Сперва они пришли за оппозиционерами, потом — за музыкантами, теперь добрались до юмористов. В стране, где всенародно любим Квентин Тарантино (а пьесы не менее саркастичного Мартина Макдоны популярнее, чем где угодно в мире), провели, наконец, важный опрос — каковы представления граждан о границах юмора и иронии.

Можно, конечно, усмехнуться — других проблем в стране не осталось! Но и в Древних Афинах, прародине суверенной демократии, однажды судили Аристофана за то, что он высмеял «народ Афин» перед послами союзных государств в своей так называемой «комедии»! Аристофана, правда, оправдали — но ведь буквально за пару лет до этого философа Анаксагора, виновного в «оскорблении чувств верующих», из города изгнали! А еще несколько лет спустя зачинщик того суда, демагог Клеон, отомстил комедианту по уличным, а не юридическим, законам. Так что возрадуемся — страна идет по стопам великих античных политий. Очень правильно, что наконец-то можно проложить «красные линии» того, над чем шутить нельзя, ведь Россия — не страна для грустных.

Результаты опроса приведу ниже; но я предлагаю взглянуть на них не как на «замер» общественного мнения, а как на доказательство его отсутствия — ведь учили нас и Липпман, и Бурдьё, что никакого общественного мнения в реальности не существует. Во-первых, большинство респондентов отзываются на формулировку вопроса (социологи знают, как замена слов, но не смысла вопроса, меняет ответ на противоположный). Во-вторых — в государствах, подобных нашему, граждане чаще не высказывают свое мнение (если оно у них и было заранее сформулировано), а стараются угадать правильный ответ. Перед тем, как смотреть на цифры, учтем две эти позиции.

Начнем с того, над чем шутить нельзя и невозможно, «ни при каких обстоятельствах» (отдадим должное формулировке ВЦИОМ). Естественно — над «историей России, СССР, Российской империи». После запрета к показу «Смерти Сталина», впрочем, это и так было понятно.

Чуть больше допускают мысль о шутке над Распутиным или Бироном (мертвыми историческими деятелями) — 31%. Современная же власть, и заодно социально-экономические проблемы страны, осмеянию всё же доступны (55% разрешают смеяться над властью, 63 — над проблемами страны) — и так как ни «Домашний арест», ни «Последний министр», ни даже «Ревизор» в России не запрещены, граждане верно относят этот тип юмора к разрешенному. Но и внутри «проблем» есть подводные камни — нельзя трогать церковь (17% разрешили), армию (тут полегче, 43%), и конечно же, над президентом — шутки над Путиным (дозволили 43% — многовато, есть над чем работать, и впереди еще не один срок).

Над членами семьи и отношениями в семье наше скрепное общество шутить разрешает, а вот над национальными особенностями и традициями других народов — нет («за» только 28%), и над особенностями здоровья других людей (это около только 7%). Что же касается «черного юмора», а он ВЦИОМом сформулирован как «насмешки над смертью, насилием, болезнями и мрачными темами», то лишь 5% опрошенных относятся к нему «скорее положительно», а 77% — скорее отрицательно (причем только категория 18–24 дает рекорд положительного отношения — 14%).

Легко съехидничать — ага, запрета ждут популярные в эфире «черные комедии»! И «Псих», и свежий «Вне себя» — ведь смеются над тяжелой мрачной темой, психическим расстройством, а в «Звоните ДиКаприо» юмор смешивался с тяжестью сюжета о ВИЧ/СПИД. Но мне кажется, может я и ошибаюсь, ответы именно по этим темам — не прямо «политическим», по которым каток пропаганды не ездит каждый день, — дают надежду, что наше общество всё же гораздо миролюбивее, чем кое-кому хотелось бы.

А там, где граждане предлагают «ни при каких обстоятельствах» не высмеивать традиции других народов и особенности здоровья других — так это, собственно, призрак Новой Этики бродил по Европе и забрел к нам на огонек.

С ней есть свои проблемы, и интеллектуалы всего цивилизованного мира уже не первый год их обсуждают. Для нас же сам факт выхода на эту повестку — уже прогрессорство. Власть, разумеется, расскажет нам, как «неприемлемы» для «нашего народа» эти «новые этические стандарты» (словами В.И. Матвиенко, «в Европе уже 85 гендеров насчитали!») — и, да, если спросить, «как вам права мультигендерных чертей?», то люди реально пошлют куда подальше. Но если задать вопрос адекватно и толерантно, как сделано выше, — стоит ли смеяться над особенностями других людей (здоровья = биологии = строения тела = потребности в трансгендерном переходе), можно ли унижать слабых (меньшинства — слабые рядом с большинством)? Хочу верить, и спасибо ВЦИОМу, он эту надежду подтверждает — на такие вопросы нас удивят ответы не только «граждан» вообще, но и вполне конкретных агрессивно-заявительных госдеятелей.