Дата-отдел изучил все жалобы «злостных нарушителей» на ФСИН за последние восемь лет. С каждым годом попыток добиться компенсации за незаконное пребывание в штрафном изоляторе становится больше. При этом российские суды предпочитают стабильно отказывать осужденным — с 2012 года полностью удовлетворен только один иск.

Россия — абсолютный лидер (данные echr.police-barometer.ru, включен Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента) по количеству жалоб в Европейский суд по правам человека. В тройке наиболее частых нарушений прав, которые суд признает ежегодно, — бесчеловечное обращение. Это 30% от всех решений, вынесенных ЕСПЧ с 1959 года.

далее идут Турция (31) и Украина (19). При этом 13 из этих 76 решений ЕСПЧ вынес в 2020 году.

Подобные нарушения прав человека характерны для мест лишения свободы. Колонии и следственные изоляторы — наиболее закрытые от гражданского общества учреждения. Это создает идеальные условия для жестокого обращения с людьми.

Формально заключенный имеет целый набор прав: на неограниченные свидания с адвокатом, посылки, телефонные разговоры. Но сотрудники администрации могут лишить человека любого контакта с внешним миром. Достаточно признать осужденного «злостным нарушителем порядка отбывания наказания», что означает перевод в отдельную камеру и аннулирование практически всех прав.

Употребление спиртного или наркотиков, хулиганство, мужеложество или лесбиянство, оскорбление фсиновцев, отказ от лечения могут стать причиной взыскания. Кроме водворения в помещение камерного типа (ПКТ), штрафной изолятор (ШИЗО) или карцер (ШИЗО в следственном изоляторе) нарушителю вправе сделать выговор или назначить штраф.

Водворение — самый жесткий способ наказания. Изолированный заключенный лишается права на свидания, телефонные разговоры, посылки, покупки. Время прогулок ограничено одним часом в день.

ШИЗО — это пытка

Помимо абсолютной изоляции от обычного барака ШИЗО отличают условия содержания, которые, как показывают жалобы заключенных, близки к пыточным.

• «В камере отсутствовала вытяжная вентиляция, через окно не попадал дневной свет, над санитарным узлом отсутствовал сливной бачок, было холодно, влажно и сыро», — так один из заключенных описывает карцер в своей жалобе на СИЗО-1 по Оренбургской области.
• В том же СИЗО-1, по словам другого заключенного, «в камере находился открытый туалет, откуда исходил неприятный запах, из-за которого невозможно было принимать пищу. Ходить в туалет также было невозможно, поскольку видеокамера направлена на санузел».
• Во время водворения в ШИЗО нарушители не могут самостоятельно купить даже самые необходимые вещи, поэтому полностью зависят от сотрудников колонии. Так, осужденный из ИК-4 по Архангельской области жалуется, что ему «не выдали туалетную бумагу, мыло, стиральный порошок, зубную пасту, щетку, бритвенные принадлежности, постельное белье».
• Лишенный спального места заключенный из ИК-16 по Мурманской области был вынужден спать на полу, по которому бегали крысы, и застудил спину. В суде истец признался, что «из-за существующих условий содержания вынужден был вскрыть себе вены», и «продемонстрировал грызуна в пластиковой бутылке, которого подкармливал». Судья взыскала с ФСИН десять тысяч рублей.

Условия содержания в ШИЗО существенно жестче, поэтому перед водворением, по закону, осужденного должен осмотреть врач. Только если нарушитель, согласно медицинскому заключению, сможет вынести изоляцию, его туда направляют.

Любое неподчинение сотрудникам администрации может грозить проблемами на работе и увольнением, а значит, решение о водворении не всегда объективно.

• «Я обращался в медицинскую часть постоянно с болью в желудке и слабостью. Говорил сотрудникам медчасти, что у меня язва и она ежегодно обостряется», — сказано в жалобе на ИК-4 по Ивановской области. Из-за болей в желудке осужденный не смог выйти на работу, из-за чего был отправлен в ШИЗО. Перед выдворением он «попросил измерить давление и выдать медикаменты». Врач ответил, что «они от давления ничего не дают и это не препятствует пребыванию осужденного в ШИЗО».
• Несмотря на диагностированную эпилепсию, врач лечебного исправительного учреждения по Республике Хакасия разрешил содержать заключенного в одиночной камере. «На приступы эпилепсии сотрудники не реагировали, противоэпилептические препараты не давали», — говорит осужденный в жалобе.

Не угодить фсиновцу — злостное нарушение

Решение о водворении в ШИЗО сотрудники администрации принимают самостоятельно. «Злостным нарушением» помимо употребления спиртного также может стать «неповиновение представителям администрации». Трактовать эту формулировку, как показывает судебная практика, можно без особых ограничений.

• Инспектор дежурной службы в СИЗО-4 по Кемеровской области «потребовал доклад», притом что заключенный не знал, что это такое. Не получив ответа, инспектор отправил нарушителя в карцер. Анжеро-Судженский городской суд нарушений в действиях сотрудника СИЗО не обнаружил.
• Осужденный из ИК-29 по Кировской области признается в жалобе, что не смог поздороваться с сотрудником администрации, так как «в тот момент разговаривал с другим сотрудником и не мог увидеть его». За что был выдворен в штрафной изолятор.

Грязная одежда и небритость тоже могут стать причиной взыскания. Хотя неопрятный внешний вид в перечень нарушений не входит.

• «Злостный нарушитель» в ИК-8 по Новосибирской области «имел длину волос на голове 53 миллиметра вместо установленных 20 миллиметров», за что и был наказан. Судья Калининского районного суда согласилась с тем, что осужденный «обязан соблюдать правила личной гигиены», и отклонила жалобу.
• Двух заключенных ИК-2 по Орловской области на три месяца выдворили в ПКТ (помещение камерного типа) за отсутствие отличительного знака на куртке. В отношении мер воздействия на обоих осужденных судья Альянова Е.Л. нарушений не увидела.

Для сотрудников ФСИН водворение в изолятор — удобный и безнаказанный способ получить абсолютную власть над человеком. Повод для взыскания найдется всегда. Помимо выдуманных нарушений порядка заключенные жалуются на провокации со стороны сотрудников.

• «Не вынося боли от пытки «растяжка», пытаясь прекратить пытку и перетерпеть боль», заключенный из карельской ИК-7 «был вынужден укусить себя за правое плечо, из-за чего сотрудниками колонии был составлен акт о водворении в ШИЗО». В изоляторе, признался в жалобе осужденный, «избиение и пытка «растяжкой» продолжились с новой силой».
• Сотрудник ИК-18 по Мурманской области, по словам заключенного, постоянно снимал его на телефон, в том числе во время длительного свидания. Действия фсиновца заявитель назвал провокацией с целью отправить его в штрафной изолятор.

Срок пребывания в ШИЗО ограничен 15 сутками. На деле сотрудники администрации вправе постоянно продлевать этот срок, оформляя все новые нарушения, что может растянуть наказание до нескольких месяцев.

• 45 суток провел в штрафном изоляторе заключенный из ИК-5 по Хабаровскому краю. Из-за длительного содержания «в холоде и сырости без личных вещей», по словам осужденного, он заболел гайморитом.
• За нецензурную брань осужденный из ИК-17 по Нижегородской области провел в ШИЗО 50 суток. На протяжении всего срока наказания его «обеспечивали лишь одноразовым питанием». Время пребывания в штрафном изоляторе Краснобаковский районный суд посчитал вполне обоснованным.

Тебя здесь никто не услышит

Курс на реформирование уголовно-исполнительной системы был продекларирован правительством в 2010 году. Однако только после публикации 2018 года заснятых на видео пыток в ярославской ИК-1 Совет по правам человека обозначил реальные проблемы системы. Основная — это ее закрытость.

Чуть ли не единственное «окошко» в места принудительного содержания — члены общественных наблюдательных комиссий. Они имеют право посещать ИК и СИЗО без специального разрешения. Несмотря на это, в одной только ОНК Ростовской области в год регистрируется до 1500 единиц обращений к ФСИН с просьбой посетить местные колонии и следственные изоляторы.

Три года назад ОНК утратили свой независимый статус. И теперь, хотя отказывать членам ОНК нельзя, даже если они хотят посетить камеры изолированных заключенных, на практике это упирается в решения сотрудников администрации.

• Члены ОНК уведомили о своем визите и «сразу сказали, что будет проведен обход всех запираемых помещений». Однако сотрудники ИК-2 по Иркутской области «запретили вызвать на личную беседу осужденных, находящихся в ЕПКТ». Судья Октябрьского районного суда Иркутска не нашла в действиях фсиновцев правонарушения.
• Начальник ИК-6 по Кировской области проигнорировал запрос члена ОНК о причине водворения одного из заключенных в ШИЗО. Суд оставил жалобу правозащитника без рассмотрения.

Основной защитой осужденного в месте принудительного заключения остается адвокат. С ним количество свиданий по закону не ограничено. И только изолированные заключенные лишены даже этой возможности — все свидания и телефонные разговоры под запретом.

Формально приглашать к себе адвоката никто не запрещал, но этот механизм в случае водворения нигде не закреплен. Конституционный суд в январе 2021 года отклонил жалобу заключенного, который во время содержания в штрафном изоляторе не имел возможности связаться с защитником. Суд отметил, что пребывание в ШИЗО не отменяет права на самостоятельное обращение к адвокату, но как инициировать встречу, не пояснил.

Экономия на заключенных

С 2020 года российские суды обязаны назначать денежные компенсации за нарушения условий содержания под стражей. Закон принят, чтобы разгрузить Европейский суд по правам человека от потока жалоб. ЕСПЧ теперь может отклонить обращение, если заявитель миновал российский суд или ему уже выплачена компенсация. При этом ее сумма должна опираться на среднюю сумму, которая согласована авторами законопроектас ЕСПЧ: 3 тысячи евро (231 тысяча рублей).

Механизм работает слабо. Количество жалоб с 2019 года на незаконное пребывание в ШИЗО и карцере продолжило расти, а число удовлетворенных исков — упало.

Раньше с требованием о выплате компенсаций заключенные обращались сразу в ЕСПЧ, сейчас — должны идти в местный суд. Половина требований возместить моральный ущерб после пребывания в ШИЗО приходится на 2020 год.

Заявления о взыскании ущерба суды предпочитают игнорировать. В лучшем случае — удовлетворяют частично. То есть признают нарушение без права на компенсацию. Или назначают сумму, которая значительно меньше исковой.

В среднем сумма компенсаций за незаконное отбывание наказания в ШИЗО и карцере в российских судах — 19,5 тысячи рублей. В ЕСПЧ — 3 тысячи евро (231 тысяча рублей).

Минимальная, по нашим данным, компенсация составила 3 тысячи рублей. Заключенный из ИК-2 по Иркутской области «снял с себя куртку», за что его срок пребывания в штрафном изоляторе был продлен на 10 суток. Ангарский городской суд полностью удовлетворил иск. При этом судья назначила компенсацию не 500 евро, которые требовал заявитель, а скромные 3 тысячи рублей.

Ябед здесь не любят

Чаще всего заключенные жалуются на условия пребывания в карельских ШИЗО и карцерах. Возможно, в этих местах заключения действительно более жесткое обращение с «нарушителями». Однако не в каждом учреждении есть реальная возможность написать жалобу. Для человека под стражей, чья жизнь во многом зависит от отношения с сотрудниками администрации, требовать защиты прав в суде может быть опасно или даже невозможно.

• «Нас принуждали писать объяснения за «мнимые» нарушения режима содержания, докладные на сокамерников. В случае отказа оговаривать себя либо сокамерников следовали угрозы, оскорбления и физическое насилие. Нас выводили в наручниках в коридор или в банный бокс (комнату дежурного инспектора), где нет камер, и весь день били до тех пор, пока не напишешь нужную объяснительную либо докладную», — признается в суде заключенный из ИК-6 по Оренбургской области.
• «После подачи заявления о совершении преступления сотрудниками администрации» заключенному из ИК-7 по Республике Карелия «перестали выдавать лекарства, его состояние начало ухудшаться». «В стационарном лечении, — признается осужденной в жалобе, — было отказано по «оперативным соображениям».

Дарья Таланова, «Новая»