Два доносчика терроризируют Россию, и в отличие от своих предшественников не стесняются называть свои имена. Александр Ионов и Виталий Бородин каждый день трудятся для того, чтобы в России больше не было независимых медиа или политической оппозиции. Они пишут письма в Минюст и Генпрокуратуру с требованием признать нас и наших коллег «иностранными агентами».

Рецепт успеха найден: оба ссылаются на российские законы, принятые в последние годы, и оба, кажется, работают сейчас на этой фабрике доносов full time. Ионов — бывший член Общественной наблюдательной комиссии, а Бородин — организатор так называемого Федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией (ФПББК), этакого клона признанного экстремистским в России ФБК Алексея Навального с небольшой примесью ФСБ.

Когда законы об «иноагентах» и нежелательных организациях принимались, юристы-практики спорили о том, как же эта чертовщина будет применяться в реальности.

Ответ оказался слишком простым: все масштабное законотворчество сейчас используется для точечного уничтожения в России независимой журналистики. Сначала прикончили телевидение, заменив его Киселевым и Соловьевым, затем пришла очередь больших деловых газет, после чего даже скромные интернет-редакции из нескольких человек стали для российских властей костью в горле. Те медиа, кого нельзя задушить, надавив на собственника, становятся у нас «иноагентами». Достаточно посмотреть на список «иноагентов»-физлиц, чтобы убедиться в том, как это работает: большинство из тех, кого Минюст поспешил поразить в правах, занимаются именно профессиональной журналистикой.

Новая порция «иноагентов» выдается теперь государством раз в неделю по пятницам. Сегодня 23 июля, например, ими были объявлены издание The Insider Романа Доброхотова и несколько журналистов, сотрудничающих с ним.

Схема уже отработана:

• Ионов или Бородин пишут очередной донос,
• Минюст принимает его в работу,
• у редакции обнаруживается ассоциированное юридическое лицо, зарегистрированное за пределами России,
• и этого как бы достаточно для того, чтобы признать деятельность издания «политической» и «иноагентской».

Хотя small media массово регистрировались за пределами России, просто чтобы избежать цензуры — когда еще никаких законов про «иноагентов» не было.

Накануне по той же схеме расправились с «Проектом» Романа Баданина — который к тому же стал первым «нежелательным медиа» на территории России. Видно, что производство доносов под новые цензурные законы поставлено у нас на поток. Пока не ясно лишь, что в будущих учебниках истории напишут про дуэт Ионова и Бородина. Возможно, они рассчитывают стать героями. Или, быть может, для них это просто бизнес. Бывает и такая проблема как отсутствие рефлексии — философ Ханна Арендт, чей архив находится в «нежелательном в России» Бард-колледже в США, считала, что основная причина фашизма связана с тем, что люди стараются не думать об исторических последствиях своих поступков.

В чем мотивация Ионова и Бородина? Существует правдоподобная версия о том, что перед нами лишь профессиональные доносчики, давно завербованные соответствующими структурами и теперь отчитывающиеся перед своими работодателями. В пользу этой гипотезы косвенно говорят законы, недавно принятые для социального обеспечения осведомителей, работающих на российские спецслужбы. Теперь им полагается полный социальный пакет, пенсия за выслугу лет и прочие блага типичного российского силовика.

Однако мне кажется, что в подвигах Ионова–Бородина присутствует и другая мотивация. Социологи фиксируют, что в России сложилась парадоксальная ситуация: невиданный уровень неравенства и социального расслоения с одной стороны сочетается с массовым признанием такого положения дел нормальным, а еще с желанием «встроиться в систему» и «стать успешным».

Как добиться успеха в современной России, если ты не родился в семье генерала или сотрудника администрации президента? Современное российское общество не дает ответа на этот вопрос. Этим оно, кстати, отличается от позднего СССР, где «рецепт успеха» был более-менее очевидным: нужно было вступать в комсомол, быть активистом, а затем знакомиться с нужными людьми. Так на вершине российской политической жизни оказались многие, начиная, например, с бессменной заведующей «женского вопроса» Валентины Матвиенко.

Ионов–Бородин плавают в мутных водах современной российской жизни, мечтая оказаться как минимум Виталием Милоновым, но лучше Маргаритой Симоньян. Если и не властительницей дум, но по меньшей мере персонажем, который легко распоряжается бюджетными миллиардами. Ионов–Бородин рассчитывают, что их бесценные услуги по доносительству будут оценены по достоинству и в рамках соответствующего чека. Так возникают самые смелые коллаборации: ведь не может же Минюст совсем не реагировать на письма встревоженных граждан, которые спать не могут, потому, что про Россию кто-то еще продолжает писать правду?