В реестре «иностранных агентов» сегодня — 283 журналиста, средства массовой информации и НКО.

Включение в этот реестр означает не только унизительное требование сопровождать любую публикацию указанием, причем крупными буквами, на свой «иноагентский» статус. Оно означает реальную дискриминацию — ограничение в правах и необходимость следовать абсурдным запретам под угрозой административного или уголовного преследования.

При этом дискриминация происходит во внесудебном порядке, а попытки в суде оспорить «иноагентский» статус, как правило, безрезультатны.

Практически все то же самое — внесудебную и фактически неотменяемую дискриминацию — означает и объявление «нежелательной организацией».

Ни малейшего отношения ни к Конституции (даже после ее прошлогодней правки), ни к ратифицированным Россией международным конвенциям это не имеет. Напротив, прямо их нарушает.

Сегодня понятно, что никакому исправлению они не подлежат в принципе.

Их, как и столь же дискриминационные законы о «нежелательных организациях», можно только отменить.

Напомним предысторию.

Летом 2012 года появился закон об «НКО — иностранных агентах». Таковыми решением Минюста объявлялись некоммерческие организации, которые получают финансирование из-за рубежа и занимаются «политической деятельностью».

При этом под «политической деятельностью» понималось практически все что угодно: не только участие в выборах или контроль за ними либо организация публичных акций, но даже направление обращений в государственные органы и «распространение мнений о проводимой этими органами политике и принимаемых ими решениях». Иначе говоря, под «политической деятельностью» предлагалось понимать реализацию конституционных прав, а за нее — дискриминировать. Обязывать маркировать все свои материалы (включая посты в социальных сетях) сообщением о своем «иноагентском» статусе и отчитываться не только о доходах, но и о расходах. А за отказ объявлять себя «иноагентом» или выполнять установленные к ним требования и соблюдать запреты — огромные штрафы или уголовная ответственность.

Этого, однако, законодателям показалось мало, и в 2017 году появились новые «пораженные в правах» — «СМИ, выполняющие функции «иностранного агента». Причем, что существенно, за соответствующие поправки в законодательство в едином порыве голосовали все четыре думские фракции (большой привет «Умному голосованию»). А еще через два года категория дискриминируемых дополнилась и вовсе абсурдной — «физические лица, выполняющие функцию «СМИ-иноагента». Чтобы попасть в эту категорию, достаточно было публиковать хоть что-то в Сети и при этом получать финансирование из-за границы.

Впрочем, одной только обязанностью маркировки клеймом «иноагента» дискриминация не ограничилась. «Иноагентам» запретили занимать должности на государственной и муниципальной службе и запретили допуск к государственной тайне. «НКО-иноагенты» были лишены права выдвигать кандидатов в общественные наблюдательные комиссии, проводить антикоррупционные экспертизы и быть организаторами публичных акций.

И наконец, в 2021 году эту кафкианскую историю дополнили обязанностью избирательных объединений и кандидатов в депутаты маркировать себя клеймом «иностранного агента» или «аффилированного с иностранным агентом».

В результате «Яблоко», выдвинувшее в Госдуму Андрея Пивоварова, автоматически обязали отдавать 15% печатной площади в любой агитации под упоминание (причем капслоком) о том, что в составе списка его кандидатов имеется «лицо, аффилированное с иностранным агентом». И в избирательном бюллетене тоже стояла эта чудовищная фраза…

Пытались ли те, кто объявлен «иноагентом», оспаривать этот унизительный статус? Конечно. И, как правило, безрезультатно.

Так, в Пскове, где статус «иноагентов» был приклеен к журналистам Людмиле Савицкой и Денису Камалягину, они пошли в суд. А в суде представители Минюста… отказались сообщить, на основании каких данных журналисты признаны «СМИ-иноагентами»! Мол, это «служебная информация», не подлежащая разглашению. Суд же, выслушав этот антиконституционный бред (статья 24 Конституции гарантирует гражданину ознакомление с материалами, затрагивающими его права и свободы), заявил, что у него «нет оснований не доверять сотрудникам Минюста» (!).

Ровно так же, заметим, российские суды ведут себя, рассматривая дела задержанных на публичных акциях:

Резюмируем: процедура попадания в «иноагенты» — внесудебная, решение принимается чиновниками Минюста (а аналогичные решения о включении в перечень «нежелательных организаций», ведущие к фактическому запрету деятельности под угрозой уголовной статьи, — Генпрокуратурой).

Принимается, по сути, произвольно — без предъявления доказательств даже в рамках соответствующих законов.

Опровергнуть попадание в «иноагенты» почти невозможно, а оставление в них очень многих вынуждает прекратить деятельность, находясь под угрозой непрерывных проверок и огромных штрафов за малейшие «нарушения».

Это — неправовой механизм государственной дискриминации неугодных.

Пытаться его смягчать — бессмысленно.

Его нужно просто отменить.