— Михаил Иванович, насколько естественным был нынешний рост цен на газ, а насколько — искусственно созданным?

— Начало этого периода было, конечно, естественным — рыночным. Упало несколько снабжение в Тихоокеанском регионе, при этом азиатские страны на фоне повышения спроса — по климатическим и другим причинам — резко увеличили закупки сжиженного природного газа (СПГ). Цены пошли очень резко вверх, привлекая трейдеров в этот регион, и потоки газа вместо Европы устремились туда. А в Европе рынок несколько заголился. Не так чтоб уж очень серьезно, но тоже началось движение цен вверх. И тут подсуетился «Газпром», который повел усиленную кампанию с многочисленными заявлениями и паническими сообщениями о кризисе в снабжении газом Европы.

Вместо того чтобы воспользоваться повышением цен и получить дополнительную прибыль от новых продаж газа по высоким спотовым ценам, они (в «Газпроме») решили вообще прекратить торговлю на спотовых рынках,

• объявили, что в четвертом квартале и весь следующий год они не будут торговать дополнительными объемами газа на электронных торговых площадках.
• Потом заявили, что прекращают закачку газа в подземные хранилища, купленные или арендованные на европейской территории.

• Затем несколько раз объявили периоды профилактики на главных газопроводах, ведущих в Европу, это «Северный поток —1» и два газопровода через Беларусь и Польшу.
• Затем сказали, что не будут заключать контракты на дополнительные объемы транзита через украинскую территорию.
• Затем выяснилось, что у них с начала года было семь аварий на крупных газопроводах внутри России.

И всеми этими сообщениями они целенаправленно создавали атмосферу паники, толкая цены вверх.

— С коммерческой точки зрения логично: цены повысятся — «Газпрому» денег больше будет.

— Да, но не сказать, чтобы «Газпром» на этом наживался. Он действительно сократил объем поставок.

— Зачем?

— Именно что в политическом плане.

— Против чего «забастовка»? Разве их кто-то обижал?

— На одной недавней онлайновой международной встрече экспертов по энергетике я разговаривал с газпромовским деятелем. Судя по этому разговору, объясняется это так: в Европе хотят, чтобы Россия проявила добрую волю и в канун зимы дополнительно поставила газ в европейские хранилища, но сами почему-то не проявляют добрую волю в отношении проекта «Северный поток — 2». Все, дескать, должно быть взаимно.

и признаете «Газпром» полным монополистом на одном из важных маршрутов поставки газа.

— То есть они хотят добиться отмены европейского Третьего энергопакета?

— Конечно. Если выполнять все требования Третьего энергетического пакета, газовые директивы, резолюции Еврокомиссии об энергетической безопасности и так далее, то по двум маршрутам, «Северный поток — 1» и «Северный поток — 2», у «Газпрома» не получится прокачать больше 65 миллиардов кубометров в год. А их номинальная пропускная способность — 110 миллиардов. То есть если все правила соблюдать, «Газпром» будет сильно ограничен в поставке. Те газопроводы, которые будут принимать российский газ на территории Германии, окажутся ограничены в транспортировке газа, принадлежащего одному монопольному поставщику.

— Как раз Третьим энергопакетом вроде бы хотела воспользоваться «Роснефть», чтобы стать тем самым вторым поставщиком в трубе, как требуют европейские правила, и тоже качать свой газ. Очень хотела подвинуть «Газпром» и поделить с ним оба «потока».

— Прекрасно. Только для этого требуется выполнить одно из двух условий.

• Первое: «Роснефть» на комиссионной основе позволяет «Газпрому» транспортировать ее объемы газа в Европу. Потому что в России есть закон об экспорте газа, делающий «Газпром» монополистом в трубопроводном экспорте. Тут есть препятствие: чтобы получить эти дополнительные объемы газа, «Роснефти» нужно не меньше месяца для налаживания его производства на некоторых проектах. Кроме того, газ в трубе все равно будет принадлежать «Газпрому», пусть и на условиях комиссии, а значит, европейские правила все равно будут работать.
• Второй вариант для «Роснефти» — отменить российский закон об экспорте газа.

— Всего-то? Неужели Игорю Ивановичу не под силу поменять какой-то там закон?

— Пока все его попытки пойти по этому пути оказывались неудачными. Он много раз пытался пробиться со своим газом в Азию — по газпромовским трубам, но «Газпром» его не пускает. Этот федеральный закон никак не отменяется. Это плохой закон, монополизм — это всегда плохо. Но даже под давлением господина Сечина его поменять не удается.

— А в чем коммерческая выгода от такого поведения «Газпрома»? Вдруг цены упадут? А так компания могла бы сейчас подороже продать много газа, дать дополнительные деньги в российский бюджет.

Долгосрочные контракты отреагируют на повышение цены, может быть, через шесть месяцев. Тогда, возможно, повысится цена в долгосрочных контрактах, по которым сейчас работает «Газпром». То есть это выгода не сиюминутная. «Газпром» же заключает либо долгосрочные контракты с формулой цены, привязанной к цене нефтепродуктов, либо — отчасти, на 20–25% — к цене на газовых торговых площадках. Эту биржевую составляющую стали недавно включать в контракты по требованию европейцев.

То есть перемена цены в его контрактах когда-то пойдет вверх, но не сейчас. Иногда проходит до девяти месяцев, прежде чем изменение цены отразится в долгосрочных контрактах. А спотовые контракты, повторю, «Газпром» не заключает, говорит, что не будет продавать газ по выгодным высоким ценам. То есть он не продает газ моментально, сейчас. И прибыль эту не получает.

— Не понимаю почему.

— По политическим причинам: выкрутить руки европейцам.

• Во-первых, европейцы увидели такой дорогой газ и поняли, насколько это невыгодно, поэтому начали искать альтернативу. Они дополнительно строят терминалы для СПГ, активизируют работы по возобновляемым источникам. У немцев есть интересные проекты в Африке по водороду. Сейчас в Европе принимают новый план по отказу от природного газа… То есть такое вздувание цен — это в долгосрочном плане прямой удар по «Газпрому».
• Вдобавок репутация «Газпрома», и без того не блестящая у европейцев, пострадает еще больше. Его и так уже многие в Европе воспринимают как ненадежного поставщика.

— Это чем же он ненадежный, если готов качать газ европейцам в удвоенном объеме, только пустите?

— Тем, что он по политическим, а не по коммерческим, технологическим или логистическим причинам несколько раз прерывал или сокращал подачу газа в зимний период. Это было в 2006, 2009, 2012, 2014, 2015 годах. Работать с таким поставщиком европейцы считают делом ненадежным. Теперь «Газпром» претендует еще и на роль поставщика водорода в Европу. А кто же станет связываться с поставщиком, который так себя ведет?

— То есть нынешняя тактика «Газпрома» может ему навредить и в будущем?

— Конечно. Она может сказаться и на будущей водородной энергетике в России.

— Вы сказали, что «Газпрому» мало объема в 65 миллиардов кубометров, которые ему разрешает прокачивать по двум «Северным потокам» пресловутый Третий энергопакет. А разве Европе нужно больше газа?

— Даже без «Северного потока — 2» мощность труб, идущих в Европу, в полтора раза превышает европейские потребности в российском газе.

— Поэтому я и спрашиваю, зачем им добиваться увеличения объема именно в «потоках».

— «Северный поток — 2» — это не новый газ. Это газ, который уйдет с украинской территории и будет транспортироваться через Балтику. К тому же добиться своего — это вопрос престижа: мы победили, нам все ваши санкции — слону дробина, мы великая держава. И это возможность для маневра, потому что тогда «Газпром» сможет не только снять транспортировку через украинскую территорию, но и, например, сократить транспортировку через Беларусь и Польшу. Это тоже рычаг давления.

— «Газпром» уже пустил газ в обход Украины в Венгрию — по «Южному потоку». Кому от этого стало лучше? Венграм, видимо, дороже покупка…

— Ничего подобного. Почему же венграм дороже?

— Так ведь маршрут получился длиннее и сложнее.

— Венгры получают газ по цене, которая определена в контракте. Им наплевать на маршрут. Пострадал только «Газпром». Потому что раньше ему надо было качать газ в Венгрию только через Украину. А теперь надо из северной части Западной Сибири доставить газ на юг России, потом через Черное море — в Турцию, потом через капризную Турцию, которая уже много раз «Газпром» кидала, — через Болгарию, Сербию, только потом — в Венгрию. Платить за дополнительную стоимость транзита должен «Газпром», а не венгры.

— Тогда из каких соображений поменяли маршрут в Венгрию?

— Чтобы снять газ с маршрута через Украину.

— Только ради того, чтобы ей насолить?

— Да, чтобы наказать соседнее государство.

— «Назло кондуктору возьму билет — пойду пешком»?

— Да, затея наказать Украину обходится нам очень дорого. Мало того что построили гигантский газотранспортный коридор, который в принципе был не нужен, так еще и сами себя наказываем маршрутами-крюками. Только чтобы лишить Украину двух миллиардов долларов в год за прокачку газа.

— Но ведь в контракте с Украиной на транзит есть пункт, по которому «Газпром» должен выплатить компенсацию, если прокачает меньше оговоренного объема газа.

— Ну и заплатит «Газпром», ему не привыкать.

— А как можно оценить потери «Газпрома» в цифрах?

— Точно я не считал, но по очень грубой прикидке тарифы на прокачку для «Газпрома» вырастут более чем в четыре раза, чем если бы газ шел через Украину.

— А потери из-за нынешней «итальянской забастовки», из-за отказа торговать по выросшим спотовым ценам, можно как-то просчитать?

— Сейчас я вам цифр не назову, но «Газпром» до этих событий заключал очень много контрактов на спотовой основе. По разным оценкам, эти контракты составляли 20–40% от всей реализации газа в Европе. Эти контракты очень легко было заключать: есть потребитель, он подписывает с «Газпромом» короткий договор на конкретный объем, определяются точка в Европе, где этот газ можно взять с какого-то хаба, цена на хабе и, видимо, какие-то небольшие комиссионные. Это было очень выгодно, без всякой политики, по хорошей цене. Сейчас такая возможность заработать для «Газпрома», а значит, и для российского бюджета, пропала.

— Строительство ненужных, по вашему мнению, газотранспортных коридоров было, по вашим словам, выгодно подрядчикам «Газпрома», заработавшим на этом. А в чем выигрыш от нынешней, как вы говорите, «забастовки» и от изменения маршрута?

Часть стран там — за «Северные потоки», часть — против, идет такая драчка. Польша, например, подает в суд на Германию, предъявляет претензии руководству ЕС: почему оно поддерживает «Северный поток — 2», хотя это противоречит принципу энергетической солидарности, закрепленному в основополагающих документах Евросоюза? Поляки выигрывают суд и ограничивают транспортировку российского газа по территории Германии. На этом фоне становятся невозможными солидарные решения европейцев по любым санкциям против России. То есть руководство страны защищает себя от солидарных санкций ЕС, а в итоге — еще и от американских, потому что США смотрят, как поведут себя европейцы. На фоне такого раздрая выигрыш остается за Москвой.

— Вы так говорите, будто европейцы не в состоянии понять, что их нарочно ссорят.

— Ну почему же? В Европе есть гигантское газпромовское лобби: руководство Венгрии и Сербии, политики в Германии и в Австрии. Есть и отдельные компании, которым обещают прибыль от новых маршрутов. Такая «шрёдерезация» Европы неплохо работает.