Вероятно догадываясь, где я круглосуточно зависаю последние три года, редакция попросила поделиться опытом о том, как «СМИ могли бы адаптироваться к децентрализации».
Формулировка меня позабавила торчащими из нее рожками старика Эзопа: разве «адаптация к децентрализации» — это не метафора для «бегства от централизации»?
Озабоченность редакции понять несложно: Web2 сегодня окончательно выродился из хоть и неприятной, но терпимой диктатуры корпораций, в террор, открыто объявленный рядовым гражданам государственно-корпоративной машиной в планетарном масштабе.
Описание ужасов, охвативших мир на исходе ковидного морока, не входит в задачу моей колонки, поэтому ограничусь самой свежей и показательной иллюстрацией.
На днях Кристя Фриланд, заместителька (так, кажется, полагается теперь писать по этикету) премьер-министра Канады Джастина Трюдо, озвучила представление правящего либерального правительства о том, что такое демократия, а именно: банковские счета организаторов, спонсоров и участников массовых протестов дальнобойщиков в Оттаве против коронавирусных ограничений должны быть заморожены.
Кристя так прямо и сказала: «Я хочу, чтобы те, кто участвует в незаконных блокадах и незаконной оккупации, знали, что эти меры реальны, они применяются и будут иметь последствия».
Реакция общества последовала незамедлительно: в ночь на 17 февраля крупнейшие банки страны (Royal Bank of Canada, Canadian Imperial Bank of Commerce, TD Canada Trust, Scotiabank, BMO Bank of Monstreal) один за другим ушли в офлайн, что, с учетом синхронности отключения терминалов, однозначно свидетельствует о защитных мерах против массового изъятия жителями Канады денег со своих счетов.
Ни для кого не секрет, что банки по требованию власти (любой — американской, немецкой, российской, китайской) мгновенно лишают частных лиц и организации доступа к своим деньгам.
В далеком прошлом остались времена, когда счета допускалось блокировать только по решению суда. 11 сентября 2001 года правящие элиты придумали для экспроприации бронебойный предлог — подозрение в прямом или косвенном участии в террористической деятельности.
На перифериях планеты этот жупел был творчески расширен, поэтому с годами деньги стали отнимать за призывы к смене государственного строя, за оскорбление чувств верующих и неверующих, за причинение моральных страданий.
Сегодня с подачи канадских властей мы пришли к тому, что лишать средств к существованию допустимо уже просто за публичное отстаивание всякого мнения — достаточно, чтобы правящая элита полагала его «неправильным».
Протесты дальнобойщиков в Оттаве. Фото: Scott Olson / Getty Images
Почувствуйте, как говорится, разницу: одно дело — помогать бен Ладену или призывать людей к насильственному устранению законно избранной власти, и совсем другое — замораживать счета людей за то, что они посмели протестовать против бездарных телодвижений правящей партии, которая борется с пандемией путем уничтожения экономики.
На банковском шантаже, однако, канадские либеральные правители решили не останавливаться и попытались закрепить в сознании обывателей идею не только неизбежности, но и глобальности возмездия за инакомыслие: «Имена лиц (чьи счета по распоряжению властей банки заморозили первыми. — С. Г.), названия структур (поддерживающих демонстрантов. — С. Г.), а также криптокошельки (на которые поступали пожертвования. — С. Г.) были переданы Королевской жандармерией финансовым учреждениям, которые заблокировали соответствующие счета. Заморозка остальных счетов не заставит себя ждать» (Кристя Фриланд).
Послание лежит на поверхности: будете себя неправильно вести — мы заблокируем не только ваши счета в банках, но и ваши криптокошельки.
За словами последовало дело: премьер-министр Канады Джастин Трюдо издал распоряжение о блокировке 34 криптовалютных кошельков, номера которых находились в публичном доступе и использовались для сбора средств в поддержку протестных выступлений дальнобойщиков в Оттаве.
Дабы у читателей не сложилось превратного впечатления, что меня заклинило на Канаде, предлагаю сменить географию. Сделать это несложно, поскольку в своих колонках я постоянно пытаюсь донести до читателей ключевую идею: телодвижения государственных ведомств и публичный дискурс, связанный с криптоэкономикой, являются не изобретением региональных правителей, а универсальной реакцией традиционного мира на грядущую неизбежную смену исторической финансовой парадигмы.
14 февраля 2022 года в соседней Белоруссии появился указ № 48 «О реестре адресов (идентификаторов) виртуальных кошельков и особенностях оборота криптовалюты».
Вопрос: что общего между демаршем Трюдо и указом Лукашенко?
Ответ: абсолютное непонимание новых реалий.
Трюдо потребовал заблокировать криптокошельки. Лукашенко потребовал «провести реестр адресов виртуальных кошельков». Проблема в том, что желания властных мужей исполнимы только в том случае, если эти самые криптокошельки и «виртуальные кошельки» принадлежат централизованным криптовалютным биржам (т.н. CEXes), которые являются такими же юридическими структурами, регулируемыми государством, как и коммерческие банки. Очевидно, что любое распоряжение властей эти юридические структуры выполняют мгновенно и неукоснительно.
Александр Лукашенко. Фото: Андрей Стасевич / БелТА / ТАСС
Если криптокошельки, на которые собирали деньги для канадских дальнобойщиков, были открыты на централизованных криптобиржах, то их благополучно заблокируют. Так же как ранее заблокировали счета в банках.
Аналогичным образом «провести реестр адресов виртуальных кошельков» можно тоже только на централизованных криптобиржах.
Трагизм (для государства) заключается в том, что услугами централизованных криптобирж пользуется только одна-единственная категория участников рынка — биржевые спекулянты. И больше никто. По понятным причинам: на централизованных биржах невозможно иметь собственный криптокошелек! Все эти кошельки принадлежат самой централизованной бирже. Точно так же, как ни у одного человека на свете нет собственного счета в коммерческом банке. Все счета в банке принадлежат самому банку.
Все, что есть, у клиентов банка и централизованных криптобирж — это запись в бухгалтерской отчетности банка и биржи, которая фиксирует сумму денег, условно числящихся за имяреком.
После того как мы отнесли наши деньги в банк или на биржу, мы добровольно передали свою собственность в доверительное управление. Де-факто это уже не наши деньги, а деньги банка или биржи, которые любезно числятся за нами. А могут и не числиться. Именно по этой причине так просто блокировать счета и морозить клиентские деньги в организациях-посредниках: клик мыши — и ты банкрот.
Ситуация радикально меняется, когда финансовые активы хранятся не у посредников (банки, централизованные криптобиржи), а у тебя самого. В традиционной финансовой системе альтернатива банкам только одна — наличные деньги. В криптоэкономике контроль над собственными активами достигается в том случае, если деньги хранятся не в доверительном кошельке, принадлежащем централизованной бирже, а в личном криптокошельке.
Скажу больше: у варианта с личным криптокошельком есть огромное преимущество перед наличными деньгами.
Отнять у человека наличные деньги — дело, в принципе, плевое. Хомо сапиенсы последние пять тысяч лет этим, собственно, успешно и занимаются.
Приходит к слабому сильный (для повышения эффективности — в сопровождении еще 10‒100 подручных) и говорит: «Отдай, мил-человек, будь ласка!» Мил-человек отвечает: «Не отдам!» Или — чаще: «Дык нету у меня ничего!» После этого в ход идет незамысловатый набор приемов физического воздействия с неизбежно одинаковым результатом: мил-человек отдает все до копейки, и хорошо, если остается потом живой.
Гений киберпанков, создавших чудо блокчейна, предусмотрел подобный сценарий, поэтому в криптоэкономике активно используются т.н. multi-sig wallets, криптокошельки с множественной подписью. Смысл такого кошелька простой: чтобы получить доступ к хранящимся в нем активам, необходимо собрать некоторое количество секретных ключей, прописанных в списке владельцев данного кошелька.
Например, если у нас кошелек с множественной подписью типа 4/7, это значит, что всего у этого кошелька 7 владельцев и для любого движения средств необходима цифровая подпись от минимум 4 владельцев.
Владельцы эти могут жить в любом уголке планеты. Они анонимны и во многих случаях друг друга в лицо не знают и никогда в риаллайфе не встречались. Не исключено, что все эти владельцы в реальной жизни — один и тот ж человек, однако проверить это никак невозможно. Показательно, что даже число собственников multi-sig-кошелька и величина минимума подписей, необходимых для разблокировки средств, никому извне не известно, потому что эта информация нигде не проявляется и не фиксируется.
Кошелек с множественной подписью не только невозможно заморозить, но и отнять ничего насильно не получится, потому что нужно будет рыскать по всему свету и собирать подписи остальных владельцев счета.
Что касается белорусского сценария с «реестром адресов (идентификаторов) виртуальных кошельков», то он не только безнадежен, но и просто нелеп: владелец секретного ключа в любую минуту может генерировать кликом мыши сотни миллионов криптовалютных адресов, которые никак между собой не связаны и никак друг из друга не выводятся. Иными словами, доказать, что два разных адреса в реальности принадлежат (или не принадлежат) одному собственнику (владельцу секретного ключа) совершенно невозможно.
Возвращаюсь теперь к непосредственному информационному поводу для написания колонки — неформальному заданию редакции проконсультировать на предмет «адаптации СМИ к децентрализации».
Во-первых, похвально уже само понимание того, что
единственный шанс сохранить в современном мире независимость — это использовать преимущества децентрализованного информационного пространства (Web3) во всем его бесконечном разнообразии.
В данном случае речь идет не о личных криптокошельках, а о полном спектре децентрализованных решений, которые покрывают полный спектр работы СМИ.
Начнем с веб-сайта.
Любой портал, запущенный на обычном интернет-хостинге с адресом, прописанным в централизованной системе доменных имен (DNS), уничтожается в два счета.
Делай — раз: адрес вашего сайта вносится в какой-то очередной «запрещенный реестр», происходит блокировка доменного имени и — вуаля! — 95% читателей доступ к вашему ресурсу теряют. И не нужно строить иллюзий по поводу VPN: пользоваться этим паллиативом станет лишь ничтожная часть аудитории, основная масса останется не у дел — проверено неоднократно.
Единственно надежное решение — использовать IPFS — межпланетную файловую систему, в которой обитает Web3. IPFS — это одноранговый гипермедийный протокол связи, который позволяет хранить информацию в децентрализованном виде. Иными словами, данные хранятся не на серверах интернета, а на компьютерах рядовых пользователей. Для удобства представления можно сказать, что информация в IPFS живет и перемещается примерно так же, как в протоколе bittorrent, с которым знакомы все любители кино и музыки.
После размещения сайта в IPFS он будет выглядеть таким образом:
Пример страницы в децентрализованном вебе
Визуально — самая обыкновенная веб-страница. Единственное, что выдает принадлежность к Web3, — абракадабра вместо адреса: ipfs://bafybeiemxf5abjwjbikoz4mc3a3dla6ual3jsgpdr4cjr3oz3evfyavhwq/wiki/Vincent_van_Gogh.html.
Смысл в том, что использованная для примера страница из Википедии хранится везде и нигде одновременно. Ее нельзя ни закрыть, ни запретить, ни отменить, ни конфисковать. Она навеки прописана в IPFS, а физически тиражирована на тысячах анонимных компьютерах, разбросанных по всему миру.
Для того чтобы посмотреть на веб-страницу, размещенную в IPFS, пользователю не нужно ничего знать и изучать, достаточно обыкновенного браузера Opera или Brave.
Разобравшись с веб-сайтом СМИ, переходим к рабочей среде.
Google Docs — это, конечно, замечательно и удобно, но прошлый опыт не оставляет места для сомнений: будет нужно, закроют и прихлопнут в момент.
И документы удалят, и доступ отключат. Удивляться не приходится: Google — американская корпорация и будет всегда делать то, что ей скажет американская родная власть. Кстати, не только американская власть, были прецеденты и в Китае, и в России, и в Германии.
Альтернатив облачной работе с документами в Web3 пока не много, тем не менее они есть и с каждым днем их становится все больше. Например, Skiff — полноценный пакет для работы с текстовыми документами и таблицами, поддерживающий групповую работу в реальном времени, при этом — с децентрализованным хранением данных в IPFS, сквозным шифрованием, двухфакторной аутентификацией и возможностью регистрироваться не через традиционную электронную почту, а напрямую через Metamask — собственный Web3 криптокошелек.
Автор пишет для «Новой» текст в Skiff
Следующий этап — хранение данных.
Опять-таки, Google.Disk, Яндекс.Диск и прочие централизованные сервисы — это удобно и замечательно, но с той же знакомой оговоркой: до определенного момента. Когда этот момент настанет, все ваши данные заморозят, ваш доступ к ним перекроют, а содержание папок раскроют тем, кого это не касается.
Решение: используйте любой из многочисленных децентрализованных облачных сервисов для хранения файлов.
Первое, что приходит в голову: Akash Network, Arweave, Storj, Sia, Lambda, Crust, Coldstack.
Coldstack — децентрализованное облачное хранилище
Децентрализованный мессенджер, который работает непосредственно в блокчейне сети xx network, защищенной, между прочим, даже от атак со стороны еще не существующего, но теоретически возможного квантового компьютера, — это xx messanger, созданный одним из отцов современной криптографии Дэвидом Чаумом.
Децентрализованная электронная почта, которая живет в другом полностью анонимном блокчейне и сети Secret Network, — Alter.
Нет нужды объяснять, что ключевым элементом свободы в современном мире выступает финансовая независимость. И эта независимость реально достижима только в контексте криптоэкономической альтернативы, которая за 12 лет развилась до состояния влиятельной и мощной индустрии.
С позволения читателей эту тему мы дальше развивать не будем: достаточно того, что ей посвящена большая часть моих публикаций за последние три года.
