Петрозаводский городской суд назначил на 30 сентября очередное заседание по делу историка Юрия Дмитриева, хотя материалы дела уже полторы недели как истребованы Верховным судом для пересмотра.

«31 августа истекал срок, когда Верховный суд должен был отреагировать на жалобу Юрия Дмитриева и либо вынести решение по ней, либо истребовать дело для рассмотрения коллегией судей, — рассказывает Ира Галкова, директор музея «Международного Мемориала» (Минюст считает «Мемориал» иностранным агентом; мы вынуждены указывать это по требованию чиновников). — И буквально за час до окончания рабочего дня на сайте появилась пометка, что дело истребовано. Но через неделю, 7 сентября, Петрозаводский городской суд все еще как будто ничего не знал, продолжил процесс и перенес заседание на 30 сентября — но не потому, что документы истребовали, а потому, что адвокат заболел и прислал телеграмму. Если бы заседание перенесли в связи с истребованием дела, то слушание отложили бы бессрочно. А здесь отложили на три недели, за которые никакой пересмотр, конечно, не состоится».

Адвокат историка Виктор Ануфриев пояснил «Новой», что в его практике уведомления об истребовании дела всегда поступали из Верховного суда в нижестоящие суды очень быстро. Защитник пытался выяснить причины задержки в обоих судах, но ему нигде ничего не смогли пояснить. Утром 9 сентября помощница председателя Петрозаводского суда Любовь Давиденкова также сообщила «Новой», что суд «информацией о наличии запроса [из Верховного суда] не располагает» и дело находится у судьи. В пресс-службе Верховного суда «Новой» затруднились сказать, каким именно способом уведомления отправляют в регионы великой технологической державы в 2021 году и сколько времени они могут идти.

Ануфриев полагает, что до 30 сентября дело «в любом случае уйдет в Верховный суд». «Не отменит же Верховный суд свое решение? Такого еще не бывало, и мне хотелось бы думать, что быть не может», — говорит защитник.

А прокурор, добавляет Ира Галкова, выступавшая в суде свидетельницей, ведет себя резче, чем на первых двух процессах (которые закончились полным либо частичным оправданием Дмитриева).

«Гособвинение свои так называемые доказательства представило. Мы со своей стороны тоже представили, что считали нужным. Приезжали специалисты. Юрий Алексеевич тоже прошел стадию допроса. Осталось несколько наших ходатайств», — говорит Виктор Ануфриев.

Юрия Дмитриева обвиняют в изготовлении порнографии с участием несовершеннолетней приемной дочери, насильственных действиях сексуального характера над ней, а также в хранении оружия. Статью о сексуализированном насилии к обвинению добавили после отмены первого оправдательного приговора, вынесенного еще в 2018 году. Но и по итогам второго процесса Дмитриева фактически оправдали — дали 3,5 года, в четыре раза меньше нижнего предела по этой грязной статье. С учетом отсиженного в СИЗО Дмитриев мог выйти на свободу в ноябре прошлого года. Но в сентябре Верховный суд Карелии увеличил срок по статье о насильственных действиях до 13 лет, а дело в части изготовления порнографии и хранения оружия отправил на новое — уже третье — рассмотрение. Именно это решение намерены оспорить в Верховном суде Дмитриев и его адвокат.

«Новая газета» публиковала данные Дмитриевым суду объяснения, при каких бытовых обстоятельствах были сделаны девять инкриминируемых ему фотографий приемной дочери, где видны ее гениталии (на снимках ребенок в возрасте трех, пяти и шести лет). Очевидно, что показания настолько непротиворечивы, что им дважды поверили даже российские судьи. Мы также выяснили, что под страшной формулировкой «насильственные действия» скрывается еще один житейский случай: в восемь лет у девочки случались приступы энуреза (это подтверждено выписным эпикризом из больницы), и Дмитриев несколько раз касался трусов ребенка, чтобы проверить сухость белья.

«В какой-то из дней, утром, когда [восьмилетняя дочь] пришла ко мне и как обычно села ко мне на колени, я почувствовал запах мочи, я понял, что она описалась, — говорил Дмитриев следователю и повторял судье. — Естественно, я потрогал руками трусики и спереди, и сзади в области половых органов, я понял, что ребенок описался, после чего мы пошли мыться. Такое было несколько раз в неделю до помещения ее в республиканскую больницу по поводу ночного энуреза».

При этом лингвисты из Института русского языка РАН, изучавшие тексты допросов девочки (в них она путано говорит, что Дмитриев ее трогал), сделали вывод, что следователь и психолог оказывали на ребенка коммуникативное давление. По протоколам также заметно, как странно и существенно меняется речь девочки, когда на допросе присутствует бабушка, получившая над ней опеку после ареста Дмитриева в 2016 году, или когда не ведется видеозапись.

Юрий Дмитриев — руководитель петрозаводского «Мемориала». В 90-х и нулевых он вместе с коллегами нашел на северо-западе России несколько мест массовых расстрелов времен Большого террора. Самое известное из них — Сандармох (больше 7 тысяч убитых). Опеку над детдомовской девочкой с букетом заболеваний Дмитриев и его жена оформили в 2008 году (Юрий — сам бывший детдомовец).

Дмитриев конфликтовал с карельскими чекистами, а в 2016 году у него начались проблемы с экспедициями в Сандармох и с проведением там Дня памяти. В это же время прикормленные чиновниками историки стали раскручивать версию, что в Сандармохе захоронены советские военнопленные — заключенные финских лагерей. Соратники Дмитриева убеждены, что его преследуют именно за исследование репрессий, за острый язык и за международное внимание к Сандармоху.