На встрече с экспертами 16 июня и глава ЦИК Элла Памфилова, и другие защитники «трехдневки» говорили, что многодневное голосование применяется за рубежом и что его одобряют избиратели. И, казалось бы, неотразимый аргумент: пандемия, делающая опасным массовое пребывание избирателей на участке.

Все эти аргументы, однако, достаточно уязвимы.

Многодневное голосование действительно применяется в демократических странах, но там совершенно иные традиции проведения выборов и совершенно другой уровень доверия к избирательной системе: заявления о фальсификациях — редчайшее исключение, а не массовое явление, как в России. Не припомнить сообщений из этих стран о спортивного вида гражданах, блокирующих вход в избирком, чтобы не дать оппозиционным кандидатам подать документы на регистрацию, об удалении наблюдателей с участков, о бегстве членов избиркомов через окна с мешками бюллетеней или о переписывании протоколов.

Одобрение избирателей, конечно, важная вещь. Вот только, по словам участвовавшего во встрече сопредседателя «Голоса» Григория Мельконьянца, одобрение по приводимым административными экспертами данным соцопросов не так очевидно, а удобство избирателя не всегда должно учитываться: «удобнее всего бросать бюллетень в стоящую в подъезде коробку».

Ну а ссылки на пандемию откровенно лукавы.

Еще один участник встречи — уполномоченный по правам человека в Петербурге Александр Шишлов — приводил простой пример: в Северной столице сейчас разрешено проводить массовые мероприятия (культурные и зрелищные) с количеством участников до 3000 человек — что несравнимо больше числа избирателей, одновременно находящихся на избирательном участке. А Григорий Мельконьянц назвал эпидемиологические соображения «натянутым аргументом, который вытаскивается властями тогда и только тогда, когда им выгодно». И привел другой — московский пример: «Многотысячные мероприятия в Лужниках проводить можно, а одновременное присутствие на участке десятка избирателей — опасно?»

Если голосование проводится на протяжении трех дней — две ночи (после первого и второго дня голосования) избирательные бюллетени находятся в полном распоряжении именно тех, кого подозревают в фальсификации результатов выборов: избирательных комиссий и администраций разного уровня.

Действующие правовые нормы никак не гарантируют сохранность бюллетеней при многодневном голосовании: не установлена обязанность комиссий использовать номерные сейф-пакеты и индикаторные пломбы, отсутствует защита идентичности средств хранения. Если нарушена целостность сейф-пакетов или расхождения их номера с тем номером, который указан в акте, составленном при перемещении в пакет бюллетеней, решение об их судьбе принимает… та самая избирательная комиссия, которая не обеспечила их неприкосновенность.

В результате подменить бюллетени на те, в которых будут проставлены «нужные» результаты, — проще простого. После этого в третий день голосования — 19 сентября — властям можно будет даже особо не трудиться, переписывая протоколы: основная работа по подделке будет сделана заранее, без ненужных свидетелей преступления.

То, что «трехдневка» приводит именно к этому, мы раньше видели во время пресловутого «досрочного голосования» — когда результаты «досрочки» оказывались кардинально иными, чем результаты, полученные в день основного голосования. Когда в Петербурге 95% досрочно голосующих якобы поддерживали «Единую Россию», а в день основного голосования единороссы набирали лишь 25–30% голосов. И это на одном и том же избирательном участке, то есть — в пределах нескольких десятков домов. Понятно, что за несколько дней предпочтения избирателей даже теоретически не могут так измениться, и единственное объяснение — подмена бюллетеней «досрочки».

Вот пример, который приводил Александр Шишлов: на избирательном участке № 2216 (центр Петербурга, Пушкинская улица) при вскрытии переносного ящика для голосования, в котором бюллетени граждан, якобы голосовавших досрочно, хранились на протяжении всего периода голосования, обнаружено 450 бюллетеней с отметкой «да» и ни одного с отметкой «нет».

Когда этот факт обнаружился, выступая с трибуны ЗАКСа, я говорил: если даже допустить, что 75% горожан поддерживают поправки, вероятность того, что все 450 бюллетеней в урне будут «за» — десять в минус пятьдесят седьмой степени. Математика не знает названия для столь бесконечно малых величин — иначе говоря, такое событие невероятно. И может быть объяснено только фальсификацией.

И Элла Памфилова, и провластные эксперты часто говорят о том, что многодневное голосование повышает явку. Но год назад она достигалась, по мнению многих членов избирательных комиссий Петербурга, путем банальных фальсификаций, возможность которых облегчалась именно многодневным голосованием.

Наконец (этот пример тоже приводил Шишлов), в мае этого года в Саратове проходили дополнительные выборы в областную думу. При этом применялось «трехдневное голосование». Так вот, в Волжском избирательном округе, где команда кандидата от «Яблока» обеспечила постоянное наблюдение, явка составила 5,3%, а в Калининском и Ершовском округах, где наблюдателей почти не было, официальная явка оказалась в 10 раз выше…

И если на другие вопросы ЦИК повлиять не может (или для этого нужно изменение закона), то «трехдневка» — исключительно его решение.

Вряд ли члены ЦИК не понимали, к чему приведет «трехдневка».

Они могли от нее отказаться — и ничем не рисковали: нынешний состав ЦИК назначен три месяца назад, впереди почти пять лет работы, а отозвать их нельзя — закон не позволяет.

Почему они этого не сделали? Варианта только два.

Первый: они являются лишь послушными исполнителями указаний свыше.

Второй: они сознательно идут на то, чтобы создать условия для фальсификаций.