Александр, гражданин Украины.
Из России в Украину через Эстонию

— Живу я в Украине. В России у меня живет больной отец, 1945 года рождения. Ему 76 лет. Каждый год я к нему езжу по несколько раз. Приеду, навещу, приведу все дела в порядок, и обратно домой — там у меня семья и работа. Так что процедуру пересечения границы с Россией я знаю очень хорошо. Никогда проблем не было.

Уехал я в Россию в последний день, 23 февраля, тогда даже не думал, что такое может произойти. Ехал последним автобусом через Белгородскую область. Украинские пограничники выпустили спокойно, а российские спокойно впустили. Ничто не предвещало беды. Приехал к отцу, прочитал новости. Нанял сиделку, сделал всякие домашние дела и решил возвращаться обратно. Морально находиться в России, когда в моей стране творится такое, я уже не мог.

Обратно я возвращался через Прибалтику. Зашел в терминал, подошел к паспортному контролю, отдал свой паспорт, а мне сказали: «Подождите, сейчас с вами поговорят». В терминале находился молодой парень, считай, пацан, не в форме. Он никому не представлялся, документы свои не показывал. Подошел к пограничнику, забрал мои документы, долго их смотрел, а потом начал заполнять анкету. Бланки у них уже были заготовлены заранее. [Вопросы такие:]

— А куда едете?

— А зачем едете?

— От кого едете?

— А есть ли у вас уголовная ответственность в Украине?

Я ответил, что еду домой. Чего мне бояться?

Хотя там ничего такого нет — я знал, что будут проверять телефоны, так что все чаты поудалял, а от всех новостных каналов отписался. Но он все равно рылся в телефоне, смотрел все соцсети, пересмотрел все фотографии, хотя по закону этого делать нельзя. Начал снимать на камеру, как я отвечаю, и специально приложил телефон к груди так, чтобы было видно, что в кадре я. Никогда и нигде, ни в одной стране я не видел, чтобы так себя вели. Цеплялись к каждому слову. При этом я ничего даже не подписывал, ни в начале, ни в конце.

Так происходило со всеми украинцами, которые проходили границу. Вместе со мной был мужчина в возрасте, несколько молодых парней, у одного из которых жена россиянка. Допрашивали всех, особенно мужчин, женщин вроде бы не трогали. При этом нас не заводили в отдельный кабинет. Допрашивали всех прямо в терминале. При всех приходилось обсуждать, кто куда едет и зачем.

Парень, [который заполнял анкету], периодически подходил к другим людям. Он заметил, что я ему нормально отвечаю, не трушу, и начал фотографировать мои документы. Паспорт сфотографировал, куда-то отослал, с кем-то по телефону постоянно консультировался. Весь наш разговор занял три часа.

Потом он мне начал говорить: «На вас уголовное дело в России заведено». Какое уголовное дело? На меня даже административных протоколов нет, у меня даже штрафов нет, так как в России на машине я ни разу не ездил. А мне: «Всё, уголовное дело, ждите, сейчас там разбираются, что с вами делать». Я уже, конечно, разозлился, начал возмущаться. Говорю: «Раз уголовное дело, везите меня в полицейский участок, покажите мне его». Должны же быть какие-то доказательства. Что за уголовное дело, мне так и не сказали.

Но это все был фарс, какая-то комедия. Я-то знаю, что за мной есть, а чего за мной нет. Так что потом мне просто отдали паспорт и пропустили. Чего именно они добивались, я так и не понял.

Николай, инженер, гражданин Украины (имя изменено).
Из России в Грузию через Армению

— Я подошел к паспортному контролю, отдал свой паспорт и вид на жительство в России, их вертели-вертели, крутили-проверяли, задавали стандартный набор вопросов: какие цели, зачем выезжаете? Все это минут 10‒15 заняло. Уже после этого мой ВНЖ и паспорт отдали какому-то погранцу в форме. Меня провели за кабинку, сказали ждать, потом через минут пять завели в отдельную комнату. Пришел еще один фээсбэшник. Надел видеорегистратор, стал долго зачитывать мне мои права и вот это вот все. Начал спрашивать: что, куда, к кому еду, зачем, надолго ли, где работаю, кто из родных здесь остается? Записали данные жены, адрес проживания, работы.

Вообще я уволился, но им не сказал. Рассказал, что взял отпуск и хочу просто пару недель отдохнуть, пока все не успокоится. Потом посыпалась куча мелких вопросов; думаю, пытались поймать на *** [вранье], но я к этому готовился.

Потом попросили телефон посмотреть, чтобы проверить IMEI (уникальный идентификатор телефона. — Ред.). Я разблокировал, он у меня его взял из рук. Но телефон я из виду не терял. Он положил его на стол, переписал IMEI, начал листать переписки. Телеграм я удалил, все остальное максимально почистил. В [название мессенджера] посмотрели переписку с женой. Она мне писала в этот момент, и, когда я телефон забрал, сообщения были уже прочитаны.

Еще спрашивали, что в багаже, но не досматривали. В итоге «откатали пальцы», сфотографировали, и еще минут 15 я ждал, пока штамп о пересечении границы поставят. Это все заняло час, потому что они повторяли вопросы. Один фээсбэшник был «добрячок», второй — «злой полицейский». Первый был такой вежливый весь, успокаивал: «Все нормально, не переживай». А второй, который зачитывал мне права, орал: «А че это, а че то, а че уезжаешь, а ты вообще служил?» При этом все корректно, без мата и унижений. Но мне повезло на самом деле, потому что я попал на фейсов-пограничников, которые там постоянно сидят. Я так понял, что с ними попроще.
По моим наблюдениям, почти треть тех, кто проходил контроль, дергали с паспортами. В основном парней, но и семьи тоже — со мной допроса ждала семья с ребенком.

Алина, предпринимательница (имя изменено).
Из России в Европу

— Последние два года я жила в Москве. За это время я успела открыть маленький бизнес, который оказался вполне успешным и приносил мне доход. Все было очень хорошо. Но из-за ситуации, которая происходит вокруг моей страны, пришлось уехать. Оставаться было [невозможно], как вы сами понимаете.

Решила уехать я в Европу, дня три-четыре назад [на момент подготовки материала]. На пограничном контроле у меня спросили паспорт, а после сказали, что хотят со мной поговорить. Отвели в специальную комнату.

Я не первый раз прохожу такой допрос, и обычно все происходит очень любезно. Разговаривают спокойно, не давят.

Со мной разговаривал один мужчина. Он спрашивал, где я работаю, мой фактический адрес, с кем я живу, номер телефона этого человека, чем он занимается. Еще спрашивали, где я родилась, есть ли у меня родня и как я отношусь к политике.

Также у меня проверяли технику. Взяли мой телефон, смотрели группы, в которых я состою, медиафайлы, все ссылки и читали чаты. В основном их интересовал телеграм. Еще, немаловажно, они проверили именно номер самого телефона — IMEI — и записали его.

Передо мной была еще одна девчонка, как я поняла, она просто родилась в Украине. Но ее все равно расспрашивали. По времени это заняло минут десять, как они и предупреждали. Но в целом все пограничники пытались расположить к себе. Говорили мягко, чтобы я им выдала всю нужную информацию. Будто они это делают для моего же блага