Общественные наблюдательные комиссии — это региональные органы, которые, по задумке, должны были бы контролировать соблюдение прав человека в местах лишения свободы. Члены общественных наблюдательных комиссий могут общаться с заключенными и передавать их жалобы в органы власти, информировать общество о том, что происходит в тюрьмах и колониях. Члены ОНК не обязаны согласовывать свои визиты с руководством учреждений, правозащитникам достаточно подать уведомление о посещении за день до визита начальнику территориального управления ФСИН. В особых случаях они могут уведомлять о посещении день в день.

Согласно закону об общественных наблюдательных комиссиях, выдвигать кандидатов в региональные ОНК могут правозащитные НКО, работающие больше пяти лет и не состоящие в реестре иноагентов.

Среди бывших и действующих членов ОНК есть также много людей, о правозащитной или даже общественной деятельности которых нет информации в открытых источниках. Хотя по закону опыт работы правозащитной деятельности обязателен для любого кандидата.

В открытых источниках есть данные о 1030 членах ОНК созывов 2019–2021 годов, о 482 — созывов 2017–2019 годов, о 296 — 2015–2017 годов и о 323 — 2012–2015 годов. Данные о первых созывах найти практически не удалось — в интернете есть упоминания лишь о 30 людях, состоявших в ОНК Пермского края, Саратовской области и Мордовии.

Дата-отдел «Новой» проанализировал правозащитную деятельность нынешних членов ОНК до того, как они вошли в состав комиссий.

Ненаблюдаемые наблюдатели

По закону об общественных наблюдательных комиссиях Общественная палата Российской Федерации должна публиковать информацию о выборах и составах ОНК в «Российской газете». Но последнее сообщение Общественной палаты РФ о формировании ОНК на сайте «Российской газеты», как выяснил дата-отдел «Новой», было опубликовано в 2008 году — в год принятия закона.

Информацию о составах ОНК можно иногда найти на сайтах региональных управлений ФСИНа, некоторых местных общественных палат или уполномоченных по правам человека, на порталах правозащитных организаций или в редких новостях СМИ.

Самая «ненаблюдаемая» ОНК среди действующих созывов — в Орловской области: в интернете нет данных об общественной или правозащитной деятельности девяти из 10 человек, входящих в состав комиссии. Согласно отчету о деятельности за 2020 год, члены орловской ОНК только 10 раз посещали учреждения принудительного содержания, зато четыре раза встречались с начальником УФСИН по области и побывали на 15 «коллективных мероприятиях».

В Саратовской области, откуда Сергей Савельев вывез архив с пытками, в действующем составе комиссии 11 из 19 человек не ведут публичную общественную работу.

Поручики Киже

Всего в действующих созывах ОНК состоит как минимум 361 человек, о чьей деятельности нет публичных упоминаний. Информации об этих людях недостаточно, чтобы определить, чем они занимаются. В социальных сетях в аккаунтах с такими же именами нет постов о какой-то общественной работе. Поисковые системы по запросу на имена этих членов ОНК выдают только данные об индивидуальных предпринимателях, занимающихся самыми разными типами работ — от экскурсионных услуг до прокладки труб и строительства. Точно определить, что эти предприниматели не тезки, а члены комиссий, нельзя.

Больше всего ноунеймов оказалось в созывах ОНК 2015–2017 годов: о деятельности 127 человек из найденных 296 ничего не известно.

Среди членов ОНК часто бывают и общественники, работающие с местными НКО самой разной направленностью. Не всегда возможно определить, какими именно проектами они занимаются. Значительная часть членов комиссий не рассказывают, какие НКО они представляют.

Среди общественников, не скрывающих свои НКО, есть люди, которые работают с антинаркотическими и патриотическими организациями, фондами по защите семейных ценностей и местными обществами слепых и инвалидов. Успешно выдвигают кандидатов и организации по защите прав потребителей, автомобилистов или предпринимателей.

Диванные правозащитники

Количество правозащитников в составах ОНК уменьшается. В действующих созывах только 24 человека из 1030 как-то связаны с правозащитной деятельностью. Правозащитники есть в составе комиссий в Санкт-Петербурге и Москве, Башкортостане и Удмуртии, Нижегородской, Московской, Томской и Свердловской областях, Краснодарском и Хабаровском краях.

В созывах 2017–2019 годов из 482 человек только 34 были связаны с правозащитными организациями, в 2012–2016 годах на 619 человек пришлось порядка 89 правозащитников с опытом работы.

В 2019 году в пятый созыв в Москве не прошли члены Московской Хельсинкской группы, активно работавшие в четвертом. Суммарно правозащитники Анастасия Гарина, Иван Мельников, Михаил Сенкевич и Евгений Еникеев посетили места принудительного содержания как минимум 341 раз за три года. Зато в состав комиссии вошел Петр Ульянцев, который за три года в четвертом созыве, судя по имеющимся данным, ни разу не ходил к заключенным.

Чем занимается Ульянцев, определить сложно: на сайтах пятого и четвертого созывов его фотографий нет, по поисковым запросам выдаются данные одного предпринимателя, владевшего полиграфическим центром и турфирмой и учредившего патриотический центр, который закрыли в 2018 году.

Кроме Ульянцева, нет информации об общественной или правозащитной работе еще 12 членов пятого созыва московской ОНК. Один из них — Вадим Боронин, брат члена ОНК Московской области.

Лифчик как мерило профессионализма

В пятый созыв ОНК Санкт-Петербурга не прошли правозащитники Яна Теплицкая и Екатерина Косаревская, которые рассказали о пытках в петербургских «Крестах».

По официальной версии Александра Холодова, председателя пятого созыва ОНК, правозащитницы не получили мандаты, потому что не предоставили рекомендацию от общественной палаты города. Кроме этого,

Сам Холодов стал председателем в свой первый созыв, раньше он занимался защитой прав автомобилистов. Кроме ОНК, Холодов входит в Общественную палату России и петербургское отделение Общероссийского народного фронта. Всего, по подсчетам «Важных историй»*, в состав ОНК Санкт-Петербурга входит 17 человек, связанных с местными властями или силовиками, при этом в комиссии 40 человек.

В Дагестане ОНК четвертого и пятого созывов пост председателя занимает бывший замначальника УФСИН по региону Омар Омаров. В 2019 году он возмущался в интервью изданию «Молодежь Дагестана», что в состав комиссии из 10 человек вошли четыре женщины: «Как они будут в мужскую тюрьму заходить, что они там будут делать?»

Пока опытные члены комиссий возмущались недопуском в региональные ОНК, получившие мандаты давали интервью. Михаил Кузьминых, председатель четвертого созыва кировской ОНК и бывший сотрудник УФСИН, рассказывал СМИ про «правозащитный бизнес» и адвокатов, работающих с обращениями в ЕСПЧ только ради процента от назначенных компенсаций.

Афганский синдром

Среди членов ОНК часто оказываются люди с армейским прошлым. Чаще всего это люди, связанные с ветеранскими организациями, которые учредили военнослужащие, проходившие службу в Афганистане. В нынешних созывах 71 человек выдвинут общественными организациями бывших военных, в созывах 2017–2019 годов — 40 из 482 человек.

Экс-сотрудники МВД тоже активно идут в правозащиту. Сейчас на их долю приходится около 4% от 1030 идентифицированных нами членов ОНК, в прошлом созыве их было 2,7% от общего числа — 482 человек. Во втором и третьем созыве среди найденных 613 человек 5% в прошлом работали в полиции.

Например, в четвертом и пятом созывах в Нижегородскую ОНК входил Василий Бугай, экс-сотрудник МВД. В 2015 году он стал директором только что открывшегося частного Нижегородского гуманитарно-технического колледжа, в котором учат будущих логистов, юристов, бухгалтеров, воспитателей и автомехаников. Обучение в колледже проходит полностью дистанционно. Кроме Бугая, в комиссии четвертого и пятого созывов входило еще по одному преподавателю этого колледжа.

В действующих составах ОНК также есть один экс-сотрудник ГРУ — Михаил Масалитин, командир 12-й отдельной бригады ГРУ в 1990–1993 годах. Бригада была в Афганистане и Чечне.

Помимо военных и сотрудников МВД, в комиссии стабильно входят бывшие тюремщики. Сейчас в комиссиях есть как минимум 30 экс-надзирателей колоний, замов и начальников местных управлений ФСИН. В октябре этого года правозащитникам пообещали больше не включать в состав новых комиссий людей с опытом работы внутри тюремной системы.

«Народный фронт» и «Единая Россия» на страже

Кроме экс-силовиков, общественников и непонятных людей, в состав комиссий часто входят активисты, связанные с «Единой Россией», Общероссийским народным фронтом, общественными палатами регионов и бывшими или действующими депутатами законодательных собраний.

Члены Народного фронта заинтересовались защитой прав заключенных только в 2019 году. В составах 2017–2019 годов только два человека среди найденных 483 состояли в региональных отделениях ОНФ, в действующих их уже как минимум пять.

Среди членов ОНК текущих созывов есть как минимум 21 человек, связанных с «Единой Россией», в созывах 2017–2019 годов таких всего девять человек.

Полномочия прекращены

Помимо постепенного выдавливания правозащитников из ОНК, в пятом созыве участились случаи с лишением мандатов самых активных членов комиссий.

В Нижегородской области в 2020 году из состава ОНК исключили Олимпиаду Усанову, официальной причиной стало «ненадлежащее исполнение обязанностей и грубое нарушение кодекса этики». По словам правозащитницы, на момент лишения полномочий она была самым активным членом ОНК. Усманова была общественной защитницей на процессах нижегородских активистов.

Весной из состава ОНК Москвы исключили Марину Литвинович. Она также была одной из самых активных членов ОНК, а во время зимних протестов 2021 года постоянно посещала арестованных на акциях.

Так что начиная с 2015 года в составы ОНК в основном входят экс-силовики, священники и люди, о правозащитной работе которых нет информации в открытых источниках.

В 2022 году истекают полномочия наблюдательных комиссий в 45 регионах, в 2023-м — в 31 регионе. Будет ли в новых ОНК больше правозащитников и меньше бывших тюремщиков и непубличных людей, пока непонятно.

* Издание внесено Минюстом в реестр СМИ — иностранных агентов.