Два месяца длится скандал, вызванный публикацией видеозаписей пыток в саратовской тюремной больнице. По распоряжению президента Владимира Путина уволен директор Федеральной службы исполнения наказаний Александр Калашников. По подозрению в организации групповых насильственных действий сексуального характера арестован бывший начальник саратовской ОТБ-1 Павел Гаценко. В исправительных учреждениях региона работает комиссия центрального аппарата ФСИН.

Адвокаты заключенных напоминают, что жалобы на пытки в саратовских колониях поступали несколько лет, но ни одна из правоохранительных структур не пыталась разобраться в ситуации. Сейчас система реагирует привычным образом: пострадавших убеждают не писать заявлений, в противном случае отправляют в ШИЗО.

По мнению адвокатов, которые пересказывают слова своих доверителей, в самой ОТБ, несмотря на гигантский скандал, скорее всего продолжается вымогательство денег у осужденных, хотя и в менее жестоких формах.

«Может, и не надо писать ни о чем»

«Честно говоря, какой-либо положительной динамики не наблюдаю» — говорит саратовский адвокат Снежана Мунтян о ситуации в колониях области.

По сведениям нашей собеседницы, сообщения о возможных преступлениях продолжают ей поступать даже от заключенных из ОТБ-1, где было снято большинство роликов с издевательствами, опубликованных проектом Gulagu.net. Активисты, засветившиеся на видео, переведены в СИЗО, им предъявлены обвинения в избиениях и изнасилованиях. Но в больнице остались, по мнению адвоката, их помощники, ранее находившиеся на вторых ролях.

«Они по-прежнему числятся на должностях санитаров и завхозов. Теперь эти люди получили власть и пытаются наладить конвейер по вымогательству денег у пенсионеров и инвалидов. Осужденные рассказывают, что деньги списывают через магазин.

Я была на приеме у нового врио начальника ОТБ, рассказала о происходящем…» — говорит Мунтян.

По словам адвоката, группы привилегированных активистов, издевающихся над другими осужденными, существуют и в других колониях региона. Однако система не готова признать масштаб явления. «Тех, кто пытается обратиться в Следственный комитет, убеждают этого не делать: мол, может, и не надо писать ни о чем, как бы хуже не стало. Есть стойкие ребята — их мало, но они есть, — которые все-таки подают заявление. Но их потом под надуманными предлогами отправляют в ШИЗО», — рассказывает наша собеседница.

Один из ее клиентов, Никита Песчаный (с 2012 года отбывает наказание за серию краж в особо крупном размере, совершенных организованной группой на территории Ставропольского края), написал заявление об изнасиловании, произошедшем в 2020 году в энгельсской ИК-13 (Саратовская область). Следственный комитет возбудил уголовное дело, на этой неделе Песчаного признали потерпевшим. «Однако сразу после моего последнего посещения его закрыли в штрафной изолятор», — говорит адвокат.

«Это система, которую строил не один человек»

Саратовский адвокат Аза Алиева также знает от доверителей, что в ОТБ «завхозы» продолжают отбирать деньги у пенсионеров и инвалидов. По ее мнению, действует схема, отработанная еще до скандала с видеороликами. От такого вымогательства в прошлом пострадал Михаил Паткин, получавший пенсию по инвалидности. «Его заставили отдавать пенсию активистам. Затем устроили работать в ковидное отделение больницы, где зарплата выше, но потребовали, чтобы он отдавал и эти деньги. Один из активистов, (…) [его фамилию адвокат указала в беседе с журналистом «Новой»], избил Паткина, написал от его имени заявление с просьбой перечислять деньги на счет (…) [его] матери», — рассказывает Алиева. Сейчас Паткин, написавший заявление в СК, отправлен в ШИЗО красноармейской ИК-7.

«За три года моей практики обращений из ОТБ было очень много. Когда родственники узнавали, что человека везут туда, они сразу звонили и не просто просили, а слезно умоляли ехать в больницу.

Сейчас исправительное ведомство пытается представить происходившее в ОТБ как отдельно взятые нарушения, о которых никто не знал до публикации видео. «Лукавство и лицемерие! Это система, которую построил не один человек. Это был налаженный механизм. Пытали по-разному в зависимости от цели давления. Инвалида достаточно было просто избить, чтобы получить деньги. Более авторитетную жертву насиловали, чтобы затем манипулировать человеком», — говорит Алиева.

В 2013 году об издевательствах в саратовской ОТБ-1 заявил освободившийся Эмин Мирзоев. Мужчина рассказал Gulagu.net, что в больнице его макали головой в унитаз, запихивали ему в рот носки и угрожали изнасилованием, снимая унижения на видео.

Через некоторое время Мирзоев снова оказался в местах лишения свободы. Отбывал наказание в ИК-7 особого режима в Красноармейском районе Саратовской области. По словам Азы Алиевой, здесь он выполнял роль посредника между осужденными и администрацией. «В апреле 2020 года в колонии сменился начальник. Мирзоев ему не понравился. Эмина обещали отправить в Балашов, в ПКТ ЛИУ-3 (помещение камерного типа лечебно-исправительного учреждения, известно регулярными акциями протеста заключенных. — Н. А.). Когда он увидел, что привезен в ОТБ, (…) [совершил членовредительство. Роскомандзор запрещает СМИ приводить подробности]», — рассказывает Алиева.

По словам адвоката, пострадавшего специально доставили в больницу вечером в пятницу, чтобы адвокаты могли попасть к нему не раньше понедельника.

«Я увидела, что человек страшно избит, не может сидеть, с трудом дышит. По его словам, его избивали и пытали током шестеро. (…) Я обратилась в СК и прокуратуру. Следователей заинтересовали не следы избиений, а то, было ли у нас подписано официальное соглашение. Мирзоева вынудили сказать, что адвокат действовала по собственной инициативе, а у него жалоб нет», — вспоминает наша собеседница.

После этого Мирзоева вывезли в Мордовию, перевели на более строгий режим, а затем направили во Владимирский централ. «Чтобы туда не ехать, он (…) [серьезно себя поранил]. Звонил мне, кричал: спаси меня, меня там убьют! Сейчас я не могу к нему попасть, меня не допускают без каких-либо оснований», — говорит адвокат.

Это не единственный пример, когда пострадавшего из ОТБ вынуждали отказаться от жалоб. Через пытки в больнице прошел Александр Суханов (в 2017 году мужчина был осужден за грабеж и, находясь в СИЗО Ростова-на-Дону, до смерти забил сокамерника, по совокупности преступлений получил 7 лет особого режима). В марте 2020 года Суханова перевезли из красноармейской ИК-7 в ОТБ-1, привязали к металлической кровати без матраца и оставили в таком положении на несколько дней. Мужчина рассказал о перенесенных истязаниях адвокату и приехавшему в учреждение сотруднику прокуратуры.

Суханова отправили в энгельсскую ИК-13. «Там действовала такая же группа активистов. Его обмотали мокрыми полотенцами и поливали водой. Он захлебывался, терял сознание. Ему подсунули на подпись бумаги. Суханов был вынужден отказаться от жалоб и оговорить себя — якобы он пытался дезорганизовать работу ОТБ», — рассказывает Аза Алиева.

Адвокат обращалась с открытым письмом к депутату Саратовской областной думы Николаю Бондаренко, рассчитывая на его помощь как юриста и героя миллионной аудитории ютуба. Ответа не последовало. «На тот момент у меня было больше 40 жалоб из ИК-7 о пытках и вымогательстве. Мне одной не хватило сил биться за справедливость», — вспоминает адвокат.

Нынешней осенью Суханов написал заявление в СК и после этого оказался в ШИЗО. «Он находится в одиночной камере, лишен возможности звонить родственникам. Я боюсь за его жизнь и здоровье», — говорит адвокат.

Недавно с Алиевой связались родственники жителя Астраханской области Адельбека Ахмедова (в 2002–2009 годах сидел за хулиганство и причинение тяжких телесных повреждений, в 2012-м получил 18,5 лет строгого режима за убийство двух женщин и кражу). По сведениям родственников, Ахмедов был свидетелем гибели Ильяса Дадахаева.

В 1998 году Дадахаев совершил серию разбойных нападений в Перелюбском районе Саратовской области, участвовал в деятельности бандформирований в Чечне, затем подделал документы о собственной смерти и под чужим именем скрывался в Казахстане. В 2009 году был опознан в одном из казахстанских исправительных учреждений, куда попал за торговлю наркотиками, и выдан России. Отбывал срок в тюрьме строгого режима в Балашове. Потом оказался в ОТБ.

«Дадахаев скончался якобы от внутреннего кровоизлияния. Семью об этом не известили. Родственники узнали о его смерти случайно, так как брат приехал на свидание. На теле были обнаружены синяки и гематомы, — рассказывает Аза Алиева. — Говорят, что Адельбек Ахмедов видел избиение. После этого Адельбека перевели в психиатрическое отделение (мужчина страдал эпилепсией. — Н. А.), держали в отдельной палате и даже курить выводили в одиночку. (…) Свидетели видели, как его волокли в «пыточное» ТЛО-8».

«Хотелось бы справедливости, но есть сомнения»

В октябре Октябрьский районный суд Саратова заочно арестовал Сергея Савельева, который вывез за границу видеоархив ОТБ, по обвинению в неправомерном доступе к компьютерной информации. Молодого человека, получившего вид на жительство во Франции, объявили в международный розыск.

Через неделю позиция правоохранительных органов поменялась на противоположную. Областная прокуратура отменила постановление о возбуждении уголовного дела и обратилась в Первый кассационный суд с просьбой об отмене меры пресечения. Суд согласился.

В конце ноября Волжский районный суд Саратова отправил в СИЗО бывшего начальника ОТБ-1 Павла Гаценко и начальника отдела безопасности больницы Сергея Мальцева, подозреваемых по статье 132 УК «Организация групповых насильственных действий сексуального характера». Адвокат Гаценко Игорь Максимов заявил Russia Today, что бывший начальник больницы «выпустил из рук бразды правления» и не знал, что происходит в учреждении. «Он 25 лет отслужил во ФСИН. Он по жизни совершенно не жесткий человек, добрый, как теленок», — охарактеризовал адвокат своего подзащитного.

В региональном управлении ФСИН уволены 18 сотрудников, включая начальника ведомства Алексея Федотова. Как сообщает саратовское ИА «Взгляд-инфо», в областной прокуратуре уволены три сотрудника, надзиравшие за соблюдением законов в исправительных учреждениях. По неподтвержденным данным, произошли отставки на уровне руководителей среднего звена в региональном управлении ФСБ.

Три недели в саратовских колониях работала комиссия из центрального аппарата ФСИН. Региональное управление открыло горячую линию, куда предлагалось сообщать о «фактах нарушения законных интересов и прав граждан в учреждениях уголовно-исполнительной системы». Перед отъездом из Саратова руководитель комиссии — главный инспектор управления организационно-аналитического обеспечения ФСИН полковник Александр Зубов — провел личный прием (продолжительностью два часа, по предварительной записи).

«Я очень благодарна Осечкину и Савельеву, — говорит адвокат Аза Алиева. — Сколько лет мы бьемся со стеной, на все мои жалобы приходили отписки. Впервые мы видим реакцию. Хотелось бы надеяться на справедливость, но сомнения присутствуют».

Служба исполнения наказаний сообщает, что проверочные мероприятия «встречают активное противодействие со стороны части осужденных», так как по распоряжению комиссии в колониях проводят обыски и изымают запрещенные предметы.

В энгельсской ИК-2 строгого режима осужденный во время осмотра камеры ударил по рукам и толкнул двух инспекторов. Возбуждено уголовное дело по статье 321 УК «Применение насилия в отношении сотрудника места лишения свободы».

В ИК-13 восемь осужденных пытались избить активистов, сотрудничающих с администрацией. В отношении нападавших также возбуждено уголовное дело.

ФСИН отмечает, что «наиболее тяжелая» обстановка сложилась в красноармейской ИК-7 (многие заключенные из этой колонии особого режима проходили через «перевоспитание» в ОТБ и заявили о пытках). Здесь изъяли мобильники, самогонный аппарат с запасом продукции, ножи, заточки и кусты конопли, выращенные на казенной территории. В штрафном изоляторе колонии осужденный ударил одного из проверяющих кулаком в грудь. По сообщению ФСИН, осужденные устроили бунт — ночью выгнали из жилых помещений тех, кто придерживается правил внутреннего распорядка, «на холоде оказалось около 200 человек».

Проект Gulagu.net сообщал, что в «семерке» отключили камеры видеонаблюдения, ожидается ввод спецназа ФСИН.

Адвокат Аза Алиева рассказывает, что осужденные в ИК-7 никого из бараков не выгоняли, а по собственной инициативе «вышли, чтобы показать, что больше не дадут себя унижать». Возмущение заключенных вызвала реакция ведомства на ставшие известными нарушения. «Новым врио начальника стал Константин Филатов, который раньше был заместителем по безопасности и оперативной работе, — говорит наша собеседница. — Люди ожидали, что приехавшая из Москвы комиссия их услышит и поможет. Но…»

По словам адвоката, все, кто вышел в ту ночь, сейчас в изоляторе за незначительные нарушения вроде незастегнутой верхней пуговицы, ШИЗО переполнен.

«У меня шестеро детей, седьмой ребенок приемный. Я очень боюсь, что мои дети могут попасть за решетку. Не зря говорят: от тюрьмы не зарекайся. Никто не застрахован. Поэтому эта проблема актуальна для всех, — считает Алиева. — Исправительная система должна стать открытой для адвокатов и правозащитников. Сейчас, чтобы узнать, куда вывезли моего доверителя, я жду ответа на запрос 30 дней. Нужно заранее информировать об этом родственников и защитников, дать право оспорить перевод. Необходима реформа ФСИН».

Не передергивать и не сгущать

«Ранее, лет 15 назад, саратовская уголовно-исполнительная система была одной из наиболее успешных. Но быстро произошла деградация», — заявил член президентского совета по правам человека Андрей Бабушкин, посетивший исправительные учреждения региона.

Представители СПЧ побывали в ОТБ-1, саратовском СИЗО, колониях №№ 10 и 13. «Что нас потрясло: сотрудники пытались скрыть, что там происходило, — рассказала о впечатлениях от больницы член совета Ева Меркачева, выступая в эфире «Эха Москвы». — Во всех помещениях, где должны были оставаться биологические следы после пыток — кровь, моча, сперма, — были вскрыты полы. Их заменили и строительный мусор спрятали. Следственный комитет, а расследованием занимается центральный аппарат, нашел часть этого мусора. Теперь это два мешка вещдоков».

Проект Gulagu.net сообщил, что перед приездом проверяющих из СПЧ из больницы вывезли 83 заключенных. «Было вывезено 50 с небольшим человек. Среди них тех, с кем мы хотели пообщаться, не было. Все, кто был у нас в списке, оказались на месте», — отметил Бабушкин. Подробности составления списка остались неизвестными.

Правозащитники подчеркнули, что пытки происходили «при попустительстве и бездействии прокуратуры».

В настоящее время расследуется 12 уголовных дел по фактам издевательств над заключенными. «Сейчас эта практика прекращена, но прекращена ли раз и навсегда или на время проверки, мы сказать не можем», — заявил Бабушкин.

По его мнению, сотрудники исправительных учреждений должны один раз в три года проходить реабилитацию: «Усталость накапливается. Любой человек озвереет, находясь в этой гуще далеко не самых добрых представителей нашего общества».

Местные адвокаты на встрече с проверяющими из СПЧ рассказали, что сотрудники саратовских колоний стараются осложнить работу защитников. Чтобы попасть на встречу с доверителем, адвокаты вынуждены ждать по полдня и больше, так что на общение с клиентом остается 15 минут. Нельзя проносить с собой телефоны, позволяющие зафиксировать следы избиений.

Адвокат Снежана Мунтян отметила, что после пыток заключенные «выходят на волю животными»: «А какими они должны быть после изнасилований и избиений?»

Председатель саратовской ОНК Денис Соболев призвал адвокатов, рассказывающих об издевательствах над заключенными, «не передергивать». По его словам, в комиссии работает 14 человек, жалоб на насилие в ОТБ ранее не поступало.

Саратовский уполномоченный по правам человека Надежда Сухова рассказала, что у нее в аппарате теперь есть специальный сотрудник, принимающий жалобы из мест лишения свободы. В день поступает семь-восемь обращений. Омбудсмен попросила «не сгущать краски» в Саратовской области, ведь в других регионах тоже пытают.