В последнее время раздаются голоса, критикующие действия и, что более важно, квалификацию и мотивацию сотрудников финансово-экономических ведомств РФ (такая колонка выходила и в «Новой газете»). Комментировать мнение отдельных «экспертов», сравнивающих доллар США как «проинфляционную валюту» с венесуэльским боливаром, я не буду. Цель этой колонки — предупредить «охоту на ведьм» и объяснить, почему масштабные санкции, в т.ч. заморозка части золотовалютных резервов ЦБ РФ, застали госуправленцев врасплох.
Фото: РИА Новости
В сентябре 2021 года многочисленные СМИ и исследователи публиковали свои размышления и анализ событий двадцатилетней давности — атаки на Всемирный торговый центр. В частности, многие пытались ответить на вопрос — можно ли было предотвратить катастрофу? Той осенью никому не пришло в голову ругать архитекторов, инженеров и строителей, спроектировавших и построивших башни-близнецы в 1973 году, в том, что они не предусмотрели подобные риски.
При этом здания были готовы ко многому: так, в 1993 году террористы взорвали почти полтонны взрывчатки в подземном гараже Северной башни; разрушения были значительными, но Центр выстоял.
К чему я это? Чем дальше, тем больше многим гражданам России будет хотеться найти виноватых в серьезных экономических трудностях, вызванных санкциями мирового сообщества и уходом крупных интернациональных компаний. Тут, как и в случае с башнями-близнецами, нужно понимать, что бывают обстоятельства непредвиденные, а бывают — немыслимые.
Ругать финансово-экономический блок (Минфин, Минэкономразвития и ЦБ) за то, что они не были готовы к санкциям такого размаха, — это все равно что называть строителей башен-близнецов сообщниками террористов.
Ведь в действительности по состоянию на начало 2022 года российская экономика была готова к сценарию «осажденной крепости», но не была готова к сценарию «государство-изгой», потому что к последнему просто нельзя быть готовым. Ниже я привожу аргументы в поддержку обоих тезисов.
Как функционировала бы «крепость»? Опыт 2014 года был воспринят госслужащими и центробанкирами серьезно. Только факты: доля валютного долга банковской системы и коммерческих организаций существенного снизилась, выросли золотовалютные резервы, практически с нуля была построена собственная платежная инфраструктура (платежная система «Мир»). Инфляция, вопреки всем прогнозам, снизилась до цели ЦБ — 4% в 2017 году.
Много лет продолжалась расчистка банковского сектора от «плохих» банков. Российские компании выходили и успешно размещались на IPO за границей. Российские инвесторы получили более простой доступ к иностранным фондовым рынкам. Даже коронакризис не пошатнул устойчивости государственных финансов (хотя и подкосил частный сектор). Санкции на госдолг, отключение от SWIFT, торговые эмбарго, сопутствующее падение курса — экономика бы выстояла.
Даже сейчас сам факт того, что по истечении нескольких недель после начала военных действий, уже вынудивших более трех миллионов человек покинуть Украину, еще не случилось набега вкладчиков и последующего коллапса ни единого российского банка, говорит нам о том, что была проделана огромная работа по повышению устойчивости экономики. Оптимизм отдельных инвесторов настолько силен, что они ждут открытия бирж, чтобы купить акции госбанков!
Но почему же тогда финансово-экономическому блоку невозможно было подготовиться к сценарию «государство-изгой»?
Во-первых, если перед экономистом поставить задачу подготовиться к жесточайшей изоляции со стороны почти всего мира, то он ответит вам, что этого нужно во что бы то ни стало избежать. Как избежать? Не его/ее дело. Его/ее дело — сказать, что в XXI веке жить в такой изоляции просто-напросто невозможно. Торгово-промышленные связи, глобализированный финансовый рынок, международное разделение труда — взаимовыгодная (!) основа благосостояния мира. Выход из этой системы — это выбор бедности и лишений.
Во-вторых, такую подготовку невозможно сделать секретной. Есть только один путь подготовки к полной изоляции — это полная изоляция. Любой намек на этот сценарий — апокалиптические стресс-тесты для банков, полный перевод золотовалютных резервов из активов в развитых экономиках, неожиданный разрыв деловых связей — спровоцировал бы закрытие офисов международных компаний и отток инвестиций, т.е. именно то, что происходит с конца февраля.
Наконец, подготовку к сценарию «изгой» нельзя отделить от подготовки к ***** (слово запрещено Роскомнадзором. — Ред.) — непосредственной и единственной причины санкций и ухода зарубежных компаний. Образно говоря, если вы консультируете фирму, которая в момент открытия решила идти на банкротство, — то вы либо отказываетесь, либо становитесь сообщником.
Судя по имеющимся в СМИ сообщениям,
для финансово-экономического блока ***** (слово запрещено Роскомнадзором. — Ред.) стала сюрпризом. Видимо, это означает, что лица, действительно принимавшие решения о начале боевых действий в Украине, знали о возможных последствиях
и скрыли от государственных финансистов и экономистов свои планы. Теперь последние — невольные сообщники, чья задача — минимизировать разрушительный ущерб от действий, за которые они не несут ответственности.
В заключение хотелось бы напомнить, что экономические санкции — это не метеоритный дождь и даже не захваченный террористами «Боинг». Так же как санкции были наложены мировым сообществом, они могут быть им и сняты; международные корпорации будут рады вернуться (хотя и не сразу) на российский рынок. Что нужно сделать, чтобы это произошло? Пока санкции действуют, как минимизировать ущерб для рядовых граждан? Дорого ли обошлась постройка «крепости»?
Все это правильные вопросы, которые требуют честных ответов. И российским гражданам повезло, что в финансово-экономическом блоке еще остались люди, которые могут эти ответы дать.
Но будет ли кто-то слушать?
Алексей Киселев, экономист, занимался исследованиями и прогнозированием в ЦБ РФ и Сбербанке
