«В боях за Советское Заполярье нас погибло 73887 человек, 9365 пропало без вести, 1917 замерзли. Мы очень любили жизнь, но больше свою Родину» — высечено на граните в Долине Славы. Цифры, на первый взгляд, точные, но разные источники до сих пор публикуют разные данные безвозвратных потерь в боях за оборону Заполярья в 1941–1944 годах: от 60 до 100 тысяч человек.

В начале июня «Новая» рассказала историю погибшего в 1944 году сержанта Балашова. Он погиб 23 октября 1944-го в ходе Петсамо-Киркенесской операции и был похоронен однополчанами. При всей военной неразберихе в похоронной книге были точно отмечены координаты могилы, эти данные есть в Центральном архиве Минобороны. Спустя годы сержанта перезахоронили в Долине Славы. Имя его есть в списке захороненных там. Список опубликован на портале обобщенного банка данных «Мемориал», созданного военным ведомством в 2007 году и включающего 20 млн записей о потерях. Но к 80-летию начала войны от могилы сержанта Балашова осталось только старенькое фото. Надгробия больше нет в Долине Славы, нет и его имени в установленном там гранитном списке погребенных.

Мемориал реконструировали три года назад. Подрядчик должен был привести в порядок покосившиеся местами надгробия и обустроить два новых сектора — каждый поисковый сезон по-прежнему приносит десятки находок, осенью бойцов хоронят здесь, а места уже почти не было.

Областной бюджет заплатил за реконструкцию 20 млн. Когда в Долину в разгар работ приехали поисковики, они ужаснулись: на секторах были аккуратно, в шахматном порядке установлены одинаковые бетонные основания для надгробий. Их расположение вовсе не совпадало с расположением могил. Там, где лежит 8 человек, поставили 3 «столбика», там, где были 3 братские могилы, — штук 20. «Чтоб красиво было» — формулировка директора областного краеведческого музея госпожи Химчук, казалось бы, могла стоить ей карьеры. Но не стоила: Химчук по-прежнему работает, а надгробия стоят — там, где «красиво». Когда разгорелся скандал, чиновники устами правительственной газеты обвинили поисковиков во лжи, заявив, что «схема расстановки надгробных плит максимально приближена к конкретным местам захоронений одиночных воинов». А публикации в прессе назвали «танцами на костях», «фейковой новостью», «циничной шуткой». Спустя несколько дней тактику сменили, пообещали восстановить 10 надгробий и указать имена над братским захоронением. Случилось это после того, как житель Мурманска Василий Чебыкин обнаружил, что утрачена плита над могилой его отца, сержанта Ивана Чебыкина, и поднял скандал. (Нашлась почти через год — в краеведческом музее, причем мужчине предложили за ненадобностью «забрать ее домой».)

Частично признав ошибки, чиновники тем не менее настаивали: в главном они правы. И спустя три года они продолжают упорствовать: в ответ на запрос «Новой», приведено ли расположение надгробных плит в соответствие с реальным местонахождением могил, нам ответили, что не считают это необходимым.

«Министерство культуры Мурманской области в ответ на Ваш запрос сообщает, что при проведении ремонтных работ на мемориальном комплексе «Долина Славы» перемещения захоронений не производились, в связи с чем установленные надгробия соответствуют секторам захоронений останков», — сообщается в письме за подписью и.о. министра Тимура Давлетшина.

Чтобы это перевести на человеческий язык и понять степень чиновничьего цинизма, нужно вспомнить аргументы минкульта трехлетней давности. Тогда руководителю координационного совета поисковых отрядов Константину Добровольскому говорили, что не видят проблемы в перестановке надгробий, ведь они остались в тех же секторах (!), где лежат бойцы. Это как если бы на обычном кладбище переставили обелиски, заявив возмущенным родственникам покойных: ваши бабушки и дедушки где-то в этом секторе. Особенно умиляет в чиновничьем ответе сообщение, что сами захоронения местами не меняли. То есть, получается, могли бы еще и прах поворошить?

Потом мешали «красоту навести» — несимметрично лежали в своих поросших одуванчиками могилках. Теперь вот снова мешают общему благолепию, нарушают картину: родственники что ни год — жалуются на исчезновение солдатских имен и требуют исправить ошибки.

Правда, нынешнее поколение государевых людей к таким жалобам устойчиво и чиновным своим языком всегда найдет что ответить. Нам, например, все тот же господин Давлетшин на вопрос о потерянных именах сообщил, что «учет воинских захоронений и погибших военнослужащих, координацию выполнения мероприятий по обеспечению поисковой работы, а также паспортизацию воинских захоронений ведет военный комиссариат Мурманской области», который на запрос минкульта о списках павших и инвентаризации захоронений, мол, не ответил. Вот только Долина Славы до недавнего времени была в ведении министерства. И имена с гранита пропадали в это самое время, и реконструкции заказывал и принимал уж никак не военкомат.

Если бы чиновники от культуры не подстраховались, горе-реконструкция грозила бы им уголовным делом: искажение внешнего облика мемориала, поставленного на госохрану, это вандализм. Но как раз накануне проведения работ областной комитет по культуре запросил у эксперта заключение, что Долина Славы — не памятник, а «достопримечательное место». И кладбище сняли с госохраны. С 2018 года «объектом культурного наследия регионального значения» является исключительно скульптура из крашеного гипса в центре мемориала. А некрополь — нет. Так лежащих в земле солдатиков еще раз вычеркнули.

…9 мая 2012 года пенсионер Яков Коптяев приехал в Мурманск из Тюменской области, чтоб поклониться памяти отца, погибшего в 1944 году как раз в районе нынешней Долины Славы. Место захоронения Емельяна Коптяева точно не установлено. А имя… имя было на гранитной плите со списком всех павших в этом месте, называвшемся в сороковые Долиной Смерти. К нему сын и приезжал не раз — больше ничего от отца не осталось. После очередной реконструкции в 2010 году не стало даже имени. Стерли.

Тогда военком области сообщил мне, что при смене старых гранитных плит в Долине Славы на новые подрядчиком было утрачено около тысячи имен. Полк. На граните что ли экономили… После скандала забытых бойцов, и Емельяна Коптяева в их числе, его обещали «вписать» до конца лета 2012 года. Потом — до конца лета 2013-го.

Спустя 9 лет я вновь читаю списки. Нет там ни Емельяна Коптяева, ни Михаила Балашова. Зато есть с ошибками написанные фамилии воевавших в Заполярье Героев Советского Союза. Их всего 38, но с 2010 года список так и не смогли обновить, убрав позорные «опечатки». Павел Кайков, принявший неравный воздушный бой с исчерпанным боезапасом и погибший в лобовой атаке на мессера, записан как Кайко. Сгоревший в самолете командир авиаполка майор Семен Лапшенков — как Лапшинков. Летчик Петр Сгибнев указан как Скибнев, гвардии капитан Алексей Поздняков значится лейтенантом, а гвардии капитан Константин Фомченков произведен в майоры.

Больше 20 лет такой список красуется в центре главного, повторю, военного мемориала Мурманской области, в 70 км от Мурманска, города-героя, сожженного, но не сдавшегося, на который упало немногим меньше бомб, чем на Сталинград или Ковентри.

За искажение военной истории, что бы это ни значило, Госдума сулит уголовную ответственность. Есть статьи за оскорбление ветеранов и неуважение к памятным датам. За чиновное неуважение к памяти павших наказание не предусмотрено.