Прошло более двух месяцев после скандальной передачи «на пару дней» в один из храмов РПЦ иконы «Троицы» работы преподобного Андрея Рублева. Лишь в начале сентября реставрационный совет Третьяковской галереи, где хранится святыня, озаботился изучением ущерба, который нанесла иконе XV века поездка в Троице-Сергиеву лавру на день преподобного Сергия Радонежского 16–18 июля.

Решение об этой смертельно опасной для иконы поездке принималось спешно, вопреки мнению хранителей, причем гендиректор галереи Зельфира Трегулова экстренно ушла в отпуск за свой счет и не стала подписывать скандальный приказ.

Его подписал заместитель, который, в свою очередь, ссылался на распоряжение главы департамента государственной охраны культурного наследия Министерства культуры РФ Сергея Обрывалина.

Двухмесячное молчание, вероятно, объясняется шоком, который произвело вероломство, поддержанное министерством, на хранителей и реставраторов Третьяковки. Немного придя в себя, расширенный реставрационный совет галереи назначил экспертизу состояния иконы, которая и проходит в эти дни. Ее цель — разработка и исполнение плана стабилизации состояния святыни, которая, как и предсказывали специалисты, получила множественные повреждения.

По сведениям искусствоведа, основателя агентства «Схема» Ксении Коробейниковой (об этом сообщал «Интерфакс»),

Речь идет, главным образом, об отслаивании красочного слоя, которое грозит утратами фрагментов иконы, причем пять участков памятника признаны «аварийными».

О своих претензиях на рублевскую Троицу РПЦ впервые заявила, когда тогдашний патриарх Алексий II заговорил об этом в ноябре 2008 г., за несколько дней до своей смерти. Тогда он тоже требовал передать святыню в Лавру «всего на три дня», но музейщикам удалось отбиться. И сейчас в Третьяковской галерее понимают, что случившееся в июле было лишь «пробой сил» — довольно успешной для преемника Алексия II. Концепция патриарха Кирилла заключается в том, что все предметы церковного обихода, хранящиеся ныне в музеях, должны быть «возвращены» РПЦ, но те из них, которые представляют реальную художественную ценность, могут быть помещены не в храмы, а в особые «церковные древлехранилища», где должны поддерживаться музейные условия хранения.

При этом понятно, что РПЦ значительно уступает государственным музеям и в отношении квалифицированных кадров искусствоведов-реставраторов, и в отношении наличия оборудованных помещений для хранения святынь уровня рублевской «Троицы» или «Владимирской Богоматери». Более того, РПЦ не может представить ни одного убедительного кейса реставрации и хранения памятников древнерусского искусства XI–XV вв., в то время как судьба некоторых переданных ей святынь той эпохи (например, келейных икон преподобного Сергия) остается неясной.До поездки нынешнего года рублевская «Троица», попавшая в Третьяковку в виде почерневших досок в 1920-е гг., покидала галерею единственный раз — во время эвакуации 1941–1945 гг.

Еще в прошлом году руководству галереи хватило «аппаратного веса», чтобы отказать патриарху Кириллу в очередном требовании выдать икону. Однако в этом году ситуация радикально изменилась.

И патриарху удалось заручиться поддержкой на самом верху аппаратной пирамиды.

Священник и ученый Павел Флоренский, погибший на Соловках, считал рублевскую «Троицу» «эстетическим доказательством бытия Божия», когда восклицал: «Если есть «Троица» Рублева, значит, есть Бог!» В свое время старший научный сотрудник Отдела древнерусского искусства Третьяковской галереи Левон Нерсесян рассказывал «Новой газете», что вся структура рублевской Троицы, «начиная от доски, левкаса, живописного слоя находится в напряженном состоянии, и любое неаккуратное движение может дать толчок к непредсказуемым изменениям его состояния». Неужели этот толчок дан?!