18-летний Евгений Лосевский, проживавший в поселке Детскосельский Пушкинского района Петербурга, пропал в ноябре 2009 года. С тех пор его мать Инна Бардышева не может найти сына ни живым, ни мертвым. Осенью 2020 года следователи признали, что он был убит, хотя тело так и не нашли. Где оно находится, могут знать только трое мужчин, обвиняемых сегодня в похищении и убийстве Лосевского: 37-летний Максим Фатеев, 39-летний Антон Козлов, 42-летний Сергей Селютский. Двенадцать лет они жили в одном поселке с родителями Жени: работали, отдыхали, женились, рожали детей. Весь поселок знал о том, что случилось с Лосевским, и о том, что именно Фатеев, Козлов и Селютский — последние, кто встретился с ним при жизни и вступил в конфликт. Несмотря на это, все трое уверовали, что кара их никогда не настигнет.
25 января Фатеев, Козлов и Селютский предстали перед судом. Вину не признают. Каждому грозит до 15 лет лишения свободы.
Обвиняемые в зале суда. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
«Я скоро вернусь»
Инна Бардышева развелась с мужем, когда сыну было пять лет. Растила его одна до 11 лет, пока второй раз не вышла замуж. Женя, по воспоминаниям его друзей и знакомых, был спокойным, неконфликтным, добрым, отзывчивым. Помимо обычной школы, окончил Царскосельскую гимназию искусств им. Ахматовой по классу гитары, а затем — автомеханический лицей. Мечтал стать адвокатом, учился на первом курсе юридического факультета.
Вечером 11 ноября 2009 года Евгений с друзьями провожал в армию бывшего одноклассника. Около полуночи Женя зашел домой за гитарой. Объяснил родителям, что ребята попросили его сыграть и спеть. Пообещал: «скоро вернусь, я рядом».
— Я спокойно уснула, — рассказывает Инна. — Меня ничто не беспокоило на тот момент. У нас никогда не было ночевок вне дома. Временами Женя возвращался поздно, но я всегда была в курсе, где и с кем он. Поселок маленький, я знала всю их компанию — мальчиков и девочек, они часто приходили к нам в гости. С родителями многих была знакома. У меня не возникло никакого опасения, что что-нибудь может случиться. А в 7.30 утра я проснулась и вижу: сын не пришел. Я в его комнату забегаю, всё холодеет внутри, и какой-то ветер навстречу. Мне стало страшно.
Женя Лосевский. Фото из семейного архива
Мать бросилась обзванивать всех, кто был накануне с Женей, выяснять, где он. Узнала, что после посиделок Евгений и его друг Роман провожали знакомую Ильмиру. По пути, во дворе жилых домов на Колпинском шоссе, они столкнулись с Фатеевым, Козловым и Селютским. Как выяснилось позднее, тот вечер они провели в гостях, успели достаточно выпить и собирались съездить «за добавкой». Троица стояла возле автомобиля «Фольксваген транспортер», решая, куда ехать за водкой.
— По словам ребят, — говорит Инна, — Женя, проходя мимо, случайно задел зеркало иномарки. Не повредил. Тем не менее один из мужчин стал ругаться и выкрикивать что-то вроде: «ты сначала на свою машину заработай!». Затем к разборкам подключились его приятели. Сына схватили за капюшон, втолкнули в микроавтобус и увезли.
Больше Евгения никто никогда не видел. Ни живым, ни мертвым.
Инна показывает фотографии сына. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
«Ну что вы там натворили?»
— Мои поиски сына начались с утра 12 ноября, — продолжает Бардышева. — Полдня я пыталась разобраться, кто такие — Козлов, Фатеев, Селютский, и что между ними и Женей произошло? Роман и Ильмира пересказали мне всё, что произошло на их глазах. Потом я кинулась к участковому. Он сидит, нога на ногу, семечки лузгает и цедит лениво так: «ну ведите их сюда, будем разбираться». Инна узнала, где живет Козлов. Пришла к нему вместе с мужем.
Антон Козлов. Фото из личного архива
— Козлов, — вспоминает женщина, — вышел к нам помятый, глаза шальные. В прихожей стояли его серые кроссовки, все в грязи, и на них была кровь. Муж помог привести Козлова к участковому. Тот встретил его как старого знакомого: «ну что вы там натворили?». Козлов сказал, что ничего, мол, повздорили, посадили парня в машину, покатали немного и выпустили тут же, в поселке.
Такой же версии придерживались опрошенные позднее Фатеев и Селютский. Фатеев ссылался на то, что Женя плохо себя вел, очень шумел, громко кричал, мешал людям спать,
поэтому его решили вывезти в поля — «проветрить и поучить уму-разуму».
Родители Лосевского потребовали у «учителей» показать им тот пятачок, на котором они якобы высадили Женю. Там оказались камеры наружного наблюдения. Не сразу, но семья добилась, чтобы полицейские изъяли с них видеозаписи и изучили. «Фольксваген транспортер» в ночь с 11 на 12 ноября в указанном месте проезжал, однако ни один автомобиль там не останавливался и никого не высаживал. Ни один!
Антон Козлов в суде. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
Наличие видеозаписей в корне поменяло защитную тактику Фатеева, Козлова и Селютского. Мужчины стали утверждать, что вывезли Евгения чуть дальше — в поля совхоза Детскосельский и там оставили. И 12 ноября, и много раз в последующие месяцы родители, друзья и знакомые Жени приезжали в эти поля на поиски. Безрезультатно.
«Расшатала систему»
18 ноября 2009 года по факту пропажи Лосевского было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 105 УК РФ «Убийство». Для этого Инне пришлось дважды съездить в Пушкинское РУВД, написать заявление, достучаться до руководства. Но возбудить дело — еще не значит расследовать. Ничего из того, что нужно было сделать по «горячим следам», быстро и качественно, следствие не сделало.
— Первый следователь Петр Исайкин (в настоящее время находится в федеральном розыске за пронос запрещенных веществ в СИЗО. — Н. П.) приложил все усилия для того, чтобы дело не раскрыли, — говорит Бардышева. — Одежду, в которой подозреваемые были в ночь преступления, следователь попросил их самих ему принести спустя неделю.
«Я не юрист, не следователь, но фильмы смотрю и вижу, что вещдоки обычно изымают, а не просят предполагаемых преступников их принести».
В итоге среди изъятых вещей не оказалось тех, в которых видели Фатеева, Козлова и Селютского в ночь на 12 ноября свидетели. Исайкина не смутили явно противоречивые первоначальные показания задержанных. Он проигнорировал сообщения от свидетелей об угрозах и запугивании со стороны подозреваемых.
Максим Фатеев в суде. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
Неудивительно, что спустя полгода следствие пришло к выводу, что собранных доказательств причастности вышеуказанных лиц к преступлению в отношении Лосевского недостаточно. 18 июля 2010-го уголовное преследование Селютского, Фатеева и Козлова, которые до этого имели статус подозреваемых, было прекращено, а расследование дела в первый раз приостановлено.
Всего за 12 лет оно приостанавливалось 12 раз и не менее 20 раз передавалось от следователя к следователю, но не прекращалось. Одна из причин — упорство матери Жени.
— У меня в то время не было адвоката, — говорит Инна. — Некому было научить или посоветовать, что делать. Я просто веером писала жалобы и слала наобум всем руководителям в Петербурге и Москве. Мне приходили в ответ отписки, но я не переставала писать.
С 2009 года Бардышева отправила столько обращений во всевозможные инстанции, что только они сегодня составляют два тома уголовного дела (всего томов 11).
— Один из следователей, — вспоминает Инна, — сказал мне: «вам удалось расшатать систему».
«А зачем нам такая система, которую надо расшатывать?»
Инна смотрит на подозреваемых, причастных к исчезновению ее сына Жени через стекло «аквариума». Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
Помоги себе сам
Ни разу за эти годы не приостанавливалось только собственное расследование матери, потерявшей сына.
— Когда я поняла, что помощи ждать неоткуда, то стала свое расследование вести. Мне пришлось это делать. От безысходности. Я ходила с фотографией по всем квартирам в поселке. Расспрашивала. Мы с мужем изъездили все дороги, прилегающие к тому участку в полях, где якобы был брошен Женя. Опрашивали людей в придорожных кафе, магазинах, мотелях, на автозаправках.
До осени 2009 года у Бардышевой не было своей странички в соцсети «ВКонтакте». После пропажи сына она свою страницу создала и начала вести группу в соцсети, посвященную расследованию дела и поискам Жени. Группа поиска Евгения Лосевского действует и сейчас, помогая в поисках людей, пропавших без вести.
— Ко мне тоже стекалась информация, — продолжает Инна, — я собирала ее по крупицам. Через знакомых и незнакомых, кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел. Так летом 2020 года одна жительница поселка рассказала мне, что во время праздничного застолья один из подозреваемых признался ей в похищении Жени и поведал, как все было на самом деле.
Муж Инны выступает в суде. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
С этой информацией Бардышева отправилась к следователю. Работа по уголовному делу была возобновлена и поручена наиболее опытным сотрудникам управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК РФ по Петербургу.
Перепрятали
5 сентября 2020 года по подозрению в похищении и убийстве Лосевского оперативники уголовного розыска задержали и заключили под стражу Фатеева, Козлова и Селютского. Двумя днями ранее, 3 сентября, Селютский дал признательные показания. Он подробно рассказал следователям о том, как произошел конфликт, как Евгения заталкивали в автомобиль, везли в поля совхоза Детскосельский, а также о том, что случилось дальше.
Селютский — единственный — дал признательные показания, а потом отказался от них. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
По показаниям Селютского, в полях Фатеев вывел Лосевского из машины. На улице они громко ругались, и Фатеев, будучи гораздо сильнее Жени, нанес ему не менее пяти ударов в голову и один в область груди. Парень упал на землю и больше не встал. Поняв, что Лосевский убит, эти трое отвезли тело к ближайшей канаве, сбросили туда и закидали ветками и сухой травой. Потом все трое вернулись в квартиру Фатеева, где, по словам Селютского, он напился и лег спать. Проснулся в девять утра. В квартире никого не было. Селютский посмотрел в окно и увидел, как паркуется автомобиль, из которого выходят Фатеев и Козлов.
Селютский не спросил, куда те ездили и зачем, но предполагает, что сообщники, пока он спал, перепрятали тело Лосевского.
Сами они ему об этом ничего не говорили. На следственном эксперименте Селютский показал место, где было изначально брошено тело Евгения. Останков там сыщики не нашли.
«Никто его не трогал»
В конце 2021 года прокуратура утвердила обвинительное заключение. Дело в отношении Фатеева, Козлова и Селютского направили на рассмотрение в Городской суд Петербурга. Всем троим сегодня вменяют похищение человека, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (п. «в» ч. 3 ст. 126 УК РФ), а Фатееву еще и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ).
Еще до начала рассмотрения дела по существу, на предварительном заседании, Селютский отрекся от своих признательных показаний. Фатеев и Козлов отказались давать показания до окончания судебного следствия. Все трое сегодня категорически не признают свою вину.
Следователи и судья. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
— В суде Селютский заявил, что в настоящее время не признает свою причастность к совершенному преступлению. А предыдущие показания он якобы давал, находясь в состоянии бреда, сопровождающегося галлюцинациями. Однако мы не без оснований предполагаем, что на Селютского сейчас оказывается давление, — прокомментировала «Новой» Алина Нахшунова, адвокат Инны Бардышевой. — Он доставляется в суд из СИЗО — это не секрет — в одном автомобиле с иными обвиняемыми по этому уголовному делу. А те отвечать за содеянное не собирались никогда.
Фатеев в суде и вовсе превзошел все ожидания. Он стал отрицать даже то, что все трое неоднократно подтверждали с 2009 года, начиная с первого допроса у участкового:
— Лосевского никто не сажал насильно в автомобиль, — заявил Фатеев. — Это была его инициатива. Евгений хотел прогуляться. Он сел в машину добровольно, сам поехал с нами в поля и сам там вышел и куда-то пошел без чьей-либо помощи, какого-то давления или применения физической силы. Никто его не трогал.
Первого февраля в Городском суде будут допрашивать свидетелей конфликта обвиняемых с потерпевшим.
Инна Бардышева в здании суда. Фото: Елена Лукьянова / «Новая газета»
— Мне очень трудно пережить этот процесс, — говорит Инна Бардышева. — Мне очень страшно, что в итоге в зале суда подсудимых просто отпустят. Они почему-то уверены, что им ничего не будет. Но еще больше я боюсь, что так и не узнаю, где мой ребенок. Не найду его. Моя цель сейчас — найти своего ребенка, в любом виде. Столько лет прошло… Я верила до последнего, но… Я хочу похоронить сына, упокоить, чтобы на могилку прийти, цветы принести, поплакать. Где Женя, знают только эти трое. Но они молчат.
