Петербург. Вокзал

Финляндский вокзал. Суббота, 26 марта. Предпоследний день, когда ходит поезд Allegro Петербург — Хельсинки. Ни на один из воскресных, последних рейсов билетов не было.

Я приехала за 40 минут до отправления. Думала, что увижу толпу эмигрантов новой волны, штурмующих последний транспорт из России на Запад. Успевающих вскочить в последний вагон — в прямом смысле. Растерянных людей с баулами, плачущих родных… Но «Аллегро» как был поездом-праздником, на котором чаще всего ездили отдыхать, так и остался до конца. Только двое из всех, с кем я поговорила, сказали, что у них нет обратного билета. Молодой человек, у которого весь багаж состоял из одного рюкзака, признался, что едет «не куда, а откуда». Грузный седой мужчина с маской на подбородке мрачно ответил, что уезжает «на два месяца, а там посмотрим».

Хотя зал для пассажиров «Аллегро» все-таки был запружен большими чемоданами и сумками. К стойкам на проверку билетов тянулось несколько очередей. Наверное, вспомнила я участившиеся в последние дни рассказы, там, в голове очереди, стоят чекисты и проверяют у всех телефоны. Но там стояли всего-то работники РЖД, проверявшие паспорта и билеты. Нет ни сцен прощания, ни кошек, затравленно глядящих из-за решетки переносок.

Толстая корги присела на короткие задние лапы. Ждет, когда женщина у нее на поводке закончит напутствовать взрослую дочку: «Сообщи, как тебя встречать». Дочку зовут Светлана, на вид ей лет семнадцать, на самом деле преподает в вузе. Летит Светлана на Майорку — в отпуск.

— Я отпуск давно запланировала, — рассказывает Светлана, помахав маме с корги. — Билет брала из Хельсинки, оттуда он всего 10 тысяч стоил. Представляете, успела даже слетать в Загреб — поставить вакцину. Обратно летела последним рейсом, полеты в Россию закрывались буквально за мной. Повезло.

Накануне вечером, в 9 часов, Светлане пришло на почту письмо от РЖД. Говорит, что и заметила-то его случайно. В письме было сказано, что рейсы «Аллегро» отменяются.

— Я бросилась читать новости, смотрю — а они вроде как прямо завтра, 26-го, отменяются, — продолжает Светлана. — Бли-и-ин, думаю, у меня самолет в 14:30, я уже ни на чем не успеваю. Потом дочитала письмо — вижу, нет, туда я еще на поезде смогу уехать. Обратный билет на «Аллегро» тут же сдала, а возвращаться-то на чем? Решила — до конца отпуска времени много, что-то придумаю.

Между Петербургом и финскими городами курсируют (пока) автобусы. Марина, попавшая в такую же историю, как Светлана, обратный билет взяла уже на автобус.

— Еще утром в пятницу я смотрела — билет из Хельсинки в Питер стоил 3900, — жалуется она. — Вечером покупала уже за 5500.

Марина везет с собой на отдых 50 евро наличными, больше у нее валюты нет, купить не смогла. Когда я спрашиваю, как же она там без денег, загадочно отвечает: «Меня ждут».

Дальше, кого я ни спрашивала, один за другим отвечали, что летят в отпуск, причем почти все — в Испанию. Из Хельсинки в Барселону, дальше — Аликанте, Пальма-де-Майорка, Тенерифе. Наверное, суббота — такой день, когда хорошо лететь на Канары.

— А я там не отдыхаю, я там живу, — объясняет мужчина в красной куртке. — Кроме как из Финляндии теперь не улетишь. А из Хельсинки мне билет обошелся в 90 евро.

Элегантная невысокая дама подхватывает: она тоже живет в Испании.

— Из России я бы теперь и побоялась лететь, — добавляет. — Неизвестно, как эти самолеты тут будут чинить и обслуживать.

Еще один парень сказал, что у него рейс из Хельсинки в Нью-Йорк, но не сегодня, просто из-за отмены поездов пришлось поменять билет и выехать раньше. У него «есть карта иностранного банка», поэтому он смог забронировать отель в Хельсинки.

Другая категория пассажиров — те, кто в Финляндию едет домой. Немолодая женщина с усталым лицом говорит, что гостила у сестры в Петербурге, а из-за отмены «Аллегро» пришлось возвращаться на неделю раньше.

— В поезде за три часа доезжаешь, а в автобусе — почти восемь, — объясняет она. — И еще на границе неизвестно сколько простоишь. Как дальше буду к сестре ездить, не представляю.

Юля едет в командировку, у ее компании, говорит, раньше было много контрактов с финнами, теперь, наверное, поездка последняя.

— После того как в декабре «Аллегро» снова запустили, народу ездило много в обе стороны, — рассказывает. — А с конца февраля поезд ходил туда полный, как раньше, обратно — полупустой.

«Аллегро» отменяли надолго во время пандемии. Заново запустили 12 декабря прошлого года. Оказалось — всего на два с половиной месяца.

Поезд тронулся — по вагонам пошли пограничники, человек десять. Потом таможенники. «Вот оно, — подумала я, — сейчас начнут сумки потрошить, телефоны требовать…» Но они равнодушно проверяли паспорта, спрашивали цель поездки, кивали в ответ на дежурное «туризм» и шли дальше. На финской стороне полицейские спросили, есть ли обратный билет. Выяснив, что есть, причем на сегодня, разрешили въехать в страну с одним только тестом ПЦР — без европейской прививки.

Сразу после российско-финской границы на путях стояло какое-то удивительное количество товарных вагонов с надписями «Русский мир». Это как раз не удивило, такие «русские миры» на облупленных железнодорожных цистернах я уже видела не раз. Но на одном контейнере крупными белыми буквами была написана фраза из двух слов (первое — «нет»), за которую в России можно сейчас схлопотать лет пять. Жаль, поезд шел быстро, сфотографировать не смогла. Хотя бы на память.

Потом были пять часов в Хельсинки до обратного поезда. Гулять по городу оказалось холодно, я заходила в магазины. Это очень странное ощущение: вот магазины, вот у тебя в кошельке карта, даже есть кредитка, а купить ты все равно не можешь ничего. Ты не можешь остановиться в гостинице, не можешь провести неделю в финском коттедже в лесу. Ты не можешь тут ни-че-го, даже купить бутылку воды. Наверное, правильно, что и «Аллегро» больше не будет.

Обратно он действительно шел полупустой.