С кем вы, генпрокурор Стояногло?

Александр Стояногло занял пост генпрокурора 29 ноября 2019 года. Даже если он и стал для кого-то неожиданной фигурой на этом посту, то уж точно не был «темной лошадкой».

В июне 2019 года в Молдове разразился очередной политический кризис, который завершился бегством из страны олигарха Плахотнюка. После падения «режима Плахотнюка» был объявлен конкурс на замещение должности генпрокурора, победителем которого и назвали Стояногло. Указ о его назначении подписал Игорь Додон, тогдашний президент Молдовы. К тому времени Стояногло уже был весьма заметен на молдавском политическом небосклоне.

Александру Стояногло 57 лет. В 1992 году он окончил факультет права Молдавского государственного университета и получил назначение в городскую прокуратуру Кишинева. Уже через три года, в свои 27 лет, возглавил прокуратуру Гагаузии — автономной территории в составе Молдовы.

В 2001 году Стояногло вернулся в Кишинев на должность заместителя генерального прокурора страны. В 2006 году баллотировался в губернаторы Гагаузии, но проиграл выборы. В 2007-м покинул должность заместителя генпрокура Молдовы.

В 2009 году был избран депутатом парламента Молдовы, где проработал до 2014 года, занимая должности вице-спикера и председателя парламентского комитета по вопросам государственной безопасности, обороны и общественного порядка.

На выборах 2014 года Александр Стояногло был исключен из партийного списка Демократической партии Молдовы (Partidul Democrat din Moldova, PDM), от которой дважды выбирался в парламент. К тому времени PDM уже контролировал Владимир Плахотнюк, в 2012 году занявший должность зампреда, а в 2016-м возглавивший партию. В 2014 году Стояногло уже вступал в позиционные бои с Плахотнюком, выступая против его инициатив в парламенте. Спустя годы он расскажет российскому изданию «Коммерсант» о том времени:

Тогда Стояногло предпочел уйти из политики. Почти пять лет он занимался адвокатской практикой. И вот после бегства Плахотнюка Стояногло настигло неожиданное назначение на позицию генпрокурора.

Свою работу в новой должности он начал с неожиданных заявлений. В мае 2020 года в ходе пресс-конференции Стояногло сообщил о невиновности олигарха Платона по делу о хищении миллиарда долларов из молдавских банков и возложил всю вину на Плахотнюка. А спустя еще несколько месяцев, в декабре 2020 года, генеральный прокурор назвал имена людей, действительно причастных к краже миллиарда долларов.

Среди них, к примеру, было имя Илана Шора, молдавского политика и бизнесмена, который сегодня проживает в Израиле, но продолжает играть серьезную роль в молдавской политике. Достаточно сказать, что на июньских парламентских выборах партия «ШОР», набрав 5,74%, заняла третье место и получила шесть мандатов. Не в последнюю очередь успех на парламентских выборах партии «ШОР» обеспечили популярные в Молдове телеканалы Orhei TV и TV 6, находящиеся под контролем Шора.

Контролировал Илан Шор и банки Banca de Economii, Unibank и Banca Socială, со счетов которых в ноябре 2014 года исчез миллиард долларов.

В качестве подозреваемых были названы и фамилии высокопоставленных сотрудников Национального банка, Минфина и ряда других госструктур.

«Пустая» взятка

Буквально через несколько недель после декабрьского выступления генпрокурора, 6 января 2021 года, в новостях практически всех телеканалов Молдовы рассказали о том, что Александр Стояногло получил взятку за освобождение Вячеслава Платона летом минувшего года. А еще через 10 месяцев

фабула которых как раз и касалась истории со взяткой и последующим освобождением Платона. Он был арестован и отстранен от должности генерального прокурора Молдовы.

По версии следствия, 5 января 2021 года в реестре юридических лиц Украины была зафиксирована передача супруге генпрокурора Цветане Курдовой долей в компаниях Verlok Development и Jet Business Limited INC, зарегистрированных Вячеславам Платоном в Киеве еще в 2009 году. Эту информацию в Кишиневе, похоже, очень ждали. Регистрация была произведена 5 января в 16 часов. Буквально через полчаса разлетелись пресс-релизы о том, что 6 января состоится пресс-конференция Виорела Мораря, который во времена всесилия Владимира Плахотнюка руководил Антикоррупционной прокуратурой, но после бегства из страны своего покровителя был уволен. В ходе этой пресс-конференции Морарь и обвинил Стояногло в получении взятки от Платона.

Адвокат Стояногло Александр Сичинский убежден, что обвинение в получении взятки — это провокация. В подтверждение своей версии он передал «Новой» целую кипу протоколов допросов украинских нотариусов, проведенных прокуратурой Украины, по запросу прокуратуры Молдовы.

Из этих документов следует, что неизвестные злоумышленники заполучили из базы данных пограничной службы Молдовы копию паспорта супруги генпрокурора (к слову, уже просроченного паспорта). С копии был сделан перевод, заверенный украинским нотариусом. Уже с этим нотариально заверенным переводом неизвестные направились к другому нотариусу с заявлением о смене собственников компаний Verlok Development и Jet Business Limited INC, составленным от имени Цветаны Курдовой. При этом, по словам адвоката Сичинского, документы, подтверждающие переход актива в собственность супруги генпрокурора Молдовы, представлены не были. Было только нотариально заверенное заявление, с которым неизвестные и обратились в реестр для внесения изменений в составе акционеров.

Сичинский настаивает, что супруга генпрокурора Цветана Курдова уже несколько лет не пересекала границу Украины, и это подтверждается справкой украинской погранслужбы. «И что важно, Verlok Development и Jet Business Limited INC — это компании-пустышки. На них нет никаких активов. 3,76% и 4,52% акций Moldindconbank, первоначально принадлежавших этим компаниям, в 2016 году были изъяты Нацбанком Молдовы и в 2019 году проданы болгарской компании», — говорит адвокат.

Но почему после обвинений в получении взятки, прозвучавших еще 6 января 2021 года, супруга генпрокурора в течение 10 месяцев не нашла времени обратиться в украинский реестр юрлиц, чтобы ее имя исключили из числа бенефициаров платоновских компаний?

Александр Сичинский объясняет позицию защиты:

— На каком основании Курдова могла бы обратиться в реестр? Как акционер? Но это обращение означало бы, что она признает себя бенефициаром этих предприятии и просит исключить себя из реестра только потому, что история получила огласку.

Другой адвокат генпрокурора, Василий Гафтон, поясняет и историю с освобождением Платона, настаивая на том, что это произошло исключительно в рамках закона, а не в связи с сомнительной взяткой.

— Адвокаты Платона обратились в суд с ходатайством о пересмотре приговора в связи с вновь открывшимися обстоятельствами и фактами, которые не были исследованы и учтены в ходе вынесения приговора, — объясняет Гафтон. — И суд установил, что приговор в отношении Платона был вынесен незаконно, что Платон не причастен к краже миллиарда. Однако есть другие уголовные дела, в которых Платон фигурирует в качестве подозреваемого или обвиняемого, и он будет наказан, если суд установит его виновность.

«Экономический Чернобыль»

Дмитрий Мокарь родился и вырос в Молдавской ССР. Окончив школу и отслужив в армии, поехал работать в Калужскую область. В 1985 году приехал в родное село Добружа в отпуск, да так там и остался: в это время разворачивалась стройка завода «Молдкартон» и современного поселка для рабочих этого предприятия.

— Первым возвели вот это дом, — показывает Дмитрий на многоэтажку, которая даже сегодня выглядит вполне современно. — Потом вот тот, потом построили школу, детский сад… Со всей Молдавии сюда начали приезжать люди.

Поселок Добружа стал эталонным, как и завод, оснащенный самым современным на то время оборудованием.

В 1989 году «Молдкартон» начал выпускать продукцию. Упаковочная бумага и картон пользовались спросом не только в Молдавии, их отправляли и в другие союзные республики и даже на экспорт. После развала СССР нарушились связи с поставщиками сырья, но в 90-е завод выстоял и в начале 2000-х начал отправлять свою продукцию в Россию, Украину, Грузию.

А потом наступило время, про которое наш экскурсовод по поселку Добружа Дмитрий Мокарь сказал лаконично:

Завод был закрыт, по цехам некогда процветающего предприятия гуляет ветер да бродячие собаки. Все, что можно было вывезти, вывезли. На цветмет, на металлолом.

— Кто мог уехать — уехал, — констатирует Дмитрий Мокарь. — Здесь уже нечего делать…

— Это наш экономический Чернобыль, это трагедия нашей страны, — говорит Инга Григориу, экс-депутат молдавского парламента, которая с ноября 2020 года по май 2021 года возглавляла парламентскую комиссию по расследованию деятельности «Ландромата». — Предприятие работало до 2009 года, пока не было захвачено молдавскими олигархами Платоном и Плахотнюком.

По словам экс-депутата, под залог имущества предприятия оформлялись многомиллионные кредиты, а деньги выводились в офшорные юрисдикции. «Молдкартону» стало нечем платить зарплату, нечем расплачиваться с поставщиками. Итог плачевный — некогда преуспевающее предприятие обанкротилось. Почти 800 рабочих остались без работы. С ликвидацией предприятия начал приходить в упадок и поселок Добружа.

Технология банкротства «Молдкартона», как и некоторых других молдавских предприятий, стала известна Инге Григориу во время работы в парламентской комиссии по расследования деятельности «ландромата».

— Схемы были примитивными, — рассказывает Григориу, — продавливались судебные решения, при помощи которых они получали активы, под активы получали кредиты. Деньги выводились в западные банки.

Именно в ходе расследования деятельности «молдавской прачечной» члены комиссии установили, что правовой основой для прокачивания денег через Молдову стала поправка к закону «О борьбе с отмыванием денег», принятая молдавским парламентом в 2012 году.

— И эти три слова фактически заблокировали работу центра. В течение четырех лет центр 46 раз пытался заблокировать сомнительные транзакции. Но поправка в закон лишила центр такой возможности.

Внес законопроект в парламент именно Александр Стояногло, который в то время был вице-спикером и главой профильного комитета парламента Молдовы. При этом сам Стояногло не был автором этой поправки. Поправка в закон поступила из Центра по борьбе с отмыванием денег, и Стояногло поставил свою подпись под законопроектом именно как глава профильного комитета.

И вот когда, спустя 9 лет, Стояногло с позиций генпрокурора начал задавать неудобные вопросы, его техническая роль по внесению поправки превратилась в фабулу еще одного уголовного дела.

Возможно, это случайное совпадение, но формирование парламентской комиссии по расследованию деятельности «ландромата», как и претензии к Стояногло по поводу внесенной поправки, обеспечившей правовую основу сомнительных транзакций, появились после того, как генпрокурор Молдовы раскритиковал ход расследования уголовного дела возбужденного в Кишиневе еще шесть лет назад, в «эпоху Плахотнюка» — по факту перекачивания из России 22 млрд долларов в европейские банки транзитом через банки Молдовы. Вскоре после собственного назначения генеральным прокурором Молдовы Александр Стояногло запросил информацию по «ландроматному» уголовному делу, в котором к тому времени накопилось уже порядка 500 томов. Как утверждал Стояногло в многочисленных публичных выступлениях, в этом деле отсутствовали доказательств криминального происхождения 22 млрд долларов, поступивших на счета молдавских банков из России.

Генпрокуратура Молдовы направила соответствующий запрос в Москву. Но, как утверждал Стояногло, получила ответ, что

Почему молдавского генпрокурора так волновала чистота 22 млрд долларов, выведенных из России? Дело в том, что в российском Уголовном кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за сам факт вывода денег из страны, независимо от происхождения этих денег. Но в УК Молдовы такой статьи нет — и несмотря на это, в молдавском «ландроматном» уголовном деле оказалось порядка 40 фигурантов — граждан Молдовы, многие из которых долгое время находились в тюремных камерах без участия в каких-либо следственных действиях. Не получив данных из России, Александр Стояногло принял решение о прекращении уголовного преследования фигурантов этого уголовного дела, но само уголовное дело не закрыл, расследование продолжается.

Однако публичные откровения Стояногло о том, что в «ландроматном» уголовном деле как в Молдове, так и в России не установлено происхождение 22 млрд долларов, не прошли ему даром.

Казус прокурора

Фигура генпрокурора — политический джокер в республиканской политике. У генпрокурора Молдовы мало рычагов влияния на политические процессы, но вот в связке с президентом премьер-министром или спикером парламента страны — он уже сокрушительная сила. Стояногло не пошел в тандем ни с одним из политических тяжеловесов. Определив для себя схоластическую роль поборника законности, Стояногло оказался в политических тисках. С одной стороны,

С другой стороны, заявления Стояногло о возможной причастности к исчезновению из молдавских банков миллиарда долларов родственников нынешний руководителей Молдовы обеспокоили проевропейских политиков страны.

— Он стал неугоден многим, — говорит вице-председатель «Нашей Партии» Елена Грицко. — Он раскрыл имена, он отправил в суд десятки дел, где фигурируют имена родственников нынешней власти. И с ним решили поквитаться. Уголовное преследование и отстранение от должности генпрокурора — это публичная казнь Стояногло.

Но сразу отстранить от должности генпрокурора Молдовы не позволял закон о прокуратуре. Согласие на отстранение от должности и арест генпрокурора мог дать только Высший совет прокуроров Молдовы. Чтобы получить большинство в этом коллегиальном органе, в законодательство о Высшем совете прокуроров были экстренно внесены изменения.

— Из состава Высшего совета прокуроров исключили генерального прокурора страны, исключили прокурора Гагаузии, откуда родом Стояногло, но включили министра юстиции, — рассказывает правозащитница Наталья Байрам. — А на самом заседании совета Стояногло даже не предоставили возможности высказаться, его просто не пригласили на заседание.

— За 2 часа 41 минуту в совете прокуроров исследовали и подготовили десяток процессуальных документов, — говорит Наталья Байрам. — Это пять постановлений о возбуждении уголовных дел, шестое постановление — об объединении всех дел в одно производство, постановления об обысках на работе и дома Стояногло и, наконец, постановление о задержании генпрокурора. В этих процессуальных документах десятки страниц. Даже чтобы просто набрать эти тексты, необходимо несколько часов времени. По все видимости, эти документы были заготовлены еще до начала заседания Высшего совета прокуроров.

Опрошенные нами молдавские юристы считают, что у уголовного дела в отношении Александра Стояногло нет судебных перспектив. Но сама процедура расследования и рассмотрения этого дела в суде может затянуться на год-полтора. И все это время генеральной прокуратурой будет руководить другой человек.

— Боюсь, что эта история затянется на несколько лет и за это время будут почищены материалы резонансных уголовных дел, — говорит Елена Грицко, вице-председатель «Нашей Партии». — В том, что Стояногло вернется, у меня нет никаких сомнений, но будет уже поздно и общество не узнает основных бенефициаров и кражи миллиарда, и других громких преступлений. А зная, что в двух самых резонансных уголовных делах, которые были на контроле генпрокурора, фигурирует имя Владимира Плахотнюка, предполагаю, что именно он основной бенефициар отстранения Стояногло от должности генпрокурора Молдовы.

Между тем Высший совет прокуроров приступил к рассмотрению обращения президента Майи Санду с просьбой оценить деятельность генерального прокурора Александра Стояногло. 11 ноября принято решение о создание специальной комиссии. Планировалось, что 18 ноября будет утвержден регламент работы этой комиссии, но утверждение перенесли на понедельник, 22 ноября.

«Новая» продолжает следить за развитием событий.

Кишинев