Какая связь между археологией и апсайклингом — явлением, когда старые вещи получают вторую жизнь? Их используют еще раз по-прежнему назначению, либо делая из них что-то новое. В строительстве подобных идей много, в искусстве они встречаются реже.
Экологическая повестка XXI века заставляет думать о масштабной экономии, но выставка «Либо мир переполнен мусором, либо нашими воспоминаниями» сосредоточена на связях иного рода. Фонд искусства «Голубицкое», работающий на берегу Таманского полуострова, связывает античную историю здешних мест и нынешних художников — пример тонкой интеллектуальной игры, спрессовывающей время большой истории и арт-поиски современников. Тамань небогата строительными лесами и камнем, в древности в местных портах корабли платили налоги привезенными с собой булыжниками. И греки, и хазары, и турки использовали дома и храмы прежних культур для своих построек. Вовлечение старого в продолжающуюся жизнь обыгрывают работы выставки, подготовленной куратором Варварой Бусовой, археологом по специальности. Здесь есть скульптура-метафора Яны Васильевой «Соединительная ткань» — парящие над полом клетки и межклеточное вещество похоже то ли на непривычного спрута, то ли на систему кровотока, — яркий образ для цивилизации, множащейся и в пространстве, и во времени. Другую оптику предлагает «Слой» краснодарских художников Александра и Светланы Рощенко. Больше года они «выращивали» полотно, созданное из краски, фрагментов сушеных растений и кусочков ткани. А вот сколько создавалась «Принудительная археология» художественного кооператива «Бусинки», можно только догадываться. В витрине собраны предметы нынешнего быта, от дверных ручек и сверл до украшений и бокалов, которые описаны как предметы из далекого прошлого. Собственно, что мы знаем о найденном археологами? Не проецируем ли на предметы из раскопок свои представления о быте? Самая же необычная работа выставки — «Золотая кладовая» Данини — вообще прячется в туалете, кто изображен на крышке унитаза, лучше и не говорить.
Выставка в Голубицкой выглядит остроумным диалогом с прошлым и современностью, в ее основе — точное понимание контекста, особенностей места, где она проходит. Об античных находках в Фанагории, находящейся по соседству с Голубицкой, слышали все, с конца 70-х многие ездили сюда еще в детстве-отрочестве-юности на раскопки. Но есть на этих землях и более древние памятники, вроде Кермека, уникальной стоянки первобытного человека на берегу моря, датируемой такими огромными цифрами, почти в два миллиона лет, что мозг пытается от них отмахнуться, передав право на удивление глазам. Вид на море здесь отличный, и если бы не постоянно осыпающийся берег, где скрыты следы древней стоянки, ощущение было бы вообще сказочным.
Культура между Темрюком и Анапой ассоциируется с археологией, хотя одно время в самой Анапе хотели строить павильоны для киносъемок. Очередного Голливуда на море не случилось, главными для туристов остаются археологические музеи и действующие раскопы, куда водят туристов. Перед осмотром «мусорно-мемуарной» выставки их посещение рекомендовано, иначе трудно понять многие связи. Жизнь любознательному туристу облегчил бы единый билет во все музеи региона, но туристическая инфраструктура юга пока что плохо приспособлена к реалиям культурного менеджмента, где познавательное играет все большую роль. Экономика музеев Анапы — зеркало экономики курортного города, львиную долю дохода они получают летом. Поток посетителей вроде бы обеспечивают вода и солнце, но появляющиеся теперь арт-резиденции рано или поздно влияют на климат культуры.
Сам феномен арт-резиденций относительно нов для России и еще не поддержан госструктурами, но он давно известен на Западе.
Наши чиновники, видимо, не вполне понимают, как это — людям дают на несколько недель кров и хлеб, чтобы они занимались своим делом. А вдруг результата не будет? Чем отчитываться перед бухгалтерией?
Частные головы устроены иначе, доверие к людям в них соседствует с пониманием специфики искусства, право на неудачу закреплено в современной эстетике как неизменяемая статья в Конституции. Потому «Гараж» устраивает на территории ВДНХ мастерские, которые предоставляет на полгода, а арт-резиденции открываются по всей стране, от Перми и Екатеринбурга до Выксы и поморской деревни Чакола в Пинежском районе, там при Доме-музее сказительницы Марии Кривополеновой тоже принимают художников. Таманская же команда прежде занималась резиденцией в центре современного искусства «Заря» во Владивостоке. Не за горами время, когда и государственные институции займутся резиденциями, тем более их формы меняются — как и во всем мире, в России их устраивают теперь в самых разных местах. «Голубицкое», например, открылось вблизи винодельни с тем же названием, — тоже привычное для западного арт-мира дело. Один из самых необычных музеев мира, где хранятся исключительно работы великого мастера света Джеймса Таррела, открыт на винограднике в Чили, спрятавшемся в Андах.
Резиденции меняют музейный ландшафт во многом потому, что приглашают к себе не только художников. В том же «Голубицком» уже работали кураторы, исследователи архитектуры, географ и археолог. Всё ради того, чтобы творцы не тратили много времени на исследования, специалистам это удается лучше. Например, куратор таманского проекта Варвара Бусова к открытию выставки подготовила большую статью об археологии полуострова (выложена на сайте фонда). Одним из следствий ее для читателя, ценящего глубины, станет предварительное посещение хотя бы нескольких раскопов.
Выставка в «Голубицком»— до 30 мая.
