15 июля Минюст сообщил о внесении Института права и публичной политики (ИППП) в реестр НКО — иностранных агентов, а 16-го на его сайте появился перевод заключения Европейской комиссии за демократию через право («Венецианская комиссия», консультационный орган по конституционному праву при Совете Европы) «О соответствии международным стандартам в области прав человека ряда законопроектов, принятых Государственной думой РФ с 10 по 23 ноября 2020 года и вносящих изменения в законодательство об иностранных агентах».

Разумеется, это совпадение. Заключение было подготовлено четырьмя правоведами из Чехии, Исландии, Германии и Бельгии после консультаций с российскими правительственными и неправительственными организациями и принято на пленарном заседании 3 июля. На перевод 40-страничного документа ИППП понадобилось менее двух недель, а раз уж так получилось, что Минюст чуть опередил ИППП, — ну не в корзину же такой интересный документ!

Юриспруденция — в тех странах, где действует собственно право, — наука довольно точная, она основывается на текстах, которые должны быть прочитаны ровно так, как были написаны. С этой точки зрения

Российские официальные лица и пытались это делать, ссылаясь в беседах с членами комиссии на аналогичное законодательство других стран, в том числе США, Израиля, Венгрии и Эстонии. При доказательстве теоремы контраргументы следует опровергать — Венецианская комиссия в своем заключении это и делает:

1. В США закон об иностранных агентах регулирует лишь лоббистскую деятельность, которую осуществляют лица, «действующие в качестве агента, представителя, сотрудника или исполнителя иностранного принципала в его интересах и на его средства», а собирать пожертвования в любой валюте хоть внутри страны, хоть за рубежом на любые законные цели, разумеется, не запрещено;
2. В Израиле законодательство об иностранных агентах подразумевает финансирование лишь от «иностранных политических образований», но никак не от частных организаций и физических лиц; ограничения касаются только тех НКО, в бюджете которых такие средства составляют более половины, а раскрывать источники финансирования они обязаны лишь в публичных отчетах и при контактах с государственными должностными лицами;
3. В Венгрии закон об иностранных агентах после его критики Венецианской комиссией в апреле нынешнего года был отменен, а в Эстонии работа над его проектом прекратилась, как только его содержание стало достоянием общественности.

Российское законодательство об иностранных агентах, помимо очевидных для русского уха негативных коннотаций, допускает точно не определенное и даже неопределимое понятие «политической деятельности», понимая под ней и распространение любых сообщений, «которые могут повлиять на принятие решений государственными органами» (то есть могут и не повлиять). В таком контексте, отмечает комиссия, ограничения деятельности НКО, получивших такой ярлык, конкурируют с фундаментальными (и закрепленными в Конституции РФ) правами граждан на свободу объединений, свободу распространения информации и выражения мнений, с правом участвовать в управлении государством, с общим запретом дискриминации и с правом на неприкосновенность частной жизни. Хотя все эти права и не абсолютны, их ограничение может иметь место лишь в случаях создания реальной, а не гипотетической угрозы национальной безопасности или правам и свободам других лиц, — подчеркивается в заключении.

Российское законодательство об иностранных агентах привлекало внимание Совета Европы начиная с 2012 года, когда оно только появилось, но его постоянное ужесточение заставило председателя Комитета по правовым вопросам и правам человека Парламентской ассамблеи Совета Европы Бориса Цилевича 18 декабря 2020 года вновь запросить заключение Комиссии за демократию через право о соответствии международным стандартам в области прав человека соответствующих недавних поправок в законы РФ.

Полный текст заключения можно прочесть на сайте Института права и публичной политики. Следует ли снова напоминать, что он признан иностранным агентом?

Можно, впрочем, предположить, что политическое решение принял не Минюст, а объясняется оно тем, что для законодательных и судебных органов в РФ настоящая честная юриспруденция стала уже непереносима.

«Новая» планирует следить за развитием ситуации и рассказать подробную историю создания и развития иностранного агента — Института права и публичной политики.