ИнтервьюЭкономика

«Будет расти ком из того, о чем говорил наш посол в Швеции‎»‎

Будущее России под санкциями рисует финансист Андрей Мовчан

Этот материал вышел в номере № 25 от 11 марта 2022. Пятница
Читать
Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Как ощутим санкции именно мы — не элита, не олигархи, а обычные покупатели обычных магазинов?

— Я думаю, санкции заработали далеко не полностью. Еще не все санкции введены из тех, какие могут быть. И даже от тех, которые введены, эффект увидеть пока невозможно. Пока мы видим только очень быстрые эффекты, практически только на фондовом рынке — это валюта. Но на основную массу людей это никак не влияет. Ну валюта — и что? Это стало проблемой только для некоторых россиян, и они об этом уже говорят. Но постепенно все это будет спускаться вниз: дефицит валюты для закупок, остановка торговых операций, нехватка комплектующих и сырья из-за границы для производств. Начнут останавливаться предприятия, не будет выплачиваться зарплата. Пенсии не будут расти так, как вырастут цены, а они должны вырасти уже в два раза.

Не все, но уже выросли.

— Через три, четыре, пять недель этот эффект уже будет. А следующей волной в этом эффекте будет падение спроса, потому что у людей нет средств на покупки. Падает спрос — значит, начнут останавливаться даже те предприятия, которые могут работать и без импорта. Потому что некому будет продукцию покупать.

Это можно сравнить с началом 1990-х? Или мы такого еще просто не видели?

— Боюсь, это сложно с чем-то сравнить, потому что в начале 1990-х России давали международные кредиты, в Россию привозили гуманитарную помощь, в стране пытались что-то делать.

Тогда, наверное, можно сравнить с 1998-м? Западной помощи в прежнем объеме уже не было, зато падение рубля и невозможность закупать импорт благотворно повлияли на экономику, начали развиваться собственные производства.

— Конечно.

Вот видите.

— Конечно, потому что тогда мы со всеми дружили. Потому что на восстановление российской экономики пошли огромные инвестиции из-за рубежа. Потому что рынки были открыты. Можно было взаимодействовать с Западом и создавать совместный бизнес. Но и люди еще не привыкли к той жизни, к какой привыкли сейчас, зависимость от импорта была значительно меньше, чем сейчас.

Получается, 24 года прошло, а мы до сих пор без взаимодействия с Западом ничего не можем сделать?

— Мы очень много чего не можем сделать без Запада. У нас много импорта из-за рубежа, и мы очень много зарабатываем на том, что на Запад продаем. Если будет введено еще и нефтяное эмбарго, то мы получаем сразу минус 200 миллиардов долларов в год.

Час назад в крупном гипермаркете я слышала объявление, что они не принимают банковские карты. Это почему?

— Если официально, то это, я думаю, проблема конкретного магазина. Но на практике — просто непонятно, что сейчас с банками, поэтому торговля пытается вводить в этом смысле ограничения, чтобы иметь запас наличных. Плюс — сейчас, видимо, сильно поднялись эквайринговые комиссии. Плюс — я вижу, что российские банки уже выставили безумные спреды на обмен валют.

Андрей Мовчан. Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Андрей Мовчан. Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Тридцать процентов. Вроде бы для физлиц снизили до 12.

— Причем не только на обмен по отношению к рублю, но и между валютами развитых стран. А это фактически парализует работу с картами вообще. Но это, я думаю, со временем стабилизируется на рублевых картах. Возможно, на картах «Мир». А пока — да, обратно к наличным.

То есть просто магазины хотят запастись наличными?

— Конечно. Потому что никто не знает, что будет завтра, какой банк сработает, что заморозят, поэтому все стараются максимально себя обезопасить.

Какие еще мы увидим последствия отключения России от мировых платежных систем? Кроме того, что россияне не смогут покупать товары в зарубежных интернет-магазинах.

— Россияне не смогут тратить деньги с этих карт за границей.

Будем ездить за границу с карманами наличных?

— Это смотря каких наличных. Евро в Россию завозить больше не будут.

И что тогда делать тем, кто едет в страны с евро?

— Ехать с наличными долларами — и там где-то менять.

То есть теперь мало того что поехать в Европу — это в принципе вдвое дороже, мы теперь будем терять на многократных обменах?

— Причем для Кремля это выгодно. Потому что Россия теряла 40 миллиардов долларов в год на поездках граждан за границу, а теперь никто особенно ездить не будет.

Это «выгодно для Кремля» как-то трансформируется в «выгодно для граждан»?

— Нет, конечно. Кремлю сейчас необходимо собственные нужды финансировать. Ему нужно будет финансировать силовиков — значительно больше, чем раньше. Ему нужно будет финансировать милитаризацию, производство оружия и другие свои потребности. Если будет занята еще часть Украины, то это тоже нужно будет финансировать. А очень многие источники финансирования у Кремля сейчас исчезают.

И деньги будут брать прежде всего у людей, где ж еще их брать? Пока люди дают — у них будут брать.

Что значит — люди дают? Люди же, вы говорите, и сами обеднеют.

— Не будут люди ездить за границу — вот вам уже 40 миллиардов. Запретили выводить капиталы из страны — вот еще 50 миллиардов. Можно налоги поднять, можно штрафы вводить. Можно зарплаты бюджетникам не поднимать, а поднимать только силовикам и депутатам.

Все равно социальные выплаты потребуются, иначе рано или поздно случится взрыв. Уходят западные компании, уходят торговые марки, вид пустых полок и снятых вывесок уже производит впечатление. Бизнесы будут разоряться, люди — терять работу, их же всех надо поддерживать?

— Бизнесы поддерживать никто не будет, пусть как-то сами разбираются. Будут поддерживать только системно значимые вещи. Ассортимент в магазинах, конечно, сильно сузится. Возможно, для бедного населения введут какие-то карточки, на какие-то основные продукты будут регулировать цены. В общем, прокормить народ — прокормят, аграрный сектор работает, пшеницы хватит.

Читайте также

Великий исход

Великий исход

«Макдоналдс» закрыл более 800 ресторанов в России, когда мы верстали этот текст. А какие еще международные компании ушли из-за «спецоперации»?

Из всех компаний, которые уходят из России, на меня какое-то особенное впечатление произвела Coca-Cola, потому что она чуть ли не первой к нам пришла в конце 1980-х. Для них ведь Россия считалась большим и очень выгодным рынком, а уход — большой убыток. Они вернутся?

— Россия для них — не настолько большой рынок, а их убыток — тоже не такой уж большой. Россия вообще не очень большой рынок для всех. Но здесь надо понимать, что и на России уход Coca-Cola никак не скажется.

Будут делать паленую кока-колу на том оборудовании, которое осталось. Назовут ее Caca-Cala и будут продавать.

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

Зато скажется на нас уход автомобильных компаний. Для Volkswagen Россия уж точно была хорошим рынком.

— Это для них еще и вопрос имиджа. Останешься сейчас в России — тебя в мире объявят некошерным, и твои акции из-за этого рухнут. Этого никто не хочет. А россияне потихоньку перейдут на китайские машины. Китайцы — прагматики, и они, я думаю, будут покупать у России нефть и газ. Естественно, по очень сниженным ценам. И покупать будут, скорее всего, в обмен на китайские товары, в том числе — на китайские автомобили. Потому что наши автозаводы без западной электроники не могут производить даже «Жигули». А на то, чтобы перестроить все технологии и все модели на китайскую электронику, потребуются годы. Вы представляете, что такое — полностью переделать машины? Поэтому наиболее актуально сейчас — просто замещать все китайской продукцией.

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

Какие у правительства и Центробанка есть финансовые инструменты, чтобы смягчить все эти удары?

— Они делают, что могут. Вы видите, они реально объявляют дефолт, они не будут расплачиваться по долгам, например. Они будут использовать валютную выручку экспортеров, чтобы все это демпфировать. Но опять же — зависит от того, будет ли введено эмбарго на нефть. Газ — это не так важно, это 80 миллиардов долларов в год. Но если будет эмбарго на нефть, то страна окажется в очень серьезном валютном кризисе. Если его не будет, то ничего особо страшного не произойдет. Жить будем «бедненько, но чистенько». И тянуться это может сколько угодно.

Дефолта пока прямо так не объявили. Просто сказали, что валютные долги отдадут в рублях.

— А могли точно так же сказать — в лаптях. Или в поцелуях. Вот представьте: дали вы кому-то сто долларов, а он вам отвечает — а давайте отдам вам поцелуями, поцелую — и мы в расчете. Какая ваша реакция?

Болезненная.

— Разумеется, кредиторы обратятся в международный суд, и будет объявлен дефолт.

А Россия скажет, где она видела те суды словами нашего посла в Швеции.

— Разумеется. И, между нами говоря, здесь Россия даже будет в каком-то смысле права. Потому что резервы-то наши заморожены. Они первые начали, заморозили наши резервы, у нас тут сплошной форс-мажор. Запад начнет замораживать какие-то российские активы. У компаний, которые платят евробонды, точнее — теперь не платят евробонды, есть активы за рубежом, это все заморозят, отберут. Мы в ответ отберем активы иностранных компаний в России.

И этот снежный ком будет расти?

— Я бы сказал — ком из того, о чем говорил наш посол в Швеции.

Еще одна «мера поддержки», которую предлагают у нас светлые головы, — обнулить все авторские права иностранных правообладателей. Чем это грозит России?

— Ничем, кроме того, что нам перестанут поставлять все лицензионное.

Так все равно ведь уже перестали.

— Конечно. Бандит — он и есть бандит. Он не пашет и не сеет, он отбирает у других.

Это было технически возможно в СССР и в России начала 1990-х, но сейчас уже совсем другие параметры всеобщей компьютеризации и глобализации, другой уровень вовлеченности страны в мировую экономику. Разве возможно сейчас такое?

— А почему нет? Венесуэла так живет. Жить, как Венесуэла, — это возможно. Жить, как Иран, — возможно. О других перспективах для России теперь никто и не говорит. Все спрашивают себя: Венесуэла или Иран?

А что хуже?

— «Оба хуже». Иран поспокойнее в смысле экономики. Иран попроще в смысле преступности. Иран похуже в смысле идеологии. У нас страна большая и не объединена религиозной конструкцией,

по преступности у нас будет, скорей всего, Венесуэла, по тоталитарности — Иран, по экономике — что-то среднее.

Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

И все-таки: можно ли как-то смягчить удары по нашей экономике?

— Конечно, можно. Это элементарно просто. Срочно вывести войска из Украины. Провести нормальные переговоры по Востоку Украины, достичь какого-то приемлемого решения, которое сейчас еще наверняка возможно. Вопрос с Крымом подвесить на будущее и не поднимать. Повернуться к Западу и сказать: ребята, эти ваши санкции уж как-то чересчур, мы тут кое-что поменяли у себя, давайте хотя бы самую серьезную часть снимем. И все будет нормально.

Разве? Санкции, как говорят и экономисты, и политологи, легко вводятся и очень трудно снимаются. Запад заинтересован их отменять?

— Пока нефтяного и газового эмбарго нет, отменять особенно нечего. Можно найти способ договориться, чтобы золотовалютные резервы России вернули. Более того, я уверен: если сейчас сказать, что мы выведем войска в обмен на возврат резервов, то они и вернут. А все остальные санкции — это ничто. Ну что — олигархи? Да плевать Кремлю на олигархов, только ближе в Родине будут. Вернут резервы — восстановятся расчеты. Мир очень циничен, главное — восстановить в Украине статус-кво. Запад будет считать, что победил он, Украина — что победила она, Россия — что победили всех мы.

Читайте также

Зубы зашатались

Зубы зашатались

Президент Стоматологической ассоциации России, профессор Андрей Яременко — о том, что будет с российской стоматологией в период санкций

Но мы ведь говорим не только о самих санкциях, но и о реакции западных компаний на «спецоперацию». Они вернутся?

— Разумеется, все заинтересованы вернуться. Но Россия перешла грань, за которой оставаться здесь просто невозможно. Хотя — какая вам разница, вернется ли в Россию Louis Vuitton? Кто из 145 миллионов человек их видел?

Louis Vuitton — честно, никакой. Но меня очень волнуют, скажем, Volkswagen и IBM.

— А они, конечно, в такой ситуации вернутся. Им просто надо показать готовность к «хорошему курсу»: вывод войск из Украины, подписание соглашения, которое гарантирует Украине неприкосновенность и территориальную целостность. Плюс — бонусом какой-нибудь переходный статус территориям на Юго-Востоке Украины. Плюс — заморозка лет на пять переговоров о Крыме. Плюс — заморозка переговоров о вхождении Украины в НАТО лет на 25. Плюс, возможно, вхождение Украины в ЕС. Я думаю, еще можно все решить, все вернуть.

Можно ли было заранее предвидеть и как-то просчитать настолько разрушительный для российской экономики эффект от «спецоперации» в Украине?

— Я даже писал об этом еще до начала «спецоперации». Я не верил, что Россия пойдет на это. Потому, что это переход «красной линии», после чего мировое сообщество не могло не взвиться, а Россия все еще довольно неустойчива. Надо было совершенно по-другому себя вести: и виллы покупать в других местах, и яхты ставить в других странах, и рынки свои организовывать по-другому, чтобы от такой реакции защититься.

Я был уверен, что пойти на такое — безумство, либо во власть пробрались китайские шпионы. Потому что Россия от всего этого очень проигрывает, а выигрывает Китай.

Китай сейчас просто получает Россию и может делать с ней все, что хочет. Он становится для нас и эксклюзивным покупателем, и эксклюзивным поставщиком. Он сможет диктовать всю политику, а Россия не сможет даже пикнуть. А куда деваться? На Западе краны перекрыты. Сам Китай при этом будет с благообразным видом говорить, что он за переговоры, но не может перестать торговать с северным партнером. И вот Китай будет брать нашу нефть по себестоимости, газ по себестоимости, а отдавать китайскими машинами и шмотками.

«Нефть в обмен на продовольствие»?

— Нефть в обмен на протухшее продовольствие.

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow