В Мурманске сияет все. Ну не совсем все, но вокруг здания областного правительства точно. Новое праздничное освещение обошлось в 22 миллиона рублей. Правда, прежнее было вроде бы вполне исправно. Злые языки говорят, что старые гирлянды не нравились лично губернатору Чибису, который якобы обижался на наличие на световых растяжках изображений порхающих птичек. Дескать, чего они дразнятся?

«Птичью» фамилию губернатора действительно порой склоняют не самым вежливым образом. Но, думается, первопричина замены иллюминации не орнитологическая, а политическая. Старую делали по заказу мэрии (кстати, в пять раз дешевле), а новую — областной власти. Между губернскими и городскими чиновниками сейчас война. Так что — тушите свет.

Пару недель назад генсовет «Единой России» исключил из партии врио мэра Мурманска Тамару Прямикову и еще четверых депутатов горсовета. Мурманск, где и митингов протеста толком не было, и оппозиция еле дышала, вдруг оказался в центре политического противостояния. Чем разгневали мундепы партию? Сами они помнят за собой лишь одно прегрешение: за несколько дней до «чистки» их угораздило публично возразить секретарю генсовета Андрею Турчаку.

Во главе города директор школы Тамара Прямикова оказалась в результате несостоявшегося избрания мэром другого директора школы — Ольги Дзюбы. Описывая эти события, можно ненароком перепутать горсовет с педсоветом.

Дзюба в депутатах ходила год, потом по приглашению губернатора Чибиса возглавила региональный минобр, но проработала недолго — вскоре приближенные к областной власти СМИ стали публиковать сочинения на тему: «Дзюба должна стать мэром Мурманска».

Выборам мэра предшествовало серьезное охлаждение между подъездами администрации (в первом находится мэрия, во втором — губернская власть). Пропаганда вела кампанию в духе: Чибис наведет порядок в областном центре. На темной стороне анонимные авторы рисовали фигуры бывшего главы города Алексея Веллера (сейчас — депутат Госдумы от Красноярского края) и недавнего сити-менеджера Андрея Сысоева. Оба они местные, действительно давно у власти. Получали немало упреков за состояние жилищно-коммунальной сферы и сомнительное предвыборное обещание «К 100-летию Мурманска без деревяшек».

Упрекали «городских» и в увлечении дорогим благоустройством: мэрия бурно занималась парками и скверами.

Упреки в расточительстве сошли на нет, когда городским благоустройством занялись «областные». Порядок цифр, отпускаемых на «шарики-фонарики», с мэрскими тратами оказался несоизмерим. Область теперь вовсю решает вопросы местного значения, федеральным законом отнесенные к муниципальным полномочиям. Земельный вопрос, транспорт, городское благоустройство были де-факто перетянуты в областное подчинение с приходом Чибиса. А какие суммы прокачиваются через это «благоустройство», «Новая» рассказывала не раз.

Но когда областные чиновники стали навязывать городу концессию по замене городского освещения, которая загоняла бюджет в многомиллиардную кабалу на четверть века, мундепы встали насмерть.

Инициатором концессии была «БЛ ГРУПП» Георгия Бооса. «Городские» отказали. Война началась почти сразу — сначала информационная, под девизом «Город лишили светлого будущего». Потом должность потерял сити-менеджер Сысоев, у бывшей жены которого нашли зарубежную недвижимость. Губернатор лично подал иск о лишении мандата мундепа Хабарова — главреда городской газеты, у него нашелся домик в Болгарии. Правда, Чибис проиграл и суд, и реноме: публика тут же начала обсуждать его собственный домик в Испании.

Замирить мятежный горсовет (и подписать концессию) мог бы лояльный регионалам мэр, например учительница Дзюба. А чтобы у мундепов рука не дрогнула, о поддержке кандидата публично заявил Андрей Турчак. До сих пор рекомендаций по выбору мэра мурманчанам из столицы не присылали.

Но депутаты — причем почти сплошь единороссы — неожиданно проголосовали против. Сразу после голосования в горсовет влетел Чибис. «Он возмущался, говорил, что мы его обманули, потому что на заседании фракции поддержали выдвижение Дзюбы, а проголосовали в итоге против ее избрания. Говорил, какие мы лжецы все во фракции «Единой России», — вспоминает Тамара Прямикова.

«Он надеялся, что мы сейчас пойдем и переголосуем. А депутаты не стадо баранов, у каждого свое мнение», — резюмирует Александр Накай, тоже депутат, тоже исключен из партии, тоже из команды Веллера.

Мундепов по одному стали вызывать в правительство области на переговоры. Переговоры, по словам мятежников, вело министерство внутренней политики. «Меня приглашали на чай, по душам поговорить. Говорили полтора часа, было очень странно, — вспоминает Прямикова. — Спросили, кого я вижу на должности сити-менеджера, я ответила: «Мостового, Накая или Кириллова».

Вскоре в «Дом молодежи», которым руководит депутат Леонид Мостовой, пришел ОБЭП, в «Городских парках и скверах», где раньше директором был Александр Накай, провели выемку документов, а у Виталия Кириллова нашли ошибки в декларации и решением суда низвергли из депутатов.

Мурманские депутаты не первыми столкнулись с давлением Андрея Чибиса. В 2005 году он в качестве советника рязанского губернатора Шпака участвовал в кампании по выборам мэра Рязани. Область вела на них экс-мэра Чебоксар Игумнова. Кампания провалилась. Бывший рязанский депутат Николай Булычев вспоминает: «Чибис депутатов по одному приглашал к себе по поводу того, какого мэра мы должны избрать. Объяснял, что власть должна быть консолидирована, что не должно быть разброда, что мы под руководством губернатора наведем порядок и в области, и в городе…

Чибис тогда для нас организовал поездку в Чебоксары, чтобы показать, какой Игумнов молодец и как хорошо умеет управлять городом. Два шикарных автобуса выделили нам. Но мы все-таки решили, что это не значит, что мы его должны выбирать. Мы все были членами «Единой России», но никакой военной дисциплины не было. У нас в Рязани до этого закон о местном самоуправлении выполнялся четко, власть была у нас независимая и бюджет свой. Конечно, им хотелось часть полномочий депутатов забрать, но мы стояли намертво и не отдали ничего».

«ЕР» заявила, что повторно выдвинет Дзюбу на пост мэра Мурманска — на следующем заседании совета. Но на следующем заседании оказалось не до Дзюбы — решался вопрос о выборе сити-менеджера. На эту должность снова нашелся «губернаторский» кандидат — Юрий Сердечкин, заместитель главы региона. По прежней схеме все те же СМИ начали хвалить Сердечкина. Кандидата снова поддержал Турчак. Депутаты снова проголосовали против.

Накануне секретарь генсовета «ЕР» лично приехал в Мурманск. Андрей Турчак, которого журналист Олег Кашин называл организатором своего избиения и который был фигурантом расследования «Новой» о чиновниках — владельцах зарубежных офшоров, — частый гость в Мурманской области, он приезжал поддерживать выдвижение Чибиса в губернаторы. Демонстративно встав на его сторону в межэлитном конфликте, Турчак рискнул политической репутацией. И вряд ли ожидал получить отпор от провинциальных учительниц. А те понять не могли, с чего столь высокой в партийной структуре фигуре дались выборы провинциального завхоза, каковым, по сути, является отвечающий за городское хозяйство сити-менеджер.

Возможно, Андрей Чибис давал Андрею Турчаку совсем иные прогнозы, и тот с подачи тезки попал в комическое положение.

«Нас собирали на встречу фракции с Турчаком группами: сначала педагогов, потом остальных, — вспоминает Прямикова. — Он сказал: «Губернатору в городе нужен свой человек». Тут Ира Ускова (мундеп, тоже директор школы. — Т. Б.) его и спрашивает: «А вы вообще чего к нам приехали? У нас все нормально, мы работаем».

Дошла очередь до меня. Представилась. Он: «И после того, что вы натворили, вы до сих пор руководите фракцией?!» А я ему: «Андрей Анатольевич, а вам не кажется, что вы нарушаете устав? В уставе не написано, что партия должна поддерживать кандидатуру главы администрации муниципалитета на выборах». Он разозлился: «Устав учите!» А я ответила: «Я учила. И вам советую!» Жестко поговорили.

Потом депутат Антонина Климова спрашивает Турчака: «Нам что, надо партбилеты сдать?» «Нет, — говорит, — не надо».

Александр Накай оказался во второй группе депутатов. «Андрей Анатольевич сразу сказал, что мы все должны проголосовать за Сердечкина: «Это не только просьба Андрея Владимировича (Чибиса. — Т. Б.), но еще и сверху смотрят на вас. Ваши возражения я не хочу слушать, пусть каждый по очереди скажет, что он проголосует за». Он не говорил впрямую, что нас раздавят, но намеки были такие, что если мы не согласны, то нами займутся». Все растерялись: какой-то разговор по понятиям. Я спросил: «Вы считаете, это правильно? Мы должны клясться?» Он ответил в духе того, что наше мнение не интересует и разговор закончен. Ну я встал и ушел сразу, чтобы не прощаться за руку с ним».

Горсовет Сердечкина не избрал. Мурманск по-прежнему остается без мэра и сити-менеджера. Вскоре Антонина Климова, Леонид Мостовой, Александр Накай, Ирина Ускова и Тамара Прямикова узнали из СМИ, что их исключили из партии решением генсовета. Формулировка сильная: «За деструктивные действия, отрицательное влияние на общественно-политическую ситуацию и формирование негативной позиции по отношению к высшему партийному руководству и региональным органам власти».

Не уверена, что при вступлении в «ЕР» клянутся любить Турчака или Чибиса, но желание последнего настоять на своем лишило «ЕР» статуса партии власти в городе Мурманске — власть-то из нее как раз исключили. А фрондирующие депутаты остались в совете — беспартийными, из-за чего и надавить на них стало сложнее.

У Прямиковой звонит телефон — на рингтоне беззаботная мелодия из «Служебного романа». Она пьет чай из стеклянной кружки и вспоминает, как жила в мурманском бараке на Больничке (социально неблагополучный район близ областной больницы, морга и СИЗО), где белье примерзало к стенам. Чибис уже год обещает реконструировать Больничку, но пока результат явно уступает веллеровской программе «Без деревяшек», по которой хоть несколько социальных домов для расселения авариек, да построили. А тут пока даже котлована нет.

У Прямиковой в кабинете висят два портрета — Путина и неожиданно Веллера. Удивляюсь, она смеется: «А вот пускай висят. Вынесут их только вместе со мной отсюда».

Мурманчане всегда гордились непровинциальностью города. Вроде и на отшибе, а две границы, порт, образованное население, высокий уровень жизни. Поэтому снобизм молодых технократов здесь воспринимается в штыки. Тем паче, что «понаехавшие», как в открытую многие здесь называют команду Чибиса, то и дело пытаются не с бараками или руинированной медициной разобраться, а переделать что-то, что и так работало.

Пока в отдаленном Печенгском районе люди зимой жалуются на холод в домах, а под Кандалакшей грозят закрыть больницу, областные власти вопреки протестам градозащитников вздумали переделывать облик центральной площади Мурманска. Это напоминает покупку дорогой мебели в деревянный барак с провалившимся полом.

«Наше дело решать, кому мы доверяем, — отрезает Накай. — Чужой — он ни погоды нашей не знает, ни состояния сетей, ни дорог — а это всё глава администрации и мэр должны знать, жить этим должны. Что они тут среди зимы будут делать? У нас Север. Не нравится тебе, губернатору, наш выбор — делать нечего, все равно с ним работай. Если купил квартиру, а соседи не по душе, ты их что — выселять начнешь? Или сам уедешь?»