Решением, вынесенным судьей Ириной Воробьевой, чиновникам охранного ведомства запрещается выдавать разрешения на работы, связанные с углублением в грунт более чем на полметра. Этот запрет будет действовать до вступления в силу решения по иску к КГИОП, поданному градозащитниками Анной Капитоновой, Владимиром Чернышевым, Павлом Шапчицем, депутатами Борисом Вишневским и Надеждой Тихоновой.
Предмет спора — бездействие КГИОП, который до сих пор не взял под охрану обнаруженные археологами остатки древних фортификационных сооружений. В том числе шведской крепости Ландскрона, построенной в 1300 г. с участием приглашенных из Рима мастеров и ставшей памятником эпохи крестовых походов на Балтике и борьбы России за сохранение выхода к морю.
В ходе раскопок, которые проводились в 2007–2009 гг. под руководством Петра Сорокина, удалось обнаружить упомянутые в шведской хронике оборонительные рвы и часть деревянной башни-донжона с подвалом и колодцем. Большая редкость, по мнению специалистов,
— ведь если каменные средневековые крепости для Европы не редкость, то деревянные почти нигде не сохранились.
После завершения археологических работ в 2009 г. рвы и фрагменты башни Ландскроны законсервировали «методом обратной засыпки». О выявлении этого объекта культурного наследия были направлены официальные письма в КГИОП и региональное управление Росохранкультуры. Однако он так и не был поставлен на госохрану. Министерство культуры отклонило историко-культурную экспертизу ВООПИиК, выполненную на базе отчетов Сорокина и предлагавшую признать памятником весь комплекс выявленных сооружений и культурных слоев (около 80% территории). Но одобрило экспертизу, выполненную по заказу Газпрома казанским археологом Айратом Ситдиковым — чьи полевые исследования на Охтинском мысу охватили лишь 40 кв. м. На основе экспертизы Ситдикова Минкульт в марте 2019 г. и определил границы того, что следует охранять на мысу, — менее 20% территории.
В зону охраны не вошла центральная часть мыса, облюбованная Газпромом под офисный комплекс. В границы памятника вошли только участки культурного слоя, которые после проведения раскопок исключаются из зоны охраны и застраиваются. При этом за бортом остались все фортификационные сооружения — ров древнерусского городища, остатки крепостей Ландскрона и Ниеншанц.
То есть все то, что и должно бы составить основу будущего археологического музея-заповедника.
При рассмотрении ходатайства градозащитников о назначении мер предварительной защиты Куйбышевский районный суд учел поручение Владимира Путина: «Отсутствие охранного статуса остатков фортификационных сооружений крепости Ландскрона противоречит обязательному акту Президента РФ», — сказано в решении.
Примечательно, что в этом заседании (как, впрочем, и на многих других) представители КГИОП и «Газпром нефти» выступали фактически единым фронтом.
Общими усилиями они битый час пытались не допустить к участию в процессе Петра Сорокина. И как могли возражали против мер предварительной защиты — заявляя, что тогда «собственник земельного участка будет необоснованно ограничен в своей хозяйственной деятельности». Но Ирину Воробьеву их доводы не убедили. Свидетеля Сорокина суд допросил, внимательно рассмотрел все предъявленные им графические материалы, констатировал, что «не доверять свидетелю Сорокину П. Е. у суда нет оснований». И убедившись, что ни один квадратный метр Ландскроны сейчас не охраняется государством, Ирина Воробьева вынесла решение: запретить КГИОП выдавать заключения о возможности проведения работ, связанных с углублением в грунт более чем на 0,5 м (для территории Ландскроны — в границах, указанных Сорокиным).
Этот запрет будет действовать до вступления в силу решения по иску градозащитников к КГИОП. Следующее заседание назначено на 25 мая. Как показывает практика, такой процесс может растянуться на год и больше. Фактически это означает, что до окончания разбирательства «Газпром нефть» не сможет приступить к реализации своего проекта на Охтинском мысе.
Вынесенное Ириной Воробьевой решение градозащитник Павел Шапчиц считает принципиально важным еще и потому, что впервые судом были обстоятельно исследованы планы границ и фактические обстоятельства дела — «до того суды отказывались это делать, ссылаясь на абстрактно-правовой характер рассматриваемых актов».
Еще в марте руководство петербургского ВООПИиК договаривалось с курирующим культуру вице-губернатором Борисом Пиотровском о встрече по Охтинскому мысу, чтобы донести позицию независимых экспертов. И обсудить концепцию археологического музея-заповедника, разработанную архитекторами «Студии-17» совместно с Петром Сорокиным, другими работавшими на мысу археологами и СПб ВООПИиК. Принципиальная договоренность была достигнута, аппарат Бориса Пиотровского попросил прислать список участников для оформления пропусков в Смольный. Такой список, включавший Петра Сорокина и зампреда питерского ВООПИиК Александра Кононова, был направлен. После чего уже условленная встреча оказалась отложена на неопределенный срок без внятного объяснения причин.
Теперь, буквально в день вынесенного Куйбышевским районным судом определения, чиновник все-таки принял градозащитников. Вот только на этот раз от них никакого списка уже не запрашивали: принимающая сторона сама определила участников, обойдясь без многолетнего исследователя Охтинского мыса Петра Сорокина и пригласив персонально только зампреда петербургского ВООПИиК Антона Иванова и члена президиума Михаила Мильчика.
Как рассказал «Новой» Михаил Мильчик, вице-губернатор также привлек к участию в разговоре директора Института материальной культуры РАН Владимира Лапшина и его заместителя Наталью Соловьеву (под ее руководством проводились раскопки на мысу в 2010 году, после того как Петр Сорокин вошел в конфликт с заказчиком, отказавшись подписать акт о всех проведенных раскопках).
Представители ВООПИиК передали Борису Пиотровскому пакет документов, включая сводный план мыса с нанесенными историческими укреплениями.
«Как мне показалось, Борис Михайлович впервые увидел эти материалы. Во всяком случае, он очень внимательно их рассматривал и слушал наши пояснения,
— поделился впечатлениями Михаил Мильчик. — Владимир Лапшин поддержал идею создания археологического музея-заповедника на всей территории мыса. А вот его заместительница горячо отстаивала принципиально иную позицию: Наталья Федоровна утверждала, что никаких остатков исторических укреплений не уцелело и сохранять там нечего. Якобы все было разобрано, зачищено до материка — а как, мол, иначе было исследовать лежащий под крепостями культурный слой неолита. Честно говоря, я был ошарашен. И даже не нашелся, что на это ответить. Потому что имеющиеся данные говорят о наличии и крепостных рвов, и башни-донжона…»
В профессиональном археологическом сообществе сенсационное заявление госпожи Соловьевой обсуждают теперь с изрядной долей скепсиса — оценивая скорее как попытку выдать желаемое за действительное в интересах Газпрома (с которым ее связывает не один контракт).
Не верит в утверждение о том, что «все срыто до материка», и Петр Сорокин. «Экспедиция Соловьевой не затрагивала ту территорию, на которой мы проводили раскопки и где обнаружили ту же Ландскрону, — пояснил он «Новой». — Культурные слои неолита нами были раскопаны примерно на шестой части территории, внутри фортификационных объектов, мы не касались трасс крепостных рвов. Есть отчеты о проведенных работах, где все подробно описано».
Но, по словам Бориса Пиотровского, именно с помощью Натальи Соловьевой в его ведомстве изучают все экспертизы и представляемые проекты, складывают мнение общественности. В апреле эта копилка мнений изрядно пополнилась. С одним открытым письмом к правительству города и Минкульту выступили преподаватели кафедры археологии Института истории Санкт-Петербургского госуниверситета. С другим— еще около 30 авторитетных археологов, профессоров и докторов, научных работников ИИМК РАН, НИИ культурного и природного наследия, Эрмитажа и Русского музея. Все они настаивают на необходимости сохранить в полном объеме выявленные на Охтинском мысу археологические памятники и не допустить любой застройки этой территории.
«Сооружения трех крепостей эпохи Средневековья и Нового времени, занимающие около 80% территории мыса (почти 70 тыс. кв. м), в соответствии с законодательством должны быть реставрированы и сохраняться в полном масштабе как недвижимые фортификационные объекты на месте их обнаружения, — подчеркивается в «Обращении тридцати». — Именно они могут и должны стать основой нового музея-заповедника. Уникальный для Северной Европы археологический комплекс на Охтинском мысу создаст новый центр туристического притяжения в Санкт-Петербурге, позволит обеспечить надежное сохранение памятников и популяризацию историко-культурного наследия России».
Тем временем Борис Пиотровский все еще задается вопросами: осталось ли на территории Охтинского мыса что-то? Что из этого должны сохранить? Можем ли мы строить на этом месте что-либо или нет?
Ответы вице-губернатор пообещал найти с учетом мнения общественности. Но никак не отреагировал на предложение ВООПИиК, прозвучавшее на встрече в Смольном: создать рабочую группу, включив в нее археологов, долгие годы исследовавших Охтинский мыс, и других вовлеченных в эту историю специалистов. Строго говоря, сделать это надо было сразу после данного президентом поручения. Однако до сих пор чиновники лишь декларируют открытое общественное обсуждение судьбы «Петербургской Трои». А формировать предложения, которые вот-вот должны лечь на стол главы государства, предпочитают своим узким кругом.
