…Приравняли к экстремизму

С 24 февраля, по данным ОВД-Инфо***, по всей стране на акциях задержали свыше 8200 человек. Как отмечают правозащитники, задержания проходят жестко, зафиксированы факты недопуска к задержанным адвокатов. В Москве с начала протестов, по оценкам правозащитников, задержали более 3800 человек, в Петербурге — более 2700, в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде и Краснодаре более ста. МВД сообщало о количестве задержанных только 24 февраля (ГУ МВД по Москве назвало цифру 600).

Известно много случаев задержания за одиночные пикеты, задерживали людей и просто, когда они выходили с шариками или цветами цветов соседней страны. Полицейские приходят за людьми, вывешивающими плакаты у себя в окнах и на балконах. Еще поводы для задержаний — посты и репосты с анонсами акций, распространение листовок или нанесение на стены надписей.

В Москве задержанные говорили о переполненных автозаках. В Петербурге и в Нижнем Новгороде вместо автозаков порой использовали городские автобусы. Правозащитники фиксировали многочисленные примеры жестких действий полиции, которые адвокаты расценивают как противоправные.

24 февраля задержали правозащитника Льва Пономарева (Минюст включил его в реестр «СМИ-иноагентов»). Был составлен протокол по ч. 5 ст. 20.2 КоАП РФ («Нарушение участником публичного мероприятия установленного порядка проведения собрания или митинга») за призывы к участию в протесте. Суд оштрафовал его на 30 тыс. рублей. А 3 марта на правозащитника напали неизвестные.

4 марта в числе задержанных участников оказалась бывший муниципальный депутат Тимирязевского района Юлия Галямина. Савеловский суд Москвы назначил ей 30 суток административного ареста по статье о повторном нарушении правил проведения несогласованной акции.

Не обошлось и без уголовных дел. В настоящее время известно о возбуждении трех. Первое — против 22-летней девушки за брошенную бутылку с зажигательной смесью в сторону полицейских (ст. 318 УК). На записи, опубликованной Следственным комитетом, видно, как девушка бросает бутылку, которая падает на асфальт и не разбивается. На следующий день, 25 февраля, СК выложил видео, на котором задержанная девушка извиняется перед полицейскими. В тот же день Тверской суд Москвы отправил ее под стражу.

Второе дело (хулиганство, ст. 213 УК) завели 27 февраля после того, как мужчина врезался на машине с лозунгами в заграждение на Пушкинской площади, а затем поджег машину. Об избранной для него мере пресечения информации нет.

Другое дело заведено в Санкт-Петербурге против 24-летнего участника протеста. Его обвиняют в применении насилия к представителю власти (ст. 318 УК). По версии следствия, 2 марта он схватил силовика, после чего распылил перцовый баллончик ему в лицо. 4 марта Куйбышевский суд Петербурга отправил обвиняемого в СИЗО на два месяца.

Вскоре после начала протестов Генпрокуратура пригрозила уголовными делами за выход на подобные акции. Выражение пацифистских настроений может быть квалифицировано как участие в экстремистской деятельности с последующим наказанием по ч. 2 ст. 282.2 УК РФ — до шести лет заключения.

«Осмотрели комнату — ничего не нашли»

4 марта прошли обыски в двух офисах «Мемориала» и в комитете «Гражданское содействие». Силовики ворвались в правозащитные организации ближе к полудню. Следственные действия в «Гражданском содействии» длились почти пять часов, а в «Мемориале» закончились поздно ночью. Из офиса никого не выпускали, сотрудникам запретили пользоваться средствами связи, никого не впускали. Адвокаты были лишены возможности участвовать в следственных действиях.

По словам сотрудников «Мемориала», основанием для обысков стало дело правозащитника Бахрома Хамроева, обвиняемого в публичном оправдании терроризма (ст. 205.2 УК), 25 февраля суд в Москве взял его под стражу на два месяца. В организации отмечают, он не работает в ПЦ «Мемориал» и «Гражданском содействии», но он является членом Правозащитного центра.

Как утверждают сотрудники «Гражданского содействия», обыск проводила ФСБ. «Я работаю в Федеральной службе безопасности. Проводятся следственные действия, никого не пытают. Не переживайте», — приводят правозащитники слова сотрудницы, вышедшей из офиса «Гражданского содействия» покурить. На обыск смогла попасть только глава комитета Светлана Ганнушкина. В разговоре с «Новой» она отметила, что сотрудники ФСБ были предельно вежливыми, но «предложение выпить чай ими было отвергнуто», шутит она.

«Протокол обыска выглядит примерно так: «осмотрели комнату — ничего не нашли». И так в других кабинетах. И найти какие-либо следы Бахрома Хамроева было невозможно. Он у нас работал 17 лет назад и всего год», — пояснила Ганнушкина.

Обыск в комитете закончился ближе к 16 часам, силовики забрали сервер и вынесли часть техники. Сначала главу «Гражданского содействия» следователь собирался отправить на допрос, но потом перенес встречу на 9 марта.

В это время силовики продолжали следственные действия в «Мемориале». Входы и выходы охраняли автоматчики в масках, пригнали автозак и два фургона. Позже в здание в Малом Каретном переулке ОМОН занес болгарку, как потом выяснилось, силовики пытались вскрыть сейф. Там обыск закончился ближе к 22 часам. Как пишут в телеграм-канале «Полный ПЦ», протокол обыска передали дежурному по зданию и взяли с него подписку о неразглашении.

В другом офисе «Мемориала» в Каретном Ряду обыск длился 14 часов и закончился в 2 часа ночи. В итоге изъяли несколько жестких дисков, много печатной продукции: книг, листовок и плакатов. Что еще могли с собой прихватить силовики, сотрудники офиса, ожидавшие на улице, не увидели, силовики выстроились у выхода так, чтобы загородить обзор. Но что потом увидели внутри офиса, так это кем-то оставленную надпись на стенде «МеморЕал — все!» (потом исправили на И), несколько раз на плакатах и стенах нарисовали символ Z. По мнению правозащитников, обыск по уголовному делу — это всего лишь предлог, чтобы получить доступ к документам «Мемориала».