне — ничего.

Миловидов: Я не издеваюсь. На самом деле я назвал одно и то же вещество. В 2003 году был получен официальный ответ от ФСБ Российской Федерации о том, что во время штурма были применены производные фентанила. А спецрецептура и методы действия газа разглашению не подлежат.

Сейчас достаточно много информации и литературы в интернете на этот счет. Что же это такое за производные фентанила? Их очень много. Безопасных среди них, естественно, нет. Мы все эти годы ожидали, что появится какая-то научная работа. И однажды в регистре лекарственных средств за 2005 год мы обнаруживаем новый раздел, посвященный фентанилу. Указывалось, что его применение возможно с огромными ограничениями и оговорками. Например, нельзя применять к женщинам детородного возраста, к обезвоженным пациентам, к пациентам с маленькой массой… Откуда такие потрясающие научные данные? Очевидно, из «Норд-Оста». Потом были исследования зарубежных ученых, которые более точно, методами хромотографии сумели выделить как минимум две производные фентанила. Российское правительство в ответе на запрос Европейского суда по правам человека ответило, что было применено композитное химическое вещество, вызвавшее полиорганные поражения органов.

Светова: Мы все помним кадры с выносом и эвакуацией спящих заложников из зала. Тот бардак, при котором из-за неправильного положения — с наклоном тела и головы вперед или назад — у них были перекрыты дыхательные пути, что вызывало асфиксию. За эти 20 лет выросло уже целое поколение, которое мало что знает вообще про «Норд-Ост». Вот представьте, что перед вами сидит такой 20-летний человек, родившийся уже после трагедии. Как бы вы ему по- простому объяснили, отчего погибли ваши близкие?

Миловидов: Мне доводилось встречать молодых людей, которые во время наших мероприятий на Дубровке подходят и, указывая на транспаранты с фотографиями погибших, спрашивают: «А кто это?» Я говорю: «Это люди, погибшие здесь». — «А где?» — «Ну вот же, Дворец культуры». — «А нам в школе об этом не рассказывали». Очень много было комментариев к фильму Катерины Гордеевой (включена Минюстом РФ в реестр иноагентов — Ред.) «Норд-Ост». 17 лет», где сегодняшние уже молодые люди, вступающие в жизнь, отмечают, что им в школе реально об этом не рассказывали, в лучшем случае — родители говорили. Случилось однажды бывшей заложнице, которая является преподавателем, отвозить группу детей в музей МЧС. В музее, естественно, много отмечено славных дел, которые сделало это ведомство. Но при этом у кого-то из группы возник вопрос: «А почему нет экспозиции по «Норд-Осту»?» И тогда пожилой экскурсовод, не обремененный лампасами и льготами, тихо сказал: «А там не было спасения». Еще комиссия СПС, которую возглавлял покойный Немцов, пришла к выводу, что люди погибли от неоказания своевременной медицинской помощи. Это правда. А отягчающими условиями, приведшими к гибели заложников, являлась высокая концентрация примененного спецсредства. А антидот к примененному спецсредству отсутствовал. Коротко и ясно.

Челищева: Еще в 2012 году Следственный комитет России отказал в возбуждении уголовного дела в отношении должностных лиц, участвовавших в спецоперации по освобождению заложников. На что ссылался СК?

Миловидов: Мотивировка простая: все было легитимно. Как я уже говорил, в итоге после «Норд-Оста» теракты продолжились. Невозможно предотвращать новые, не расследовав предыдущие.

Они выполняли свою работу и приказ об уничтожении террористов. А потом пошли дальше приказа, нарушая боевой устав, который запрещает им подходить к заложникам. Они вернулись в зал, пытались вытаскивать наших близких, сами травились. Семь или девять отравившихся сотрудников спецназа были доставлены в специализированные больницы. Почему это не было сделано в отношении остальных заложников? Вопрос так и висит в воздухе все эти 20 лет.

Светова: Еще раньше, через год после трагедии, был, помнится, процесс в Тверском районном суде Москвы, где потерпевшим отказали в компенсации. Только Европейский суд выплатил компенсации, а российское правительство нет. У меня стойкое ощущение, что о вас, нордостовцах, вспоминают только раз в год — в годовщину.

Миловидов: Было бы наивным думать, что родители месяцами с валокордином в руках просиживали в прокуратуре, переписывая экспертизы на своих погибших детей, только ради того, чтобы отжать или переложить некоторую сумму из кармана российских граждан в карман себе, в принципе из своего кармана тоже. Не за деньги мы бились.

Челищева: Вы слушали подкаст «Совещательная комната». Мы говорили с Дмитрием Миловидовым, координатором общественной организации «Норд-Ост». Мы говорили о 20 годах, прошедших со дня одного из самых страшных терактов. Терактов, который, как кажется, ничему не научил. После него случился Беслан, где, как и в «Норд-Осте», власть не пошла на переговоры с террористами. Это, конечно, отдельная тема — отказ идти на переговоры. Мы сегодня говорили о том, что за 20 лет с момента теракта в «Норд-Осте» родилось молодое поколение, которое, по сути, не знает о том, что там произошло. Потому что этой темы нет в учебниках истории. Мы также говорили о том, с чем сталкивались родные погибших и пострадавших за эти 20 лет. Дмитрий, душевных сил всем вам, потерпевшим. Хоть и прошло 20 лет, боль все равно никогда не уйдет. Представляю себе часто, что дети, которые погибли в «Норд-Осте» в возрасте 14‒15 лет, сегодня были бы 30-летними, кому-то уже было бы даже 35‒36… Спасибо вам огромное, что согласились с нами поговорить.

Миловидов: Спасибо. Мир вашему дому.

P.S. От редакции: ссылка на доклад РОО «Норд-Ост» о событиях на Дубровке в октябре 2002 года.