Собственно, она уже идет — типичная гибридная, со взаимными обстрелами (в объемах до перемирия 2020 года), взаимными обвинениями в подготовке вторжения, с медийными и политическими фейками, с разного рода пугающими действиями, многие из которых как будто просто списаны из учебных пособий по психологической войне… И самое главное — с вовлечением в эту опасную игру все большего количества исполнителей среднего уровня, с погонами и без, из разных стран, что делает все более высокими шансы на «эксцесс исполнителей», последствия которого потом будет невозможно или, по крайней мере, невероятно трудно затормозить. То есть, по меткому выражению одного из вдумчивых российских экспертов, политика переходит на «полевой уровень». А это менее управляемо, а потому более опасно.

С одной стороны, мы видим обвинения руководителями пока никем не признанных (надолго ли?) «народных республик» в подготовке к вторжению в «ЛДНР» коварных украинцев, совместные с РФ показательные выступления с эвакуацией несчастных жителей сепаратистских регионов в Россию, мобилизацию в «милицию» и начало перемещения в Донбасс добровольцев из России.

и с пропитанных патологической ненавистью и фейковым запалом федеральных телеканалов. Отдельную роль играет «подвешенный топор» в виде возможного признания Россией сепаратистских республик по настоятельной просьбе Госдумы. И все это на фоне отсрочки завершения совместных с Беларусью военных учений и неприятия западного ответа на российские требования по отказу от членства в НАТО Украины и Грузии и возвращению к военной инфраструктуре до 1997 года. И непонятно — то ли это демонстрация возможной невменяемости (чтобы не связывались с нами такими!), то ли холодное, но рискованное продолжение принуждения Запада к переговорам по безопасности, включая «стоп-НАТО» для Украины, то ли склонение Киева к выполнению наконец Минских договоренностей так, как они прописаны в соглашениях февраля 2015 года. Мол, если окончательно откажетесь или будете продолжать «увиливать» и что-то там «улучшать», то мало не покажется, нам надоело.

Из той же психологической оперы, но с другой стороны — назначения и переназначения дат российского «вторжения», причем в эти игры с календарем грядущего кошмара вовлечены политики явно покруче, чем донецко-луганские царьки, — президент и госсекретарь США. Тут же всеобщее единение Запада, согласование «адских» и прочих санкций, публикация множества сценариев российского вторжения, эвакуация дипломатов и американских наблюдателей из Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. И венец всего (это пока, могут быть и более крутые находки) — воскресное предупреждение посольством США своих соотечественников в России о возможных терактах в Москве, Питере и в других точках российской территории. Это уже прямиком из кейса о так называемых действиях России «под чужим флагом», который на днях в ООН раскрыл дипломатической публике госсекретарь Энтони Блинкен. Напомним, что, перечисляя возможности, которые Россия может использовать в качестве поводов для вторжения, он сказал, что потенциальные российские действия под чужим флагом могут включать «сфабрикованный так называемый террористический акт на территории России», фальшивую массовую могилу, инсценированную атаку беспилотников на гражданских лиц или «фальшивую, даже настоящую атаку с применением химического оружия». В последнем случае, кстати, прослеживается явный намек на декабрьское заявление Сергея Шойгу о каких-то таинственных бочках с химическими веществами, которые могут быть использованы против жителей Восточного Донбасса «американскими ЧВК», базирующимися на украинской стороне разделительной линии.

Конечно, стержнем обмена психологическими ударами и пугающими предостережениями о почти неминуемой близости военного столкновения являются взаимные обвинения в его военной подготовке. О качественной и количественной оценке российских передвижений войск близ украинской границы не написал лишь самый ленивый и безучастный. Подробно разбирала эту тему и «Новая». Сейчас мы ждем также материал нашего собкора в США о том, на чем конкретно, на каких данных разведки или каких-то еще аналитиков базируются там в алармистских предвоенных оценках готовности России к военным действиям на Украине.

Представляется интересным и то, как оцениваются украинские вооруженные силы вдоль линии соприкосновения с признанными Россией «ЛДНР».

Понятно, что, как мы уже отмечали, и в этих «республиках», и в России муссируется тема «украинской опасности» и того, как там, с другой стороны, создан военный кулак.

И спорить, кто прав, а кто врет, в условиях гибридной перестрелки бесполезно. Особенно тогда, когда сам факт возможного сознательного начала горячей стадии конфликта представляется с точки зрения политического здравого смысла слишком рискованным для каждой стороны. Мне лично представляются нонсенсом обвинения украинской стороны в готовности развязать масштабные военные действия против «ЛДНР». Как, впрочем, и их «целесообразность» в отношении Украины с российской стороны. Но военные не могут игнорировать такие вещи, как концентрация сил вероятного противника, несмотря на заявления его политиков об отсутствии планов военного решения. Политические руководители, даже если не слишком уверены в близости чужого «вторжения» и сами такового не планируют, разрабатывают с помощью своих стратегов способы ему противостоять. Тем более что масштабные военные действия могут, как мы отмечали выше, при таком накале страстей начаться и по случайности. На Украине, пережившей утрату Крыма и гибридную войну в Донбассе, вполне естественно для политиков и военных анализировать военный потенциал «страны-агрессора» близ своих границ. Но то же делают и в России относительно украинского потенциала — вне зависимости, собираются в Кремле «вторгаться» или «отражать вторжение» на территорию своих донбасских сателлитов.

В этой связи интересны оценки военного потенциала Украины экспертами самой Украины. В феврале прошлого года в Киеве была создана независимая общественная структура — Центр оборонных стратегий (ЦОС). Его задача — мониторинг военных реформ и государственной политики в сфере безопасности и обороны, а также аналитическая экспертная помощь в формировании этой политики. Возглавляет Центр экс-министр обороны Андрей Загороднюк (с августа 2019 по март 2020 г.).

В составе Центра эксперт по вопросам международной безопасности Алина Фролова, эксперт по управлению государственными активами Алексей Марценюк, экс-министр иностранных дел Владимир Огрызко, эксперт по экономической и энергетической безопасности Александр Харченко и другие. А также международные эксперты: экс-посол США в Украине Уильям Тейлор, Главнокомандующий ОВС НАТО в Европе (1997‒2000 гг.) генерал Уэсли Кларк, экс-советник министров обороны Украины и министерства обороны Великобритании Фил Джонс, профессор факультета Исследований войны Королевского колледжа Невилл Болт.

19 февраля в качественном и хорошо информированном украинском издании «Зеркало недели» был опубликован текст об исследовании ЦОС нынешней ситуации у границ Украины. В нем указано на крайнее ее обострение, но в то же время, сравнив ресурсы «боевиков» и ВСУ, эксперты пришли к выводу, что реализация РФ сценария «полномасштабного вторжения» маловероятна. Но остается угроза проведения ограниченных операций российскими группировками. Два наиболее уязвимых направления — восточное направление (ОРДЛО) и Азово-Черноморский регион.

По разным данным, российские паспорта получили от 600 до 850 тысяч жителей ОРДЛО. Необходимость «защитить российских граждан» может стать придуманным поводом для локальной военной операции, цель которой — расширение ОРДЛО. В этом случае произойдет открытое участие России в боевых действиях на Донбассе. Кремль может признать «ЛДНР» и подписать с ними «договоры» или о помощи ВС РФ в вопросе безопасности, или о введении миротворцев.

Интересны выводы экспертов о мотивах нынешней российской политики в отношении Украины:

• ухудшение ситуации необходимо России для ослабления единства западных партнеров, в том числе Франции и Германии, и для усиления давления на Украину, чтобы Киев все же принял московскую интерпретацию Минских договоренностей;
• возможность усугубить внутригосударственный кризис внутри Украины и создать предпосылки для своего военного вмешательства;
• украинское общество уже показало, что вероятные компромиссы с РФ оно принимать не готово. Тем временем реакция президента Владимира Зеленского на ситуацию по безопасности подвержена двум угрозам: вероятный внутриполитический кризис, если на фоне новых потерь украинцы будут считать реакцию главы государства недостаточно серьезной, и вероятную легитимизацию вмешательства для РФ, если реакция окажется слишком серьезной;
• из-за ответа Запада по «гарантиям безопасности» и нежелания Украины отказаться от НАТО Москва может решить, что открытое локальное вторжение в Украину в политическом смысле перевесит экономические и другие потери;
• в военном плане Россия будет пытаться навредить критическим объектам инфраструктуры;
• Москва пытается разрушить поддержку Украины Западом.

Так эксперты в Киеве видят нынешнюю ситуацию, мотивы России, вероятность и возможные масштабы российского вооруженного вмешательства.

Подобные калькуляции делают и в европейских столицах, которым вовсе не нужен очередной военный конфликт в Европе — вне зависимости от его масштабов. Интересно, что, как и в 2008 году, когда состоялся российско-грузинский вооруженный конфликт, миротворцем пытается выступить французский президент — теперь не Саркози, а Макрон. Воскресные телефонные переговоры с Путиным и Зеленским привели к согласию сторон на продолжение работы по поиску мирного решения в рамках диалога политсоветников в «нормандском формате». Макрон с Зеленским также пытаются организовать экстренное заседание Трехсторонней контактной группы для прекращения обстрелов на линии соприкосновения и восстановления «режима тишины», против чего уже яростно выступили представители сепаратистов, утверждающие, что именно Украина зачинщик обстрелов, а созыв ТКГ нужен ей лишь для пропагандистского прикрытия своих «захватнических планов». Пока непонятна реакция Москвы на предложение по ТКГ.

Макрон также обсудил с Путиным возможность нового саммита с Байденом. Стороны «в принципе» согласились, но без определения времени и прочих деталей, которые 24 февраля, видимо, будут обсуждать Лавров и Блинкен. Американская сторона заявила, что он может состояться, только если Россия не «вторгнется» на Украину.

Война нервов продолжается. Главное, чтобы они ни у кого не сдали.