Эдуард Бояков ушел из МХАТа имени Горького. Не захотел подчиняться «кризисному менеджеру» Владимиру Кехману. Целых три с половиной года Бояков брызгал кипятком лозунгов, но ошпарило его самого. Период скандалов, перекосов, саморекламы, военных действий, когда труппа делилась на лояльных худруку и тех, кто его ненавидел, сомнительных качелей от «Лавра» до «Чудесного грузина» — завершен. По уставу, во МХАТе на Тверском бульваре действует теперь директорская модель, все контракты заключает и решения санкционирует директор.

В смене вех — знаки злобы дня.

Первый. Оказалось, сама по себе патриотическая риторика никуда не вывозит. Даже и Прилепин не выручил.

Второй. Война внутри труппы обречена на поражение в правах. Всех участников, самого театрального дела.

Третий. Не стоит садиться не в свои сани даже на серьезные бюджетные средства. Продюсер Бояков замахнулся на историческую роль спасителя театра, но ярой самореализацией стал компрометировать тех, кто его поставил. А уж Бузова как пример эффективности художественного руководства до полу дошла.

Недаром Татьяна Васильевна Доронина (злые языки говорят — Юрий Поляков) писала Владимиру Владимировичу Путину.

«Доронина и Путин» — эти два имени больше никогда не прозвучат в скандальном контексте, решили на Старой площади, и вызвали Санта-Клауса. Владимира Кехмана.

Были вопросы по уголовной части? Ну у Боякова тоже были.

Ну арестовывали имущество, пытались вернуть 20 миллиардов банковских долгов. Ну каких-то три года назад руководство Сбербанка, по свидетельству коллег из «Ъ», собиралось обжаловать постановление о прекращении уголовного дела. Ну признал Высший суд Лондона его «некорректность» в бизнесе. И нельзя еще недавно ему было занимать хозяйственные должности. Но зато какой человек доверенный!

Уголовный контекст в культурной карьере сегодня ничему не мешает. Умение выстраивать вертикальные связи и вообще служить вертикали Кехман доказал. Теперь он начнет наводить порядок в разодранном распрями театре. Получит большие деньги на реконструкцию. Поедет в Барвиху, возвращать Доронину на сцену и в контекст. И, похоже, создаст серьезную конкуренцию Константину Хабенскому. В новостной повестке и в «реформаторской» деятельности.

«Чудесного грузина» Кехман уже снял. А «Идеального мужа» Хабенский уже вернул. Бузову на бульваре не надо, а «мужа» в Камергерский — необходимо. Хотя ломятся и туда, и сюда. Это теперь единственное мерило театрального успеха по Хабенскому, его единственная программа — «чтоб билеты от метро спрашивали».

Позволю себе процитировать собственный давний текст:

«Когда в финале трупы двух погибших от любви геев накроют государственным флагом России, в зале наступит катарсис. «Идеальный муж» становится идеальным вместилищем ада в одной хорошо нам знакомой стране».

С каждым годом все более жизненно. Смотрим на сцену.