1 мая истек срок исполнения президентского поручения по Охтинскому мысу: «рассмотреть вопрос о создании историко-археологического музея-заповедника». Чиновники, ответственные за эту работу, пошли на подмену — в их отчетах нет термина «заповедник», а только «музей», «экспозиция» или «выставочное пространство».

Напомним, вопрос о сохранении всего комплекса археологических памятников Охтинского мыса был поднят Константином Михайловым в декабре прошлого года на заседании президентского Совета по правам человека. Акцент делался именно на том, что уникальное собрание «Петербургской Трои» (слои неолита, Средневековья, древненовгородских поселений и нового времени) на 85% попадает в пятно застройки газпромовского общественно-делового комплекса. Тогда как создание на мысу археологического заповедника способно спасти это наследие и зримо представить всю глубину истории Санкт-Петербурга.

«Одним зданием административным больше, одним меньше, а археологический заповедник — это интересная идея», — согласился Владимир Путин. Подчеркнув, что для него, как главы российского государства, особо важна возможность показать, «что в этих местах мирно сосуществовали самые разные этносы на протяжении длительного периода времени», «исторические связи всей этой территории с Россией, русским народом».

В своем коротком ответном слове президент тогда трижды назвал идею заповедника интересной и признался, что ему лично она очень нравится.

Теперь выясняется, что исполнители президентского поручения (Минкульт, правительство Петербурга и Газпром) низвели его до устройства выставочного пространства 30 на 50 м. Ни о каком заповеднике речь не идет.

«Нам удалось договориться с «Газпром нефтью» о создании экспозиции на Охтинском мысу, — доложил вице-губернатор Борис Пиотровский. — Там есть помещение площадью 1,5 тыс.м2, которое будет использовано под выставочный зал. Экспозиция будет рассказывать об истории Охтинского мыса, об истории этого места».

А что до экспозиции, так она предусматривалась изначально, в проектной документации с 2006 года. О чем же теперь и ради чего нужно было «договариваться» — чтобы вернуться на 15 лет назад, к исходному положению?

Александр Беглов затмил подчиненного, выдав еще более оригинальное заявление: «Жилья на Охтинском мысе не будет». Хотя оно, собственно, там и не планировалось. Говоря об «археологическом музее», который решили создать на базе Музея истории города, градоначальник сначала привязал его к выделяемой собственником (Газпромом) «исторической части» Охтинского мыса. Мыс вообще-то практически весь исторический — но, надо понимать, губернатор имел в виду пресловутые 15%, только и взятые Минкультом под охрану. А затем махнул так широко, что едва не зашиб соседние государства: в новый музей, говорит, «войдет и Охтинский мыс, и Петропавловская крепость, и весь город».

Уже на другой день ошарашенные такими перлами защитники Охтинского мыса, деятели культуры и депутаты обратились к Владимиру Путину с открытым письмом, призвав главу государства разобраться в ситуации и ответить: «кто кого водит за нос, фактически саботируя выполнение Вашего Распоряжения по созданию на Охтинском мысе именно археологического музея-заповедника, а не выставочного пространства.

Президента призвали не допустить, «чтобы уникальный памятник археологии и истории был разорен в угоду амбициям влиятельных лоббистов, а президентское имя — скомпрометировано демонстративным невыполнением распоряжений, издаваемых главой государства российского». В противном случае, заключали подписанты, «вся ответственность за уничтожение памятников Охтинского мыса ляжет на вас».

Их возмущает, что все это время городская администрация уклонялась от встреч с теми представителями научно-археологического сообщества, которые (как и президент) поддержали идею археологического заповедника. Господин Пиотровский не посчитал нужным принять и выслушать даже первооткрывателя «Петербургской Трои» археолога Петра Сорокина, исследовавшего мыс много лет.

«У меня есть эксперты», — парировал господин Пиотровский. Поясняя, что уже выбрал в этом качестве специалистов Института истории материальной культуры РАН.

В реальности речь идет, по сути, об одном-единственном таком специалисте — замдиректора ИИМК Наталье Соловьевой, которую связывает с Газпромом не один контракт. Именно она и формировала для вице-губернатора «мнение специалистов» о том, будто охранять на мысу нечего, кроме признанных Минкультом 15%. Примечательно, что непосредственный начальник Соловьевой, директор института Владимир Лапшин, настаивает ровно на противоположном: на необходимости придания статуса заповедника всей территории Охтинского мыса. Но советы Лапшина оказались не востребованы Борисом Пиотровским. Как и коллективное мнение отдела славяно-финской археологии ИИМК, оформленное выпиской из протокола его мартовского заседания (есть в распоряжении редакции) и направленное в Минкульт и правительство Петербурга:

«…памятники дерево-земляной архитектуры: средневековое мысовое городище, крепости Ландскрона XIII в. и Ниеншанц XVII в. должны быть сохранены в полном объёме, как недвижимые фортификационные объекты на месте их обнаружения и стать основой создаваемого музея-заповедника, — подчеркивалось в этом документе. — Считаем, что утверждению проекта археологического заповедника на Охтинском мысу должно предшествовать широкое обсуждение археологическим сообществом Санкт-Петербурга».

Ранее этим же адресатам направлялись аналогичные мнения ученых-археологов Государственного Эрмитажа, кафедры археологии СПбГУ, экспертов ИКОМОС Санкт-Петербурга. Но мнение профессионального сообщества было, по сути, проигнорировано. И подменено позицией Натальи Соловьевой. Так же обошлись и с поставленной президентом задачей — подменив заповедник на выставочный павильончик.

Ладно бы только Александр Беглов, чьи безграмотные высказывания давно разошлись на анекдоты. Но вице-губернатор Борис Пиотровский (из приличной, как говорится, семьи) едва ли может не понимать, что главные музейные экспонаты Охтинского мыса — это не какие-то найденные тут вещи вроде осколков керамики или наконечников копий. И что поставленная президентом задача не сводится к организации выставки таких находок. Главные сокровища мыса — не вещи, а занимающий почти всю его территорию комплекс разновременных фортификаций. Это недвижимые объекты, неотделимые от этого места и исключающие его застройку.

В апреле Куйбышевский районный суд (принимая во внимание в том числе и поручение президента) наложил меры предварительной защиты на территорию мыса. Запретив КГИОП выдавать заключения, позволяющие проводить здесь работы с углублением в грунт более чем на полметра.

ООО «Газпромнефть Восточно-Европейские проекты» теперь пытается оспорить это определение в городском суде. Интересы компании представляет недавний сотрудник КГИОП Григорий Филин.

Как указано в поданной жалобе, поручение президента РФ не связано с оценкой законности действий органов госвласти или дочерней структуры «Газпром нефти» — а «сводится к необходимости оценки вариантов последующего хозяйственного освоения земельного участка его правообладателем».

Оригинальный способ объяснить главе государства, что его поручение — это пшик. А решать, типа, будем мы — настоящие хозяева. Осталось дождаться, как это понравится самому.